– Да постойте же вы! – крикнула пациентка.
Элла остановилась на пороге.
– Что-то еще, миссис Адамс?
– Я плачу достаточно денег за прием у врача и хочу видеть врача, а не какую-то выскочку-медсестру.
– Доктор Джонс и есть врач. Наш новый врач.
Миссис Адамс покосилась на Индию:
– Халат бы сменили. Этот колоколом раздувается.
Индия критично оглядела чрезмерно длинный халат с закатанными рукавами и поняла, что напоминает девчонку, решившую поиграть во взрослую женщину.
– Вот что, миссис Адамс… – начала Элла.
– Элла, все в порядке, – сказала Индия, закрыв дверь кабинета. – Доброе утро, миссис Адамс. Вы сомневаетесь в том, что я врач? У меня есть диплом. Хотите взглянуть?
Индия полезла в саквояж за дипломом. Там же лежали разноцветные картинки с изображением улыбающихся фруктов и овощей. Буклеты о приготовлении питательной еды, не требующей больших расходов. Брошюры о правилах личной гигиены. Все это Индия собиралась раздавать пациентам во время осмотра.
Диплом не развеял сомнений миссис Адамс.
– А у вас есть штучка, которую носит доктор Гиффорд? – спросила женщина. – Она на шее у него всегда висит.
Индия вынула из саквояжа стетоскоп и показала пациентке.
– Ладно, убедили. Раз у вас есть такая же штука, значит вы и впрямь врач.
Индия улыбнулась:
– Теперь расскажете, что́ вас беспокоит?
– Ребенок в животе – вот что. Боли просто жуткие. Доктор Гиффорд прописал мне лауданум. Сначала помогало, но потом перестало.
– Пузырек при вас? Можно взглянуть?
Миссис Адамс послушно достала из кармана пузырек. Индия посмотрела на этикетку. Лауданум. Настойка опия, которую обычно не прописывали беременным.
– Миссис Адамс, как давно вы это принимаете? – спросила Индия.
– Где-то месяца три.
– А какой у вас срок беременности?
– Месяцев пять. Может, шесть.
Индия кивала, одновременно листая историю болезни миссис Адамс. Странно, что там не было никакого упоминания о беременности. Только записанные рукой доктора Гиффорда жалобы пациентки на боль и общую слабость. Вначале он прописал женщине слабый раствор лауданума, но постепенно увеличивал дозировку. Индия провела миссис Адамс в смотровую, попросила раздеться и лечь на стол. Пациентка громогласно недоумевала: зачем? Доктор Гиффорд никогда ее не осматривал. Однако спорить не стала и разделась. Едва увидев голые руки миссис Адамс, Индия сделала над собой усилие, сохраняя нейтральное выражение лица. Женщина была невероятно худая. Кожа да кости.
– Вы хорошо питаетесь? – на всякий случай спросила Индия.
– Не тянет меня сейчас на еду. Подташнивает. Но такое не редкость, когда носишь ребенка.
– Да. Тошнота – обычное явление, – согласилась Индия.
– Мне ли не знать? Девять раз беременела. Родила пятерых. Каждая беременность была тяжелой, но эта совсем никуда не годится. Жутко устаю. Бывают дни, когда сплю на ходу. Однажды у плиты заснула. Чуть фартук не спалила.
– А как спите?
– Плохо. На боку спать больно, а на спине – неудобно.
– Миссис Адамс, сколько вам лет?
– Сорок шесть. Вот уж не думала, что в таком-то возрасте снова залечу. Месячные закончились. Решила, настала у меня женская перемена. Потом кровь начала течь понемногу. Это меня и насторожило. При перемене никакая кровь уже не течет.
– Вы позволите осмотреть ваш живот?
Миссис Адамс кивнула. Индия расстегнула пуговицы на камисоли пациентки и ослабила тесемки нижней юбки. Вместо равномерного, симметричного вздутия, характерного для беременного живота, Индия увидела странный ком. Она стала ощупывать живот, начав с верхней части и двигаясь ниже, ко дну матки. Индия старалась ощутить хоть какой-то признак плода в животе: голову, локоть или пятку. Ничего. Она полезла в саквояж за акушерским стетоскопом: деревянным предметом, внешне похожим на велосипедный клаксон. Индия приставила грушевидный конец к животу миссис Адамс и прильнула ухом к раструбу. И снова ничего. Да, внутри миссис Адамс что-то росло. В этом Индия не сомневалась. Но только не ребенок.
– У меня там все в порядке? Ничего опасного? – поинтересовалась пациентка.
