— Неужели? — Виктория с интересом наклонилась к столу. — У вас много подписчиков?
— Давайте дождемся Марты. Она ответит на все вопросы и заодно скажет вам, чем можно помочь. Если захотите, конечно.
Последняя фраза была брошена презрительным тоном. Очевидно, суровая Лотти считала ее тепличным растением. К столику подошла хрупкая темноволосая женщина в бархатном платье винного цвета, отделанном кружевом, и положила руку на плечо Лотти.
— Простите, что опоздала. Надеюсь, вы не сильно утомились в ожидании.
— Мы недавно пришли. — К великому удивлению Виктории, Лотти улыбнулась. — Марта, это Виктория Бакстон. Если точнее, достопочтенная мисс Виктория Бакстон, и с ней приключилась небывалая история. Виктория, это Марта Лонг, основательница Союза суфражисток за женское равноправие.
Виктория потрясенно уставилась на элегантную даму:
— Приятно познакомиться.
Марта ответила чарующей улыбкой и присела за небольшой, покрытый льняной скатертью столик.
— В нашей организации мы обходимся без этикета, но тем не менее мне также приятно познакомиться. Расскажите о своем происшествии, и я решу, достойно ли оно первой полосы. Лотти склонна преувеличивать. — Марта наградила подругу быстрой улыбкой, чтобы подсластить замечание.
Интеллигентная, приятная на слух речь заставила Викторию вопросительно наклонить голову. Может, в союзе и не придавали значения титулам, но Марта происходила из хорошей семьи, сомнений не оставалось. Виктория принялась рассказывать о «Ботаническом вестнике», а Марта достала из ридикюля пожелтевший, потрепанный блокнот с карандашом и стала делать пометки.
К столику подошел официант с серебряным подносом, уставленным тарелками с сэндвичами и миниатюрными булочками, и рассказ прервался. Лотти принялась разливать чай, а Марта горящим взглядом рассматривала девушку:
— Значит, ваша фамилия Бакстон? И ваш отец был уважаемым ученым?
— Его наградили рыцарским званием за вклад в науку. — При этих словах Виктория беспокойно заерзала на стуле. — Не уверена, что в статье следует указывать настоящие имена.
Она не подозревала, зачем Лотти привела ее на встречу. Безусловно, Виктории хотелось увидеть в газете статью о причиненной несправедливости, но она опасалась, что дядя и тетя не разделят ее радости.
Марта, видимо, прочла ее мысли.
— Не думаю, что Бакстонам понравится подобная огласка.
— Вы знакомы с моей семьей? — нахмурилась Виктория.
— Ммм… — Марта что-то пометила в блокноте. — Статье определенно быть, но пока не знаю, куда ее лучше поместить: на первую полосу или в колонку редактора.
— Значит, вы выпускаете газету.
— Помимо прочего. Столько необходимо сделать, чтобы заявить о нашей позиции. К сожалению, не всегда удается управиться своими силами.
Виктория кивнула. Ей вспомнились те немногие собрания суфражисток, которые она посетила. Девушка уже участвовала в некоторых кампаниях, да и отец с друзьями постоянно поддерживали то или иное движение, например за права рабочих. Виктория сумела кое-чему научиться из их обсуждений и начала отсчитывать на пальцах:
— Сбор денег, оповещение заинтересованных кругов, представительство, посредник для улаживания отношений между различными группами, комитет помощи… Люди не будут участвовать в кампании и голосовать, если их дети голодают.
Темные глаза Марты вспыхнули новым интересом.
— Вы знаете о трудностях суфражисток не понаслышке, Виктория. Ведь я могу вас так называть? — Виктория кивнула, и изящная женщина продолжила: — Да, нам трудно поспеть везде, но люди нуждаются в переменах!
Ее голос дрожал от сдерживаемых чувств. Виктория не могла оторвать завороженного взгляда от волевой женщины, одержимой желанием изменить мир к лучшему.
— Как вы вступили в движение?
— Предлагаю все же выпить наш чай. — Вместо ответа Марта указала на стол.
Виктория послушно откусила кусочек от сэндвича с кресс-салатом, положенного ей на тарелку.
— Так нечестно, — пожаловалась она. — Я рассказала вам свою историю.
Но тут Виктории вспомнились обстоятельства, при которых она в последний раз жаловалась на несправедливость мира, и пришлось подавить вздох. Мужественно отогнав мысли о Ките, она расправила плечи и повернулась к Марте.
