Лина Диас - Знаки судьбы

Он потянулся к ее здоровой руке, но Бекс отпрянула. Она покачала головой и сделала шаг назад.

– В полицейский участок я не поеду!

– Почему? – нахмурился он.

Поверх его плеча она посмотрела на Торнтона, тот стоял шагах в тридцати от них и беседовал с патрульным.

– У меня, как ты, наверное, догадываешься, сохранились не слишком приятные воспоминания о здешнем полицейском участке… И я не намерена туда возвращаться. Так что, если ты меня не арестуешь, я туда не поеду.

Она поспешила к своей машине.

– Бекс! Подожди.

Раздражение в его голосе заставило ее почти бежать. Ключи пришлось доставать на бегу. Она остановилась у синей «хонды» и потянулась к водительской дверце. Макс ее догнал. Он прислонился к дверце и скрестил руки на груди, словно запрещая ей открывать машину.

Бекс сделала шаг назад и положила руки на бедра. Потом сделала еще шаг, круто развернулась и подбежала к своей «Тойоте-RAV-4», припаркованной через два бокса от синей «хонды». К тому времени, как Макс понял, что она его провела, и бросился за ней, она уже выезжала с парковки.

Он смотрел ей вслед, сжимая кулаки.

Ее бегство выглядело глупо, Макс – сотрудник полиции, и ей придется рано или поздно ответить на вопросы. Но она не могла смотреть на злого и холодного Макса после всего, что случилось, и разговаривать с ним как с чужим, если даже сейчас ее тело жаждет его ласк.

Прошло десять лет с тех пор, как она в последний раз целовала его, десять лет с тех пор, как они были близки. Но стоило ей его увидеть, и прошедшие годы как будто унеслись прочь. И кровь у нее бурлила так же, как в тот день, когда она уехала.

Ей надо было совсем немного побыть одной, разобраться со своими чувствами. Иначе она не сможет разговаривать с мужчиной, которого когда-то любила. Нет, лучше они увидятся завтра.

Рев мощного мотора заставил ее посмотреть в зеркало заднего вида. Сверкающий полноприводный пикап быстро догонял ее. А на водительском сиденье она заметила знакомый силуэт.

Макс Ремингтон.

Обычно поездка от супермаркета до маминого дома занимала у Бекс двадцать пять минут. Сегодня, пытаясь оторваться от Макса, она добралась вдвое быстрее. На полной скорости она свернула на подъездную дорожку слева от дома и ударила по тормозам. Макс затормозил, едва не въехав в нее.

Он выскочил из пикапа и подошел к ее окошку, не успела она даже заглушить мотор.

– Выходи!

Несмотря на то что стекло было поднято, она слышала, как в его низком голосе вибрирует гнев.

– Убирайся отсюда.

Он покачал головой:

– Бекс, открой дверцу.

Она показала ему средний палец и потянулась к рычагу переключения передач, собираясь через лужайку вернуться на дорогу.

– Что, Бекс, опять хочешь сбежать? – поддразнил он. – В этом ты настоящая мастерица.

Она молча смотрела на него.

– Ты превысила скорость на двадцать километров в час. За это я могу тебя арестовать.

– За мной гнался маньяк. Я боялась за свою жизнь.

Бекс раздраженно выдохнула. Сегодня он спас ей жизнь, несправедливо доводить его до белого каления. Она заглушила мотор, взяла сумочку и стала ждать.

С подозрением косясь на нее, он нехотя отступил на шаг, давая ей выбраться из машины.

Когда она направилась к широкому крытому крыльцу, он пошел за ней по пятам. Он был так близко, что она спиной чувствовала идущий от него жар. И по коже у нее побежали мурашки – тело реагировало на близость Макса.

– Тебе вовсе не обязательно так нависать надо мной, – заметила она, поднимаясь на крыльцо.

– Хочу удостовериться, что ты больше не сбежишь, – сухо пояснил он.

Бекс остановилась и развернулась к нему лицом.

– Это у тебя шутки такие? – гневно спросила она.

– Ни в коем случае.

Она глубоко вздохнула и, повернувшись к дому, взошла на широкое крыльцо. Отперев дверь, повернула ручку. Неожиданно он, отодвинув ее, первым переступил порог.

– Входи, пожалуйста, – буркнула она у него за спиной, закрывая дверь на засов.

Он быстро осмотрелся, покосился в сторону двери, ведущей в кухню, вышел в коридор, заглянул в ванную, все это время держа руку на кобуре. Вернувшись в прихожую, он осмотрел засов, отметив про себя, что она заперлась, а прежде, как и большинство жителей Дестини, не запирала двери.

