— Алло?
— Маргарита Алексеевна? Извините за поздний звонок. Вы не могли бы сейчас встретиться с одним человеком, хорошо вам известным?
«А, это, наверное, опять журналисты!» — догадалась Марго. После истории с дядей Толей они часто звонили сюда, надеясь на интервью.
— Делать мне больше нечего! — с раздражением произнесла она. — И не звоните больше…
Марго хотела положить трубку, но в этот момент услышала знакомый голос:
— Рита! Рита, это я. Это мне надо тебя увидеть.
«Макс!»
— Рита, сейчас за тобой заедут. Спускайся. Тебя отвезут ко мне. Мы должны встретиться. Это важно.
В голосе Макса была какая‑то непререкаемая уверенность. Сила. Убедительность. Словом, Марго сразу же сдалась. Даже не подумав — она согласилась! Воля этого человека — ее первого любовника — была сильнее ее воли.
Марго собралась, оставила на всякий случай записку для своих родных, чтобы не волновались, и спустилась на улицу.
Там, у подъезда, уже стоял черный внедорожник с тонированными стеклами. Дверца распахнулась… и Марго, словно сомнамбула, скользнула в салон.
Но Макса там не было, только водитель.
Ехали довольно долго, около часа. Водитель помог выйти Марго из машины.
Темно, пара фонарей. Холодный, свежий ветер… Неподалеку темнел лес. Перекопанная земля, какие‑то строения, ограда. Напоминало дом отдыха, загородный санаторий.
— Маргарита Алексеевна, здравствуйте. — Из темноты появился еще мужчина. Марго в свете фонарей разглядела его лицо — тяжелые надбровные дуги, толстые губы. Похож на неандертальца! — Позвольте, я провожу вас…
Асфальт под ногами был мягкий, гладкий, новый. Запах краски.
— Где это мы?
— Это дом отдыха «Березовая роща», только что после ремонта. Скоро должны открыть.
Двухэтажное здание. Лестница. Длинный коридор со стенами, отделанными под камень. Дверь.
— Прошу.
Марго вошла в комнату, дверь за ней мягко клацнула, закрываясь.
В полутемной огромной гостиной на диване сидел Макс, перед ним — бутылка шампанского в ведерке, фрукты. Марго оглядела апартаменты (роскошно!), пошутила:
— Это что? Президентский люкс?
— Угадала. — Он привстал, поцеловал ее в щеку.
— Не рано ли?
— Злая ты. Садись, поговорим.
Марго села в кресло напротив.
— Соболезную. Я слышал о твоей прабабушке.
— Спасибо.
— Я также в курсе той истории с видногорским маньяком. Слава богу, что все обошлось. Очень рад, что Ванька оказался на высоте.
— Все ты знаешь… — пробормотала Марго. Ее покоробило это «Ванька».
— Я обязан все знать. Я также в курсе, что на днях ты встречалась с Соней.
— Она рассказала? — вздрогнула Марго. — У тебя очень милая, очень славная девочка…
— О чем вы с ней говорили?
Марго на какое‑то время задумалась. Все никак не могла поверить в то, что снова видит перед собой Макса. Тот, в черных джинсах, темно‑синей футболке с надписью «Блэк Саббат», мягких рыжих мокасинах, сидел перед ней, нога на ногу… Домашний, неформальный и одновременно стильный вид у него был сейчас.
— Она читает мои книги. Ей нравится, — лаконично ответила Марго.
— А, да… — с некоторым облегчением вздохнул Макс. — Что еще?
— Ничего. Больше ее ничего не интересовало.
— А про нас с тобой она знает?
— Она читала мою последнюю книгу. Но я ей объяснила, что автор, то есть я, все придумала. Она удивилась, когда услышала, что Лили — вовсе не девушка, а ящерица.
— О, ты все пытаешься доказать, что не ты задушила игуану! — усмехнулся Макс.
— Я ее не душила, — мрачно возразила Марго.
— Риточка, но это смешно… Столько лет прошло, а тебя все это мучает! Ладно уж, расслабься. Ты ребенком тогда была, я тебя ни в чем не обвиняю. Было и было.
— Это не я сделала.
— Рита…
— Это не я! — Марго вдруг затрясло. — Это сделала Варя. Я твоей дочери ничего не стала говорить, но тебе… тебе я скажу. Это она!
— Рита, ты ревнуешь до сих пор, я понимаю…
— Иди к черту! Это сделала Варя. — Марго выхватила из сумочки сотовый, включила диктофон на воспроизведение.
Зазвучал голос Нины.