Брови женщины весело взлетели вверх.
— Значит, вас волнует, что честно, а что нет? Сколько вам лет?
Немного замешкавшись, Виктория в итоге пожала плечами. Ей нечего стыдиться.
— Через месяц исполнится девятнадцать.
— Вот и ответ, почему вас так остро задевает несправедливость, — улыбнулась Марта. — Так что вы хотели узнать?
Виктория покраснела и прочистила горло:
— Вашу настоящую фамилию, а заодно какой титул носит ваш отец.
Марта явно не ожидала подобного вопроса. Она дернулась и недовольно прищурила глаза:
— О, да вам палец в рот не клади. Мне удается обмануть всех, кроме собратьев из высшего света. Поэтому обычно я избегаю их как чумы.
Она отодвинула тарелку и открыла отделанную позолотой маленькую коробочку из слоновой кости. Вынула оттуда сигарету и закурила, к немалому возмущению соседей, хотя уверенные, властные манеры Марты удержали их от открытого проявления недовольства.
— Хотите? — предложила она собеседницам.
Обе отрицательно замотали головами. Виктория, чтобы не выглядеть ханжой, сочла нужным пояснить:
— У меня астма, и от табачного дыма тяжело дышать.
Девушка едва не подавилась ненавистным названием болезни.
— Мне нравится запах. — Марта выдохнула колечко дыма, и оно начало подниматься над ее головой. — Но вернемся к вашему вопросу. Меня зовут Беатрис Марта Лонгстрит, и мой отец носит титул графа.
Виктория вскинула брови. Лонгстритов можно было считать ровней, хотя они вращались в несколько иных кругах, чем Бакстоны.
— И как же представительница семейства Лонгстрит оказалась главой организации суфражисток, подрывающей моральные устои общества?
— А почему дочь сэра Бакстона решила получить место в ботаническом журнале? — парировала Марта, и Лотти засмеялась.
После секундного изумления Виктория тоже рассмеялась:
— Один-ноль в вашу пользу!
Она хотела заплатить свою долю за обед, но Марта отмахнулась от предложения:
— Вы подарили отличную историю для газеты, так что я у вас в долгу. Я подвезу вас с Лотти до дома.
К немалому удивлению Виктории, Марта направилась к непритязательному автомобилю «саксон-моторс», повертела рукоять и забралась на водительское сиденье. Затем оглянулась на Викторию и усмехнулась:
— Забирайтесь! Прошу прощения за тесноту. На мой взгляд, небольшие авто намного удобнее.
Умело пробираясь по забитым экипажами и пешеходами узким улочкам, Марта свернула в восточную часть города.
— Одна из немногих роскошей, от которых я не смогла отказаться, когда основала союз, — прокричала она поверх шума мотора. — Все же я могу быстро передвигаться по городу и моментально помочь нуждающимся женщинам. Не то что кеб или метро. К тому же я люблю сидеть за рулем!
Машина завернула за угол, чудом миновав женщину с тележкой, полной кур. Виктория крепче ухватилась за ручку и засмеялась. Марта бросила на нее быстрый взгляд и тоже расхохоталась.
Автомобиль на головокружительной скорости мчался по узким улочкам Лондона. Виктории пришлось ухватиться за соседку, но Лотти невозмутимо отстранилась. Возможно, она привыкла. Виктория почувствовала легкий укол зависти. Ей тоже хотелось стать независимой женщиной и нестись по городу, верша судьбы встреченных. У дома Кейти Виктория неохотно выбралась из машины, жалея о том, что время пролетело так быстро. Марта протянула руку:
— Заходите как-нибудь к нам в штаб-квартиру, милая. Лотти вас проводит. Покажу, как мы работаем. То, что мы делаем, очень важно.
Виктория стиснула протянутую руку:
— С удовольствием приду!
На приятном лице Марты вспыхнула улыбка, и Виктория впервые после приезда в Лондон ощутила себя особенной, нужной кому-то.
— Отлично. Уверена, что вы внесете неоценимый вклад в наше дело. Я очень рада знакомству.
Виктория смотрела вслед удаляющемуся автомобилю. По коже побежали будоражащие мурашки. Ей казалось, что она стоит на пороге удивительного приключения. Что, если всю жизнь она ждала подобного стечения обстоятельств?