– Вы что-нибудь знаете о гинекологическом зеркале? – спросила Индия, уклоняясь от ответа, и женщина покачала головой. – Это устройство позволяет врачам осматривать детородные органы. Вы позволите?
Миссис Адамс открыла рот и высунула язык.
– Вы… вы, наверное, меня не поняли, миссис Адамс. Мне нужно осмотреть… противоположную часть вашего тела.
– Это как?
– Мне необходимо осмотреть ваше влагалище. Без этого я не смогу понять, что́ там у вас внутри.
Миссис Адамс села на столе.
– А это еще зачем? Шутки решила со мной шутить, грязная обезьяна? Я пять раз рожала и ни о чем таком не слышала! Значит, вот чему вас учат в этой вашей медицинской школе? Произносить грязные словечки и глазеть на чужие срамные места?
В голосе женщины слышалась злость, однако глаза были полны страха.
– Почему вы не выпишите мне настойку, как доктор Гиффорд? – громко спросила она.
– Так-так-так. Миссис Адамс, из-за чего весь этот шум?
Индия резко обернулась. Возле стола стоял плотный седовласый мужчина с аккуратной бородкой клинышком. Это и был доктор Гиффорд. Он не удосужился постучаться, а просто вошел в смотровую, не зная, есть ли там кто и что там происходит. Индия сочла такое поведение крайне невежливым по отношению к ней и ее пациентке.
– Слава Богу, доктор Гиффорд. Как я рада, что вы пришли! А то эта ваша девчонка раздела меня до панталон. Спрашивается зачем, если мне всего-то нужен рецепт на настойку?
– Доктор Гиффорд, там нет никакого эмбриона, – сказала Индия, стараясь говорить так, чтобы пациентка не поняла. – Зато есть утеральная масса. Весьма крупная.
– Достаточно, доктор Джонс.
– Но, сэр, миссис Адамс необходимо провести интравагинальный осмотр. Ей следует…
– Я сказал, достаточно.
– Доктор Гиффорд, о чем это она бубнит? С ребеночком моим все нормально? – спросила явно встревоженная миссис Адамс.
– Все прекрасно, миссис Адамс. – Он торопливо написал несколько слов на рецептурном бланке и подал ей. – Вот вам новый рецепт. Добавляйте по три капли в чай каждые два часа.
Измученное лицо женщины облегченно просияло. Поблагодарив доктора Гиффорда, она торопливо оделась и ушла.
– Доктор Гиффорд… – начала Индия.
– Вы чересчур медлительны, доктор Джонс, – сказал Гиффорд, отметив выписанный рецепт в истории болезни миссис Адамс. – Девяносто процентов времени вы потратили впустую. А нужно было всего-навсего произвести быстрый осмотр и прописать лауданум.
– У этой женщины, скорее всего, рак матки. Ей требуется срочная операция, а не лауданум.
– Боюсь, миссис Адамс операция уже не поможет.
– Вы… вы с самого начала знали, что она не беременна?
– Да, знал, – ответил Гиффорд, подняв на нее глаза. – Неужели вы принимаете меня за идиота?
– Разумеется, нет. Я далека от каких-либо предположений. Но… почему вы ей ничего не сказали?
– Зачем? Скажу я или нет, она все равно умрет. Так зачем усугублять страдания ее последних месяцев? Пусть думает, что беременна. Что в этом плохого? Я стараюсь избавлять ее от болей. Ничем другим помочь ей не могу.
Индия не верила своим ушам. Гиффорд самоуверенно распоряжался чужой жизнью. Играл роль Господа Бога. Элизабет Адамс была взрослой женщиной. Она заслуживала правды о своем состоянии и возможности самой принимать решения.
– Доктор Гиффорд, ее опухоль может быть операбельной, – сказала Индия. – Или доброкачественной. Если бы я уговорила ее на вагинальный осмотр, это позволило бы взять образец для исследования под микроскопом. Возможно, опухоль действительно доброкачественная, а боли вызваны давлением опухоли на окружающие ткани.
Доктор Гиффорд положил ручку. Он едва сдерживал бешенство.
– Доктор Джонс, вы молодой, неопытный врач. Я принимаю это во внимание… до поры до времени. Если вы до сих пор не заметили, мой кабинет находится в беднейшей части Лондона. Люди, приходящие сюда, едва наскребают деньги на лекарства, не говоря уже об операциях. Даже если Элизабет Адамс каким-то чудом изыщет средства на операцию, она все равно не выживет. Она слаба и страдает от постоянного недоедания. Нас захлестывает целая лавина больных, но мы должны направлять свои усилия туда, где они действительно принесут благоприятные результаты.