— А вы, Клычли-ага, тоже едите на стройку? — спросила чуть слышно Огульмайса и залилась румянцем.
— Нет, дочка, пока не еду, — ответил Клычли. — Башлык не пустил. А то разве я бы остался!..
— Ничего, яшули[5]. Не тужи, — успокаивал его Байрамгельды. — Приедешь и ты.
Но успокоить его не удалось. Посидев еще немного, он собрался и ушел все в том же грустном настроении.
На рассвете, попрощавшись с женой, с отцом и матерью, Байрамгельды вышел из дома и пошагал вдоль извилистой улицы с небольшим стареньким чемоданом в руке. Маиса стояла возле дома и, пригорюнившись, долго смотрела вслед мужу, пока он не скрылся из виду. Клычли проводил его до Мары а стоял на перроне до тех пор, пока не ушел поезд.
На стройку Байрамгельды приехал из Душака на попутной машине, вечером. Это был самый передовой участок третьей очереди Каракумского канала.
На ровном такыре длинной цепочкой стояли полевые вагончики. Земля гудела. К северу от вагончиков слышался свирепый рокот моторов, скрежет и лязганье металла. Там же из стороны в сторону метались огни бульдозерных фар. Они то исчезали совсем, то неожиданно появлялись снова, ослепляя мощным потоком света.
Байрамгельды зашел в ярко освещенный вагончик, над которым упруго трепетал кумачовый флажок. В нем было многолюдно и сильно накурено. За одним из столов сидел начальник участка Аннамурад Аннакурбанов, молодой, круглолицый парень с темно-русым густым ежиком волос на голове. Байрамгельды представился, присел к столу и коротко рассказал о себе. Беседуя с Аннакурбановым, он все думал о том, как молод начальник участка, что они наверняка ровесники.
— Хорошо. Оформляйтесь и приступайте к работе, — сказал на прощание Аннакурбанов. И тут же обратился к невысокому мужчине средних лет с продолговатым лицом и голубыми глазами.
— Александр Иванович, устройте, пожалуйста, вот этого товарища в домик к Карасеву.
— Как тебя зовут? — спросил Александр Иванович новичка.
— Байрамгельды Курбан.
— А моя фамилия Антипов. Я — механик участка.
Домик был заставлен высокими двухъярусными койками. На нижних ярусах лежали молодые обитатели домика. Одним из них был Николай. Карасев — рыжеволосый, белотелый здоровяк. Другой — Аманмухаммед Атаев. Он тоже был молод, небольшого роста, худощавый и черный, как жук. Заслышав на крыльае шаги, а затем и голоса, они приподнялись на постелях, а когда увидели Антипова и Байрамгельды, соскочили с кроватей и стали в промежутке между стеной и койками.
— Знакомьтесь, ребята, пополнение, — весело сказал Антипов, указывая на Байрамгельды. В этот же миг Аманмухаммед бросился к новичку. С минуту они стояли молча, растерянно и радостно глядя друг другу в глаза.
— Здорова, Аман! — воскликнул, наконец, Байрамгельды, обхватив Амана за плечи. — И ты здесь?
— Здесь, Байрам! А где же мне быть? Я ведь давно тянулся сюда.
— Знакомый, что ли? — поинтересовался механик.
— Мет, двоюродный брат, — пояснил Байрамгельды, все еще не отпуская Амана. Потом они присели на кровать и между ними завязался тихий, но оживленный разговор, Оказалось, что Аманмухаммед прибыл на трассу недавно, после окончания училища механизации. И вот теперь они, братья, вместе с Карасевым будут работать на одном бульдозере.
— Хорошая встреча! — сказал Антипов и вышел из домика.
С этого дня и началась у Байрамгельды жизнь, полная беспрерывных скитаний, бесконечных разлук и радостных встреч.
Едва на горизонте показался красноватый краешек глянца, все обитатели домиков поднялись и выбежали умываться. Пока другие гремели умывальниками и о наслаждением плескались водой, Байрамгельды решил осмотреть местность, куда его забросила судьба. Это был сплошной такыр, светлый и ровный, как бетонная плита, и скупо, кое-где поросший высоким бурьяном.
— Любуешься? — спросил Николай Карасев, подойдя к Байрамгельды и вытирая руки полотенцем. — Я сам первые дни никак не мог наглядеться на эту красотищу. Кругом такая степь, такой простор!..
— А что там? — показал Байрамгельды рукою на юг. — Не горы ли синеют?
— Да, это Копетдаг, — пояснил Карасев. — А синие они потому, что далеко.
