– Ах, Фиона, ну и бесстыжая ты девчонка! – прошептал Джо.
Он оглядывал собравшихся, высматривая жену. Фиону он отыскал не сразу, зато увидел много знакомых лиц. Ведущие промышленники, аристократки, политики. Фиона собрала их всех и перемешала у себя в саду. Торговцев с виконтами, актрис – с министрами кабинета, социалистов – с представителями высшего общества. Разделы светской хроники называли Джо и Фиону ’Арри и ’Арриета, ехидно намекая на мир лондонских кокни, в котором они родились и выросли. Газетчики злословили, что дом 94 по Гросвенор-сквер – единственный дом в Мейфэре, где дворецкий говорит по-английски лучше, чем его хозяева. Это не мешало людям из самых высших слоев общества добиваться приглашения на приемы, устраиваемые Фионой.
Гостям нравилось бывать в доме 94. Разговоры, смех, сплетни, споры. Здесь угощали отменной едой и подавали лучшие вина. Но главной силой, способной повлиять на самого высокомерного и заносчивого критика, была сама Фиона. Прямая, обезоруживающая своей прямотой, легко находящая общий язык с уборщицами и герцогинями. Глава международной чайной империи, одна из богатейших женщин мира, она была у всех на устах. Ею восхищались. О ней не переставали говорить. Все знали историю ее стремительного подъема с самых низов. Все знали, что ее отец был складским грузчиком, которого убили, а вскоре она лишилась и матери. Вынужденная спасаться бегством, она приплыла в Нью-Йорк, где на нее положил глаз местный магнат. Однако замуж она вышла не за него, а за виконта. Несколько лет назад виконт умер, но Фиона по-прежнему носит его кольцо с бриллиантом.
– Есть ли у нее дети от первого брака? Нет, дорогая. Не было у них с первым мужем детей. Почему? Он был… из тех самых… ты понимаешь.
Такие разговоры велись сплошь и рядом. Не меньший интерес вызывало дерзкое разорение ею своего конкурента.
– Дорогая, так она же сделала это из мести. Тот человек убил ее отца. И ее пытался убить! Представляешь?
Сарджент донимал ее просьбами попозировать для него. Эскоффье назвал в ее честь десерт. Когда Уорт окрестил новый ансамбль из юбки с жакетом «Костюмом Фионы», модницы замучили портних требованиями сшить им такой же. В гостиных, за чаем с пирожными, дамы шептались о том, что она не носит корсет. В мужских клубах, за портвейном и «Стилтоном», джентльмены во весь голос кричали, что корсет ей и не нужен, поскольку на самом деле Фиона… мужчина. Иного быть не может, поскольку у нее самые большие яйца во всем Лондоне.
Наконец в одном из углов сада Джо заметил жену. Едва девичий хор закончил петь, Фиона встала и обратилась к гостям:
– Леди и джентльмены! Прекрасные голоса, только что звучавшие здесь, принадлежат воспитанницам ремесленной школы для девочек при миссии Тойнби. А теперь я прошу вас послушать куда менее прекрасный голос… мой собственный. – Гости засмеялись, кто-то стал возражать, но Фиона продолжила: – Эти девочки растут в семьях, доход которых меньше одного фунта в неделю. Представьте семью из шести человек, вынужденную целую неделю жить на деньги, которые кто-то из нас тратит на журналы или шоколадные конфеты. Благодаря исключительной смышлености этих девочек отобрали для обучения в школе, где они получат востребованную профессию и таким образом смогут выбраться из нищеты. Его преподобие и миссис Барнетт рассказали мне, что обильные дожди повредили часть школьной крыши. И теперь, едва пойдет дождь, занятия прекращаются, а дети вынуждены сбиваться в кучу, чтобы не промокнуть до нитки. Слыша об этом, вы наверняка испытываете такое же потрясение, какое испытала я.
Фиона вновь сделала паузу, дав улечься эмоциональным восклицаниям.
– Школьное здание отчаянно нуждается в новой крыше. Но крыша – лишь начало. Когда она появится, нам понадобятся дополнительные столы, доски, книги. Школе понадобятся новые учителя и деньги на оплату их жалованья. Но больше всего нам понадобитесь… вы. Нам понадобится ваша постоянная помощь, ваша доброта и щедрость. Это позволит нам увеличить число учащихся и расширить круг профессий. Мы начинали с экономок, гувернанток и поварих. Теперь надо двигаться дальше. Владелицы магазинов вместо продавщиц, управляющие вместо секретарш, президенты компаний вместо женщин-клерков. В том числе и чайных компаний. Что скажете, сэр Том? – спросила она, подмигнув Томасу Липтону.
