– Что это за мальчик? – спросила она.
Хирам помедлил. Нира была не просто женщиной, которая родила ему детей, понимала его с полуслова, разделяла с ним все, что только можно было разделить. Это была женщина, которую он любил, с которой желал остаться до конца своей жизни. Хирам считал, что ложь обидит жену куда сильнее, чем правда, и потому решил признаться:
– Джамхад – мой сын.
Он ждал, что она скажет, но женщина ничего не ответила. Супруги долго молчали, потом Нира перевернулась на спину и уставилась ввысь.
Иногда ей казалось, что на огромном черном папирусе ночного неба звездными знаками записано будущее – страны, людей, всего мира, – только никто не может его прочесть! Небо хранит свои тайны куда надежнее, чем человеческое сердце.
– Я так и думала, – наконец произнесла Нира. – Его родила та женщина, о которой ты говорил?
– Да.
– Что с ней теперь?
Хирам немного поколебался, но все же ответил:
– Аруна вышла замуж за… Джаира.
– Да, я помню, он говорил о ней, но не называл ее имени, – промолвила Нира, и Хираму почудилось, что ее голос дрогнул. Он был рад, что не видит лица жены, и сказал:
– Джаир не знает о том, что Джамхад не его сын, и ему ничего не известно про Хафру. Когда Аруна увидела нашего старшего сына, она обо всем догадалась, но Джаир никогда не узнает правды.
– Ему незачем знать. У Хафры есть отец – ты. И другого ему не нужно, – спокойно произнесла женщина.
Хирам нежно погладил руку жены, а потом рассказал Нире о встрече с Аруной, обо всем, что произошло за последний месяц, и добавил:
– Джамхад мало что знает про наших богов, его представления о мире туманны, но он очень мужественный, и у него светлая душа. Я не могу его бросить. Я хочу ему помочь.
– Наверное, будет лучше, если он поселится в нашем доме?
– Не знаю, – с сомнением произнес Хирам. – Для духовной закалки жреца необходим опыт суровой жизни.
– Тогда просто почаще приводи его к нам. Надеюсь, Джамхад подружится с Хафрой.
– О да! – оживился Хирам. – Я стану его приглашать. Возможно, Аруна позволит своему сыну провести каникулы в нашей семье?
Супруги проговорили всю ночь, лежа в объятиях друг друга. На рассвете Хирам поднялся с циновки и воскликнул, радостно улыбаясь солнцу, которое вставало из-за горизонта:
– Все-таки многое в нашей жизни свершается согласно законам любви!
– Законы любви? – удивилась Нира. – По-моему, у любви нет законов. Любовь – это просто… любовь.
Они долго стояли на крыше, любуясь легкими как пух, розоватыми облаками, нежной зеленью садов, великолепием зданий, оплетенных золотой паутиной первых солнечных лучей.
«Нира права, – думал Хирам. – У любви нет законов. Это не союз тел и не единение душ и сердец. Это нечто необъяснимое. Это… сама жизнь».
Внизу послышались голоса детей. Хирам и Нира посмотрели друг на друга, улыбнулись и взялись за руки.