Наталия Доманчук - Золотая Серединка

– Хорошо, – Таша успокоилась, положила руки на колени, как будто подготавливает себя к какому-то ритуалу, закрыла глаза на пару секунд, потом открыла и спросила: – Ты сможешь почти сразу расплакаться или поругать его за что-то?

– За что?

– Да какая разница!

– Большая разница. Я должна быть подготовленной. Ты его знаешь хорошо, вот и говори мне – за что я могу его поругать? Вот тебе примеры: обувь?

– Чистит каждое утро, блестят как у Кузьмы яйца.

– Мятая одежда?

– Все выглажено. Не мною, так домработницей. Стопудово!

– Ногти? – Я даже не дала Таше ответить: – Нет, все, я поняла, он чистюля и к внешнему виду я придраться не смогу. Акцент?

– В смысле? – не поняла Таша.

– Я скажу, что меня раздражает его акцент.

– Нет… не то. – Таша отвернулась и смотрела в окно.

Ничего толкового в голову не пришло и я предложила:

– Тогда придется плакать.

– Причина?

– У меня целлюлит.

– Вот так сразу? – засмеялась Таша.

– Да. У меня большой, просто огромный целлюлит.

– Клёво, мне нравится. Еще что? Нужно проявить занудство. И ум! Да, точно! Надо о чем-то не переставая говорить. Знаешь, так монотонно, нудно, и очень неинтересно. О чем сможешь?

– О чем угодно!

– Только чтобы было неинтересно, запомнила?

Я кивнула:

– Едем домой?

– Да, и про кулинарию не забудь. Придумай, или расскажи как ты готовишь пирог.

– А как я его готовлю?

– Записывай, – Таша захихикала и попыталась передразнить меня, подделывая мой голос и интонацию: – Эдвард, я считаю, что этот пирог приготовили неумелые повара. Его надо готовить так: в чистую, стеклянную посуду… кстати, а ты знаешь, почему именно в стеклянную, а не эмалированную, например? – И она посмотрела на меня как будто из под очков.

– Поняла, хватит кривляться, – я засмеялась. – У меня нет очков.

– А взгляд у тебя все равно должен быть как будто они у тебя есть!

– Все, едем домой. Завтра тяжелый день. У меня главная роль со словами!

Утро было прекрасным, поздним и, как обычно, началось с прихода Таши и мятного чая под «компанию» нового рассказа:

Четыре сестры

Осень ходила по комнате и нервно курила

– Где, ну где эта гадина? Убью, вот возьму и убью ее! Сегодня уже 5 сентября! И уже пять дней как Я должна прогуливаться по городам, швырять в прохожих мокрые листья, укутывать бизнесменов в элегантные шарфы, а красавиц в модные в манто.

Весна лежала на кровати под теплым пледом и громко отхлебывала из чашки малиновый кисель. Зима сидела за столом и ела пельмени со сметаной.

Наконец щелкнул замок и на пороге появилось Лето.

– Приперлась! Где ты шлялась, дрянь!

– Оооо, щас расскажу, – Лето разула зелененькие в белый цветочек туфельки и побежала на кухню.

По дороге она взлохматила волосы Весне, клюнуло в щеку Зиму, отобрала у нее вилку и наколов сразу три пельменя отправила в свой алый ротик. Потом она подбежала к холодильнику, что-то вытащила оттуда, из буфета достала яблочный сок и прям из пакета выпила добрую половину.

– Ево завут Фетр, – с полным ртом маковой булочки сообщила она.

– О, – отозвалась весна, – Федора у нас как раз еще не было!

– Та не Фетр, а Фетр! – замахала руками Лето и еще откусила от булки.

– Лично мне все равно как его зовут, потому что больше я на твои уговоры не пойду, – заявила Осень, – сегодня уже 5 сентября и я сейчас же выхожу за порог и можешь меня даже не уговаривать.

– Такого у меня еще не было. Он не просто влюблен в меня. Он от меня без ума!

Осень делала вид, что не слышит ее: она достала из комода чемодан и стала в него кидать первые попавшие вещи: телесные колготки, зонтик, который все это время прятался возле холодильника и оранжевые из облепихи бусы, которые почему то валялись на подоконнике.

– Кто он? – вяло поинтересовалась Зима, помещая в рот последний пельмень.

– Он из Москвы, – как бы между прочим, но на самом деле с гордостью ответила Лето.