– Нет уж, довольно с нас одной! – воскликнул Липтон.
– Математика, экономика, бухгалтерское дело… Да, прежде девочек такому не учили. Спрашивается, чему их нужно учить сейчас? И для чего? Чтобы по вечерам, когда закроется их кондитерский магазин, они могли бы в холодной комнате, при свечах, читать Шекспира? Нет. Если их цель – вырваться из порочного круга нищеты, им нужна более квалифицированная работа, с более высоким жалованьем и более широкими возможностями…
Джо смотрел на жену и в который уже раз, наверное в миллионный, думал, что никогда не видел более очаровательной женщины. Он знал ее с детства. Красота Фионы не только не поблекла, наоборот, жена стала еще красивее. На ней была белая блузка, жакет небесно-голубого цвета и такая же юбка. Покрой юбки умело скрывал растущий живот. Фиона находилась на четвертом месяце беременности их вторым ребенком и вся сияла от счастья. Ее густые черные волосы были уложены в высокую прическу, закрепленную жемчужными гребнями. Щеки Фионы раскраснелись от теплого дня, а ее несравненные сапфировые глаза лучились от чувств, передаваемых словами. Пока она говорила, никто не перешептывался и не переминался с ноги на ногу. Глаза всех собравшихся были устремлены на нее.
Глядя на жену, Джо испытывал прилив гордости, однако под гордостью таилась тревога. Под прекрасными синими глазами темнели круги, а лицо выглядело похудевшим. Она работает не щадя себя, подумал Джо. Такой плотный график был под силу не каждому мужчине. Фиона вставала в пять утра и до восьми работала в домашнем кабинете. Затем они втроем завтракали, после чего она отправлялась в свою контору на Минсинг-лейн. К трем часам дня Фиона обычно приезжала домой, чтобы выпить чая с Кейти и немного поиграть, затем возвращалась на работу. Ее рабочий день заканчивался в девять вечера, когда они с Джо ужинали и за бокалом вина рассказывали друг другу о событиях дня. И при такой занятости Фиона еще изыскивала время, чтобы неутомимо заниматься делами созданного ею благотворительного фонда – Общества помощи Восточному Лондону. В ведении фонда находились школы, приюты и благотворительные кухни.
Джо часто говорил ей, что проблемы Восточного Лондона слишком обширны и одной женщине с ними не справиться. Ее героические усилия – капля в море. Настоящая помощь должна исходить сверху, от правительства. Нужны программы по выходу из нищеты. Нужны выделяемые парламентом деньги для финансирования этих программ. Фиона никогда не спорила. Она лучезарно улыбалась и говорила, что он прав, конечно он прав, но сейчас такая-то благотворительная кухня, снабжающая едой окрестных бедняков, нуждается в припасах, и если она отправит фургон в Ковент-Гарден, сможет ли он и его коллеги отдать бесплатно какое-то количество фруктов и овощей? Джо отвечал «да», затем просил прекратить работать на износ или хотя бы побольше отдыхать, но она никогда не прислушивалась.
Фиона закончила речь. Гости бурно зааплодировали. Фиону обступили желающие внести пожертвование. Джо продолжал аплодировать, когда почувствовал у себя на спине чью-то руку.
– Привет, старина!
Это был Фредди Литтон, член парламента от Тауэр-Хамлетс – части Лондона, куда входил Уайтчепел и школа для девочек. Джо удивился его появлению. Вряд ли Фредди собирался сделать пожертвование. Фиона встречалась с ним не раз в надежде получить правительственные деньги на благотворительные цели, но дальше расплывчатых обещаний дело не шло.
– Привет, Фредди. Рад вас видеть.
– Фантастический успех, – сказал Фредди, покачивая бокал с шампанским. – Кто-то говорил, что Фиона собрала две тысячи. Прекрасная сумма.
Джо решил поставить его на место.
– Согласен, сумма прекрасная. Но было бы еще прекраснее, если бы к этому подключилось правительство. Есть какие-либо шансы?
– Видите ли, его преподобие и миссис Барнетт обращались и ко мне. Я направил в палату общин запрос о выделении средств в размере пятисот фунтов. Не хваля себя, скажу, что я очень аргументированно обосновал свой запрос, – улыбнулся Фредди. – Проталкивал изо всех сил. Ответ должен прийти со дня на день.