Макс слушал, скептически покусывая нижнюю губу. Потом, когда Марго выключила диктофон, сказал:
— Ты все это подстроила. Я не верю. Подговорила эту курицу Нинку, и она… Я уверен, что при личной встрече Нина будет все отрицать.
— Конечно, будет. Она не в курсе, что я наш разговор записала, кстати.
— Рита, вот чего ты добиваешься? Хочешь Варе репутацию испортить?
— Нет. Я только одного хочу — чтобы ты знал правду. И все. Вот как это было на самом деле тогда, двадцать три года назад.
— Рита, поверь, я все помню.
— А что я тебе сказала тогда, по телефону, помнишь? Ты уже в Москве, в общежитии жил…
В его лице ничего не изменилось. Либо Макс умел хорошо держать удар, либо… либо со связью тогда действительно были проблемы.
— Ладно. Не важно. Тем более я тебя ни в чем не обвиняю. — Марго махнула рукой. — Мы оба были молодыми, глупыми.
— Ты мне сказала тогда, что ждешь ребенка, — спокойно произнес Макс. — Но я тебе не поверил, решил прекратить разговор. Думал, что ты хочешь вернуть меня подобным нехитрым образом.
— Конечно, я хотела тебя вернуть, — устало произнесла она. — Но только про ребенка — правда. Я потом аборт сделала, о чем очень жалею.
— Почему? — нахмурился он. Помолчал. — У тебя что, поэтому нет детей? Какие‑то последствия, да?
— Да. Я расплачиваюсь за свой грех.
— Ужасно. Мне очень жаль, — тихо произнес Макс. — Потому что… потому что Варя родила всех наших детей. Мы с ней ни от кого не стали избавляться.
— Поздравляю. Ты прекрасный муж и отец.
— Пожалуйста, давай без иронии.
— Ладно. Ладно, я пойду. Мы поговорили?
— Рита, сядь. — Он схватил ее за руки, чуть не силой усадил рядом с собой. — Давай по чуть‑чуть шампанского.
— Я не хочу.
— Рита, я сожалею. Я виноват. Я разрушил твою жизнь.
— Ничего ты мне не рушил! — рассердилась Марго. — И я тебя ни в чем не обвиняю…
— Тогда зачем ты мне все это говоришь? Зачем? Про Варю эти гадости, теперь про аборт… Рита, нельзя жить с таким адом в душе, надо простить.
— Да. Я простила. Я простила…
Макс вложил в ее руку бокал с шампанским, чокнулся:
— За встречу.
Марго выпила залпом. Макс медленно, с удовольствием выпил свой бокал и потом обнял ее.
— Так давно хотел сделать это, — прошептал он ей на ухо.
— А мне расхотелось. — Она попыталась оттолкнуть его — не получилось, и тогда она больно, грубо даже ущипнула Макса, куда пришлось. А пришлось — за шею.
— Ой! Ты что… Ох, ты все та же злюка… Ты — злюка! — с удивлением, с раздражением, но и с восхищением произнес он.
— А ты карьерист.
— Да, я карьерист. Я… я хочу владеть миром, — потирая шею, полушутя‑полусерьезно признался Макс.
— Зачем?
— Затем, что я мужчина. Я должен доказать себе, что я на многое способен. Жажда власти сильнее любви.
— О, ты решил со мной пооткровенничать…
— Я хочу объяснить тебе все. Почему я поступал так, а не иначе. Пойми, Рита, власть для меня — все. Я прирожденный правитель. Я еще в школьные годы понял, почувствовал, что могу управлять людскими массами. Я владею людьми в самом высшем смысле, понимаешь? Одни идут в политику, чтобы обогатиться, наворовать, другие — из честолюбия… В общем, хрен знает что людьми руководит, когда они начинают карабкаться вверх. Я же действительно хочу изменить мир. Сделать его лучше.
— Благими намерениями…
— Перестань, — перебил он. — Ты вот морщишься, тебе все это кажется бредом, ерундой, тебя коробит пафос… А это моя жизнь. Какого хрена ты меня столько любишь, если не знаешь меня истинного?
— Я больше тебя не люблю.
— Я тебе не верю. И не вздумай мне говорить, что любишь Ваньку, — я тоже не поверю. А вот я тебя знаю, Риточка, знаю как облупленную. И ты мне по‑прежнему нравишься, несмотря на всех тех тараканов, что у тебя в голове. И я вот что решил. Вот о чем подумал… Мы будем вместе.
Марго не поняла его слов:
— В каком смысле вместе?