Словно прочитав его мысли, Бекс отодвинула засов, хотя инстинкты жительницы большого города требовали запереться на все замки и засовы.

Макс обошел гостиную по периметру, осматривая груды коробок с мамиными вещами и читая ярлыки на коробках. Подойдя к камину, он молча посмотрел на темный прямоугольник над каминной полкой – раньше там висела их парная фотография с выпускного вечера. Бекс ждала, спросит ли он, что она сделала со снимком. Но он не спросил.

Развернувшись, он направился к арке, за которой открывался проход в кухню-столовую.

– У тебя есть кофе? Я бы выпил, – сказал он.

Она нахмурилась и поспешила за ним.

– Я думала, ты собираешься как можно скорее допросить меня в связи с налетом на супермаркет! Покажешь чьи-то снимки…

Помедлив, он достал свой телефон и показал снимки пятерых людей.

– Узнаешь кого-нибудь?

– Нет. Это те, что вломились в магазин?

Вместо ответа, он убрал телефон в карман, открыл шкафчик справа от раковины и достал две кофейные чашки. Он отлично знал, где что лежит, и чувствовал себя здесь вполне непринужденно. Как в школьные годы. Как будто прошедших лет не было.

Через несколько минут старомодная кофеварка уже булькала на столешнице, а в кувшин текла тонкая черная струйка.

– Тебе, как всегда, со сливками и сахаром? – Он достал из холодильника сливки и прихватил сахарницу со стола.

– Да. Как всегда! – Она выдвинула стул и села. – Странно, что ты помнишь, где у мамы что лежит.

Он хмыкнул:

– В старших классах я практически жил здесь. Твоя мама стала для меня второй матерью. Мы с ней поддерживали отношения. Я не вычеркнул ее из своей жизни только потому, что ты вычеркнула меня из своей.

Бекс плотно сжала губы. В ее памяти ожила последняя встреча с Максом до того, как она уехала из Дестини. Ожила и боль, – как будто и не было всех этих лет. Ей нужно извиниться, объяснить все. Но как она может? Особенно теперь, когда он стал полицейским.

Он поставил перед ней чашку кофе со сливками, а перед собой – чашку с крепким черным кофе. Наконец и сам устроился напротив. Потер затылок и, глубоко вздохнув, вытянул длинные ноги. Он выглядел усталым.

– Бекс, почему ты вернулась? Зачем возвращаться после стольких лет? Ведь тебя даже не было на поминальной службе.

Она чуть не подавилась кофе и отодвинула чашку. Потом решительно встала из-за стола.

– Бекс, прошу тебя, сядь. Я вовсе не хочу с тобой ссориться. Мне правда нужно знать. – Он пытливо смотрел на нее.

Она глубоко вздохнула и снова села.

– Я похоронила ее за пределами Дестини.

Он кивнул:

– Так я и понял. Так зачем было возвращаться? Ты все могла сделать по почте. Из того места, где ты сейчас живешь.

В кухне воцарилось молчание. Бекс думала: неужели он не знает, где она живет? И о том, что если бы он в самом деле хотел ее найти, давно бы разыскал. Тем более что он служит в полиции.

– Надо было подписать необходимые документы, разобрать ее вещи и подготовить дом к продаже.

Он молча ждал продолжения. Она погладила пальцами выцветшую, облупившуюся пластиковую столешницу. Мама наотрез отказалась менять старую мебель на роскошный антиквариат из салона Бекс. Она уверяла, что любит свой старый стол. Но Бекс знала: на самом деле мама любила не сам стол, а связанные с ним воспоминания. Много лет она сидела за ним со своим мужем, отцом Бекс.

– Бекс!

Она тряхнула головой, отгоняя видения прошлого.

– Наверное, мне просто… нужно было увидеть… дом в последний раз. И еще, конечно, разобрать мамины вещи, вспомнить ее, решить, что оставить, а что раздать.

– Другой причины для того, чтобы ты вернулась, не было? – спросил он почти шепотом.

Бекс невольно вздрогнула, уловив тоску в его глазах. Он не скрывал своих чувств. А она… Бог свидетель, ей очень хотелось сказать: да, она вернулась и для того, чтобы посмотреть на него. Но это была неправда. Как бы ей ни хотелось, чтобы так было.

Она медленно покачала головой:

– Нет. Никаких других причин не было.