– Теперь пройдем через салон, Кейси, – прошептал он. – Я выйду на палубу. Если я достаточно надолго смогу испугать Жонжона, а затем добраться до его мачете – то мы выиграли.
Я еще не поняла его намерения, когда он схватил меня за руку и двинулся к двери салона, выходившей на корму. Минутой позже мы были внутри. Шторы на окнах были опущены, чтобы не пропускать лучи солнца, и внутри салона была полутьма; передняя дверь салона была наполовину открыта, чтобы проветрить помещение. Чед остановился в двух шагах от двери, скрытый темнотой. За ним, в проеме двери, как на картине, стояли Оливер и Лайза. Он одной рукой держал ее за шею, причем платье ее было изорвано, а другую руку он заломил ей за спину. С одной стороны от нее стоял Жонжон с мачете наготове. Лицо Оливера сияло от удовлетворения. Он был безумен, но у меня не было к нему жалости. Я чувствовала к нему лишь отвращение и ужас. Чед согнулся и швырнул на палубу окровавленные перья, имитируя движения колдуна. Для тех, кто стоял на палубе, упавший предмет, очевидно, должен был свалиться прямо с неба. Я слышала, что религия вуду более сильна на Гаити, чем на Ямайке, поэтому пристально смотрела на Жонжона.
Пот хлынул с него, как вода из отжатого полотенца, рот его открылся, из него донесся жуткий хрип, – и огромные глаза с голубоватыми белками вытаращились на страшный предмет.
Тут на палубу вышел Чед. Я не могла видеть его лица, но для всех присутствующих это был человек, оставшийся лежать на дне морском. Я слышала крики ужаса – но страшный крик Жонжона потряс всех. Чед приблизился к нему вплотную: мокрые волосы, сухая одежда – существо из загробного мира.
Оливер опомнился. С побелевшим лицом, рыча, будто оскалившаяся собака, он с силой отбросил прочь Лайзу, так что она упала, и указал на Чеда:
– Убейте его! Бей, Жонжон, бей! – Гигант-негр взвыл и отступил, и лицо его стало серым. Оливер кинулся к нему, крича: – Отдай мне мачете!
Поначалу я не поняла, что случилось потом. Видимо, у Жонжона не было намерения нанести удар своему хозяину, но он смертельном испугался зомби, за которого принял Чеда. Он просто вытянул вперед руки, чтобы отстраниться от Чеда. Но в руке было мачете, и Оливер наткнулся на него прежде, чем смог почувствовать опасность.
Оливер застыл на бегу, будто наткнулся на стену. Затем он обернулся, его глаза и рот были широко раскрыты. Мачете наполовину торчало из его груди. Покачнувшись, он сделал три шага назад. Перила уперлись ему в спину. Страшный крик вырвался из его груди, когда он по инерции перекинулся через них спиной, раскинув широко руки. Затем его ноги дернулись, поднялись вверх – и в следующий момент море поглотило его.
Жонжон упал на колени и обхватил руками голову, стеная и причитая. Я выбежала на палубу. Чед глядел на команду и ныряльщиков.
– Спускайтесь вниз, – приказал он, – и заберите с собой Жонжона.
Лайза неподвижно лежала на палубе. Я опустилась возле нее на колени, и Чед закричал:
– Сэм! Иди сюда!
Над ухом у нее была кровь, на виске – набухающий шрам. Видимо, при падении она ударилась головой. Я посмотрела на Карагоула, все еще стоящего на мостике, и закричала:
– Принеси полотенце и воды! Поторапливайся, черт возьми!
Никогда раньше я не ругалась. Глаза Лайзы медленно открылись, и ее затуманенный взгляд уперся в меня. Я положила ее голову себе на колени.
– Кейси?…
– Все хорошо, моя дорогая. Теперь все в безопасности. Отдыхай.
– А Чед? Ты… ты спасла его?
– Да, с ним все в порядке. Не волнуйся.
– Я знала, что ты его спасешь. А… Тут был Сэм, на другом пароходе. Это в самом деле Сэм?
– Да. Сейчас он придет. Думаю, они все это запланировали: он и Чед. Они только разыграли перед всеми ту ужасную ссору.
Лайза слабо улыбнулась и прошептала:
– О, мужчины… – и ее глаза закрылись.
Карагоул принес полотенце и воду.
– Я действовал не по своей воле, мадам. – Его загорелое лицо исказилось от ужаса.
Он отпрыгнул, чего-то испугавшись. Возле меня легла тень, и я увидела Чеда.
– Она сильно ранена? – спросил он.
Я покачала головой.
– Не думаю. Она только что говорила со мной.
Он облегченно вздохнул.
– Слава Богу.
– Но почему ты ничего не сказал нам, Чед? Я имею в виду – насчет Сэма? Вы все это разыграли?
Он подал мне миску с водой.