– Фи, из Москвы, – скривилась Весна, – ужас, знаю я этих москвичей, они такие капризные! Был и у меня один Федор, москвич. А до меня он и Зиму, как оказалось позже, любил.

– Да, детка, эти москвичи такие переменчивые, – согласилась Зима. – Они вообще никого не любят. Даже себя! Посмотри как они работают, как идиоты!

– Моего Петр зовут. Это во-первых, – уже прожевав отозвалась Лето.

Весна опять ее перебила:

– И Петр у меня был. Даже 3 Петра было!

– Мой Петр любит только меня. В этом я уже убедилась, поняли? Это во-вторых. А в-третьих, вы меня все равно не остановите. Он ждет меня через час у памятника Пушкину. И, – она набрала побольше воздуха и почти закричала, – он предложил мне жить вместе!

В комнате, цепляясь за партеры, повисла тишина. Все смотрели на Лето, а она смотрела на свои голые колени. Молчание прервала самая старшая и самая мудрая из сестер – Зима:

– Где? Где вы собираетесь вместе жить? В Москве?

– Почему бы и нет? – скривилась Лето.

Три сестры громко рассмеялись. А весна хохотала так, что у нее из глаз полились слезы: у нее всегда так – глаза на мокром месте.

– А разве не МЫ все решаем? Почему, ну почему я не могу жить в Москве круглый год? Петр уже снял нам квартирку на Тверской. Ну, девочки, ну пожалуйста! – захныкала она и кинулась в колени Зиме.

– Да где угодно, – спокойно ответила ей Зима, погладив по головушке, – только не в Москве. Езжай с ним в Египет, в Кению, в Абу-Даби! Дать глобус?

– Нет. У него бизнес в Москве. И он ну никак не может уехать. А я не могу без него. И он не может без меня. Понимаете?

– Деточка, москвичи продажные! Они и меня любят в зимние каникулы. Знаешь, как сильно любят? – спросила Зима и показала на шее засосы, – уже полгода прошло, а любовь до сих пор на шее!

– И меня они очень любят. Особенно 8 марта. Все так наряжаются, так расфуфыриваются, тюльпанами на год вперед закупаются. А потом, что? Ах, поскорей бы Лето!

– Вот именно! – опять закричала Лето, – они всегда-всегда ждут и любят только меня! Кого ни спроси – все меня любят.

– Глупая девочка они любят не тебя, а отпуск.

– Нет. Я вам всем заявляю – нет. Петр любит меня!

Осень в этом споре почти не участвовала и успела собрать свой большой желтый чемодан:

– Ну все, сестренки, я пошла!

– Осень, миленькая, ну пожалуйста, ну не езжай в Москву. Езжай в Бобруйск, в Новосибирск съезди…

– В Новосибирск уже Зима меня не пустит, она завтра туда собирается. Погоди, а чего я с тобой торгуюсь? – и Осень взялась за чемодан.

Лето начала истошно кричать «Убивают», кинулась отбирать у нее желтый ящик и наступать на ноги, чтобы она сделала шаг назад.

– Эй, курицы, хватит вам! А то сейчас как возьму посох, как шарахну им по Кремлю – и обе улетите в Тунис. Не будите лихо, пока оно …тихо… – гаркнула Зима и устроилась рядом с Весной под пледом.

– Поняла? – шепотом заговорила Лето, – сейчас разозлим ее и обеим конец. Ну дай мне еще недельку, по-по-по– пожалуйста!

– Ладно, собирайся, – предложила Осень Лету. – Пойдем вместе к этому твоему Пушкину и ты сама посмотришь кого он выберет.

Лето кивнула, встала на ноги, поправила свою пышную накрахмаленную юбочку и пошла за Осенью.

Петр стоял у памятника с букетом цветов

Сестры остановились неподалеку, чтобы обсудить план.

– Вот мудак, – воскликнула Осень, – ну мудак, это же видно!

– Он просто москвич, – возвела руки к груди Лето. – И очень красивый, правда?

– Ну хорошо, красивый мудак из Москвы. Иди!

– А план? – испугалась Лето.

– По ходу разберемся! Беги к нему! – и Лето смело зашагала на встречу к Петру.

Петр увидел свою любимую и замахал букетом

– Как я по тебе соскучился, – он схватил Лето в охапку и закружил прямо у ног великого поэта.