Екатерина Кариди - Змеиная невеста

- Там.

Видя, что жена побледнела и дрожит, он притянул ее в объятия и поцеловал. Плевать было сейчас на то, что за пределами закрытой части дворца это недопустимая вольность, ему надо было ее успокоить.

- Если увидишь еще такую, узнаешь почерк? - спросил у самого уха.

Он собирался сделать это, показать ей то, что хранилось в архиве отца. Записки, которые слали когда-то его матери. Мехидар обнаружил их после смерти жены в тайнике. Это было слишком горьким и личным, но пусть его отец хоть переворачивается в гробу. Ему надо было выяснить.

- Да, - кивнула Лера. - Да.

- Хорошо.

Они затихли ненадолго, потом он спросил:

- Где был в этот момент Саха?

- А... Он отошел ненадолго, буквально на несколько минут, я попросила. И он принес мне персик.

- Персик? - Далгет оглянулся.

На мощенной камнем дорожке сада как раз показался Саха, а чуть сзади, в нескольких шагах от него, шли степенная Таньма и подруга его жены. Далгет пригляделся к девушке, она вертела головой по сторонам и выглядела чем-то озабоченной.

Это показалось ему странным. Однако Далгет дождался, когда брат подойдет, и сказал:

- Принесешь девушкам персики?

Саха покосился на Леру, а он, словно не заметив, продолжил:

- Их трое, каждой по одному.

Надо было видеть, как скривился младший. Таньма тут же захихикала, показывая жестом, что очень любит персики. А вот подруга жены отвела взгляд и покраснела. Что же с ней не так? - пытался понять Далгет. Каменная скамья, на которой они сидели, была довольно широкой, и он предложил ей:

- Садитесь, Наиля.

Но место было только с его стороны.

- Спасибо, - проговорила девушка, избегая на него смотреть, и присела на краешек.

Странная напряженность повисла. Некоторое время она смотрела куда-то в сторону, а потом вдруг проговорила:

- Извините, вам не кажется, что здесь как-то облачно?

Глупость. Странная фантазия. Так он и собирался сказать. Это невозможно, потому что в подземном мире нет облаков, а весь свет магический. К тому же сад накрыт магической завесой. Сюда ничто не может проникнуть извне, и ничто не выйдет наружу. Завеса не...

Пропустит. Он вдруг понял это и выругался про себя.

Завеса! От нее была очень слабая, рассеянная тень. Не разобрать очертаний. Сколько времени «нечто» висит тут, затеняя свет, что они даже не замечают?! Не чувствуют!

Открытие было сродни шоку, но ДалгетХан уже овладел собой. Сделал знак Таньме, чтобы молчала, и спокойно проговорил, ища взглядом брата:

- Да, действительно, облачно сегодня.

Сахи не было видно, и это хорошо. Далгет не хотел, чтобы тот узнал раньше времени. Повернулся к девушке и спросил:

- А как вы это поняли, Наиля?

- Я? - вскинула брови та и тут же уставилась на свои руки. - Знаете, я...

Она немного замялась, потом все-таки высказала: 

- Я ведь слабая. Разбавленная кровь.

Улыбнулась как-то жалко, а Далгет нахмурился и поднес кулак ко рту. Действительно, когда он наводил о ней справки, заметил - их ветвь в доме Синих считалась слабой. Много обычных, нетрадиционных браков. Насколько ему было известно, она даже не оборачивалась. Однако какой-то дар у нее все-таки есть.

А девушка рассказывала, оживляясь все больше:

- Но моя прабабушка, говорят, она была ведьма. Глупости, конечно, просто шутки, потому что она умела гадать. И животных лечила, любую, самую злую собаку могла погладить. Так вот, она всегда предсказывала погоду и никогда не ошибалась. Наверное, это у меня от нее, потому что я тоже немного умею. Лера, скажи?!

Под конец уже хихикала, и глаза весело блестели.

И вдруг смолкла. Руки сжались. А через секунду на лице вновь возникла та самая улыбка, и она проговорила:

- Просто я чувствую, вот и все.