В прогал между двумя вагончиками Байрамгельды увидел бескрайние степные дали и пересекавшую их о востока на запад красноватую полоску земли, за которой и оказалось русло канала. Именно оттуда, не затихая ни на минуту, доносился разъяренный рев бульдозеров. И туда, на трассу, после завтрака, ушли Николай Карасев и Аманмухаммед Атаев.
На следующий день с утра на вахту вышел Байрамгельды. К вечеру он вернулся усталым и в самое мрачном расположении духа: твердый, как камень, грунт, не позволил ему развернуться во всю силу. Ему жаль было машину и стыдно низкой выработки. Где же выход, чтобы повысить скорость разработки грунта и не губить бульдозер?
Однажды, когда все были в сборе, Байрамгельды сказал:
— Ребята! Темпы у нас черепашьи. Дальше так нельзя!..
— А что тут поделаешь? — развел руками Карасев. — Ведь и так землю увлажняешь. Если бы не вода…
— Этого мало. Надо достать канавокопатель, — перебил Байрамгельды. — Тогда дело пойдет быстрее.
— Верно, пойдет быстрее, — согласился с братом Аманмухаммед. — Да ведь поблизости ни кола, ни двора. Где его взять-то?
Дня через два после этого разговора канавокопатель все-таки раздобыли. Пустили его в дело, и скорость земляных работ выросла в два с лишним раза.
Другое предложение внес Карасев.
— Скажи, брат, ты хорошо знаешь бульдозер? — спросил он как-то Байрамгельды, когда опять собрались в домике.
— Знаю его вот так! — и Байрамгельды показал Карасеву пять пальцев правой руки. — А что?
— Вот и отлично! — обрадовался Николай. — Возьми, брат, на себя ремонт бульдозеров. Будет трудно, поможем. И кубы за тебя дадим. Ну, как?
Байрамгельды подумал малость и согласился.
А люди и машины на стройку все прибывали и прибывали.
К этому времени механизаторы перешли на бригадный метод работы. Во главе вновь созданных бригад были поставлены Николай Карасев и Байрамгельды Курбанов.
Принимая пополнение, Байрамгельды получил два почти новеньких, но изрядно потрепанных и вышедших из строя бульдозера. Осматривая их, он с негодованием думал о тех, кто так бездумно и жестоко относится к замечательным, умным машинам. «Ну, хорошо, допустим, машины мы поправим, — думал Байрамгельды. А как же с теми, кто наносит такой ущерб государству? Призваны ли очи к порядку? И кто они такие? Может быть, они и сейчас продолжают глумиться над техникой? Сказать ли об этом Аннамураду или промолчать?
Но молчать он не мог.
— Об этом безобразии мы уже знаем и не допустим, чтобы оно повторилось, — сказал начальник участка, выслушай возмущенного Байрамгельды. — Поверь мне. Не допустим.
Случаи не заставил себя долго ждать, чтобы Аннамурад Аннакурбанов подтвердил серьезность своих обещании.
Как-то вечером, когда в конторе остались лишь механик Александр Иванович Антипов и начальник участка, пожаловало несколько «обиженных» строителей. Один из них вошел в домик, а остальные задержались у входа. Почти на всех — матросские тельняшки, грязные брюки, разбитые сапоги. Лица небритые, волосы всклокочены, под глазами отеки, Александр Иванович этих «братишек» знал хорошо. Давно уже, как он выражался, они у него в печенке сидят. Уже не раз и не два просил он, чтобы они «по-человечески» относились к технике, берегли ее. Как об стенку горох! Грозился механик и судом, и штрафом… И это не помогало. Закоренелые рвачи, они старались «выжать» из техники все, на что она была, способна, имея в виду одну лишь цель: кубы и рубли. О ремонте, о надлежащем уходе за ней никто и не помышлял. В случае поломки машины — а на таких тяжелых грунтах, как такыры, они случались довольно часто — «братишки» смело обращались к начальнику участка и требовали взамен испорченного бульдозера новый. Предшественник Аннамурада Аннакурбанова все время шел им на уступки и даже ставил их в пример: вот, мол, какими темпами надо работать! Это, мол, маяки! Победители соревнований.
И они возомнили, что им все дозволено. Возглавлял «братишек» некий Иван Емельянов, по прозвищу Задира, человек вспыльчивый, злой. Чаще всего бульдозеры «ломались» именно у него. Такая же «беда» случилась у него и на этой неделе. Он уже ходил в новому начальнику и на правах «маяка» требовал у, него новый, только что поступивший на стройку бульдозер. Но вышла осечка: начальник отказал ему. Тогда Задира и его дружки решили пригрозить Аннакурбанову расправой, а в случае чего и не только… пригрозить.