– Да. Мы полагали, что Фой может предать нас, получив золото, поэтому я хотел, чтобы Сэм оставался в резерве, вне досягаемости Фоя, готовый появиться в нужный момент. Надо было, чтобы Фой подумал, будто Сэм вышел из игры. Его нужно было убедить в этом с самого начала. Когда мы начали ссору, ваши с Лайзой лица могли бы убедить кого угодно. Не было и тени сомнения. Но мне пришлось держать вас в неведении вплоть до последнего момента. Фой был безумен, а безумцы очень подозрительны.
Я отжала полотенце и приложила его к голове Лайзы.
– Сэм ожидал где-то над Очо Риос?
– Да, наблюдал «Лигурию» в подзорную трубу. Та история с упавшим бревном на дне вчера была выдумкой. Мне нужно было дать знак Сэму, что я закончил работу. Я просигналил ему этой ночью с мостика.
Я вспомнила о точке света, которую видела вдали этой ночью. Должно быть, это был ответ Сэма на сигнал. Чед продолжал:
– Я велел ему прийти сегодня утром в десять. Это и была моя ошибка, мне нужно было сказать, чтобы он подошел до того, как я пошел на последнее погружение, но я не предполагал, что Фой отреагирует столь быстро и столь жестоко.
Теперь мне был слышен мотор «Мисс Эммы», которая подошла вплотную. Сэм что-то спрашивал, Карагоул отвечал ему.
– Но какое отношение ко всему этому имеет полковник Браун, – спросила я.
– Бог ведает, дорогая моя. Я полагал, что с Сэмом будет приятель или двое, но не понимаю, зачем здесь полковник Браун.
Он поставил миску с водой и пошел поприветствовать двух подошедших на маленькой лодке мужчин, которые сейчас высаживались на наш борт.
– Привет, Сэм. Доброе утро, полковник. Какая неожиданная встреча.
– Что, черт возьми, случилось, Мелюзга? – прокричал Сэм. Он поспешил к нам, не дожидаясь ответа, и присел на корточки над Лайзой, – О, Бог мой… – прошептал он, взяв ее безжизненную руку. – Лайза! Девочка моя, Лайза! Лайза, милая? – Он глядел на меня потрясенный. – Она… С ней все в порядке?
– Я уверена. Поддержи ее, Сэм. Нет, положи голову к себе на плечо. Вот так. – Я приложила вновь намоченное полотенце ко лбу Лайзы. – Теперь кровотечение почти прекратилось, и думаю, она просто в обмороке. Она узнала, что все живы, и потеряла сознание.
Сэм обнял ее. Его лицо было будто вырезно из красного камня, и глаза его были угольно-черными. Он поискал кого-то глазами:
– Где Фой? – спросил он, и я вспомнила, что в жилах его течет индейская кровь.
– Он мертв. Мертв и ушел на дно морское.
Сэм прикусил губу.
– Черт побери, – тихо сказал он. – Его я хотел оставить для себя лично. Это Чед разделался с ним?
– Нет, огромный негр. Я позже расскажу тебе. Отнеси Лайзу в салон. Я принесу свежей воды и новое полотенце.
Он легко поднял ее и перенес в прохладный сумрак салона. Когда я вошла некоторое время спустя, то увидела, что она лежит на кушетке, а Сэм сидит возле нее на корточках. Я поставила рядом с ним миску с водой и отдала ему полотенце.
– Можешь ли ты сказать мне, что дальше, Сэм?
– На «Мисс Эмме» мы отправимся на Нассау. Там нас будет ждать корабль. Грузовой корабль с пассажирскими каютами, который отвезет нас в Англию. Полковник владеет большей частью акций пароходной компании, и это один из его кораблей.
– Ну что ж… это очень любезно с его стороны… Сэм, но кто он – полковник Браун?
– Пусть он сам скажет тебе это, дорогая.
Сэм был полностью занят Лайзой, прикладывая ей ко лбу мокрое полотенце.
– Ну и хорошо, – сказала я. – Оставайся здесь и присмотри за ней. Если мы перегружаемся на «Мисс Эмму», то я должна помогать на палубе.
Жалкий капитан Карагоул стоял перед Чедом и полковником Брауном. Полковник грозно спрашивал:
– Вам ясно, Карагоул? Мистер Локхарт поднимется в вашу каюту вместе с вами, и вы дадите полный письменный отчет о том, как Оливер Фой покушался на убийство, а вы и ваша команда не воспрепятствовали. Когда он запишет ваши показания, вы подпишете их, заверив, что все записано с ваших слов. Ваша команда в полном составе также подпишет их либо поставит отметки пальцев вместо подписи. Когда мы перегрузим золото и пассажиров, вы можете вернуться на Гаити. Там вы можете рассказать правду, если вы дурак, конечно, а можете просто заявить, что Оливер Фой напился допьяна и упал за борт ночью. Его репутация пьяницы сослужит вам услугу. Вы можете сказать, что это случилось после того, как пассажиры высадились в Нассау, а о золоте лучше всего промолчать. Я не желаю, чтобы кого-то из моих друзей тревожили допросами, понятно? Если это случится, то я пущу в ход подписанный вами документ. Вам все ясно – или мне повторить еще раз?