Далгет проследил ее взгляд. В конце аллеи показался Саха, он быстро шел к ним, держа в одной руке персики, а другой резко отмахивал. Совсем как Захри. Подошел, вручил всем персики и отошел чуть в сторонку с такой улыбкой, которая ясно говорила:

«Как мне все осточертело».

Да и у других уже настроения не было.

Далгет еле дождался, когда прогулка закончится. Тут же отослал брата и заперся в кабинете один. Сидел, глядя на ту проклятую фреску. На птичий глаз, в который он вогнал дедовский кинжал. Думал.

Выходит, им повезло.

Девушка смогла разглядеть то, чего они все не замечали годами, чтобы не сказать столетиями. Магическую завесу ставили еще его предки. Когда именно и кто вклинился, определить сейчас не представлялось возможным. Зато вполне возможным стало объяснить, каким образом этот кто-то мог быть осведомлен о жизни дворца.

Его аж передернуло всего от мысли, что за ним могли подглядывать.

Первым побуждением было снести весь купол к чертовой матери и переустановить заново. Но у него не хватит сил сделать это в одиночку, а огласки Далгет не хотел. Значит, надо медленно, исподволь проверять участок за участком. И пока все это будет делаться...

Он с ума сойдет от мысли, что его обложили в собственном доме. Опять это состояние, когда не успевает сделать что-то, упускает...

Потом, конечно, он успокоился и пошел в первую очередь проверять защиту старой, заброшенной части дворца, которая так понравилась Лере. Там действительно было светлее, а участок защитного купола воспринимался целым. Надо было дополнительно укрепить и срочно переселить туда Леру из отцовской спальни, похожей на склеп.

И нет больше никакого смысла безвылазно сидеть во дворце.

Лера хотела прокатиться на апхесе? Вот и отлично, завтра он ее покатает. А заодно попробует оценить состояние защитного купола извне. И вообще - осмотреться.

Но назавтра случилось кое-что непредвиденное.

Рано утром у них появился Камаль, передал, что просит встречи наедине.

Далгет ушам своим не поверил и поразился его запредельной наглости. Но принял его в кабинете. За то время, что прошло с окончания приема, синеглазый Наг уже окончательно пришел в себя. Но все равно выглядел осунувшимся и каким-то измученным.

Однако держался он вежливо. Юлить и лить бесконечную воду змеиной дипломатии не стал, а сразу перешел к делу.

- Нарьям пропала.

Странно прозвучало.

- Какое это имеет отношение ко мне? - спросил Далгет.

Да, сестра Камаля была его невестой, но с тех пор много чего поменялось. И отступные глава рода Черных Нагов за свой отказ выплатил их семье такие, что им на сотню лет хватит.

Синеглазый тяжело вздохнул и проговорил устало:

- У нее... Прости, что посвящаю тебя в подобные нюансы, понимаю, что тебе это неинтересно. Но у Нарьям не ладилось с мужем с первого дня. А вчера она исчезла. Мы думали, она у матери, но ее там нет. Ее нигде нет.

- Такар в курсе?

Камаль потер лоб и кивнул.

- Да. Клан ищет ее.

- Я понимаю ваше беспокойство, но ее здесь нет, - развел руками Далгет.

- Да, - глухо проговорил тот. - Я думал, раз Наиля здесь, может быть, она попросилась сюда.

Повисло тягостное молчание.

Далгет представил состояние ее мужа и содрогнулся. Пусть даже там брак был не по любви. Но потерять ИматАани...

- Хорошо, я понял, - сказал он наконец. - Если что-нибудь будет известно о ней, обязательно дам знать,

Камаль кивнул, не поднимая глаз.

- Спасибо.

Странное чувство, даже не жалость... Но вражды уже не было.

- Сам-то как? - негромко спросил Далгет.

Тот невесело усмехнулся:

- Я хорошо. Моя Фати...

Разговор сошел на нет. Но в том, как он сказал «моя», было много тепла.

- Мне надо искать ее дальше, - сказал Камаль, поднимаясь.

- Подожди.

Был у Далгета еще один вопрос, важный и щекотливый.

- Ты дважды спас Валерию, - начал он.