Мне очень понравились его слова. И мне действительно захотелось вырваться, освободиться от этой силы, которая заставляла меня изменяться, быть лучше, быть умнее. Зачем? Что дало мне два высших образования, три иностранных языка, тонны книг? Разве этот багаж сделал меня счастливой?


Родительский дом – самая лучшая палата для больного.

Мне очень хотелось позвонить Эдварду и пожелать спокойного сна.

Но я забыла свой мобильный телефон дома.

По этой причине я все выходные не говорила ни с кем кроме родных. И даже утром, в понедельник, не захотела ехать домой – а сразу поехала на работу.

Таша уже была в офисе и когда увидела меня набросилась как пантера на дичь:

– Ты с ума что-ли сошла? Где тебя носит? Ты почему трубку не берешь? – орала она.

– Я дома мобильник оставила. – Спокойно ответила я и сняла пальто.

– И где тебя носило? – уже чуть тише, но с таким же упреком поинтересовалась подруга. – К Эдварду, небось, поехала?

– Угадала, – я решила немного поиграть с ней.

– И как?

– Все супер!

– Что супер? – она явно нуждалась в деталях.

– Все супер, я же сказала.

– Был секс? – Таша опустила голову и стала ковыряться носочком туфли в ковре.

– Конечно был.

– И как? Почему я должна вытягивать у тебя всю информацию клещами? – она обиженно надула губки.

– Тебе не кажется, что эта информация личного характера, и я не должна с тобой ею делиться?

– Ну мы же подруги, – ее безапелляционность меня стала раздражать.

– Таша, я не буду с тобой откровенничать на эту тему.

– Ну хорошо, только скажи кто, по твоему мнению, лучше – Кирилл или Эдвард?

– Таша! – я прикрикнула на нее.

– Ой-ой-ой! И чего это мы вдруг такие недотроги стали.

Я включила свой рабочий компьютер и присела на стул.

Таша сдаваться не хотела:

– Сказать тебе мою оценку?

– Так нельзя, – я опять попыталась прикрикнуть на нее, – нельзя оценивать мужчину которого любишь.

– А кто тебе сказал, что я его люблю? – Таша опять заковыряла туфелькой уже на этот раз в паркете.

– Вот мы и приехали. Что такое? Разочаровал?

– Не знаю, – Таша присела на стул рядом со мной. – Все как-то не так. И меня раздражают некоторые вещи…

Я ее не перебивала, а ждала, пока она сама начнет рассказывать:

– Он… такой спокойный. И меня это раздражает!

Я засмеялась:

– А ты все хотела устраивать скандалы, и чтобы он плясал под твою дудочку?

– Конечно!

– Зачем? Тебе нужен пастух или мужчина?

– Раньше мне было как-то интересней. Он играл на публику, терпел все мои фокусы, чтобы доказать тебе что-то там… непонятно что…

– И?

– А сейчас мои выходки терпеть не надо! Зачем мне притворяться стервой? Или все таки надо?

– Все никак не можешь угомониться? Перестань его терзать. Веди себя нормально, – я пыталась дать ей советы.

– Как ты?

Я вздохнула.

– Вот именно. Не хочу вести себя как ты. Потому что финал очевиден.

– А если ты будешь вести себя, как и раньше, финал будет другим?

– Вот я и не знаю.


Этот понедельник показался мне самым долгим. Мне очень хотелось поскорей поехать домой и остаться в одиночестве. Конечно, мне так же было интересно узнать звонил ли мне Эдвард. И еще хотелось позвонить ему, спросить как он и уточнить встречу на воскресенье.

Но работы было столько, что мы задержались до самого позднего вечера. Уже все сотрудники ушли, а мы с Ташей все сидели за стоими рабочими столами и работали.

Таша принесла мне чашку чая и свой новый рассказ:

– Вот, что-то на лирику потянуло, прочтешь?

– Конечно! – обрадовалась я.


История одной любви


– Да не люблю я ее, понимаешь? Не-люб-лю! – раздраженно по слогам произнес Игорь и отвел глаза в сторону.

Алька опустила голову и заплакала. Игорь обнял ее за плечи:

– Ну не могу я перечить отцу, ну как ты не понимаешь, Аленький?

– Почему у меня нет богатого отца, как у Таксы? И зачем твоему отцу понадобились ее деньги? Он их с собой на тот свет забрать хочет?

– Да причем здесь деньги?

– А что тогда? Зачем ему нужен этот брак? Неужели ты думаешь, я не понимаю из-за чего он заставляет тебя жениться на ней?

– Такса любит меня…

– А я, значит, нет?

– Она ему как дочь. Он ее знает с пеленок… Ну чего ты, ну не плачь. Я с ней уже поговорил, все объяснил. У нас будет фиктивный брак. Она согласна.

Алька кивнула и вытерла слезы:

– Конечно, она согласна. Жить то вы будете вместе, на даче у отца. Спать будете в одной комнате…

– Отцу осталось три месяца. Максимум – три месяца. Я должен быть возле него. Как он умрет я сразу разведусь с Таксой и мы поженимся. Обещаю тебе. Хочешь, поклянусь?

– Нет, не хочу.

– Нужно только подождать? Всего три месяца!

– Всего три месяца? Всего? Рядом с женщиной, которая боготворит тебя?

– Но я ведь ее не люблю!

– Это не важно. Она тебя любит. За двоих.

– Глупости все это. Любить надо за себя.

– Ты это делаешь из-за денег?

Игорь обреченно вздохнул, с видом мученика поднял руки к небу и умоляюще посмотрел на Алю.

Но она не смутилась и только повторила свой вопрос.

– Ты это делаешь из-за денег?

Игорь присел на стул.

– Это отличный старт. К тому же клиенты отца. Тебе не придется покупать ложки, вилки, стаканы. У тебя все это уже будет. Будет своя квартира, можем даже домработницу оставить, чтобы ты не мыла посуду и прибиралась в доме.

– А я хочу покупать ложки и вилки. Хочу мыть посуду, хочу убирать в доме. Хочу воспитывать наших детей, – у Альки опять задрожали плечи.

– Я обещаю тебе – у нас все будет хорошо. Надо только потерпеть, хорошо?

Алька уткнулась в его плечо, навзрыд зарыдала и смирилась:

– Да.


***


Аля сидела у себя в маленькой комнатке, укутавшись в сиреневый мохеровый плед, просматривала фотографии и вспоминала, как она познакомилась с Игорем. Так банально: подошел, представился, и сразу залез в самую серединку ее сердца. Она прижала к себе альбом и представила, как сейчас на даче, он, ее Игорь, сидит за одним столом с Таксой. Как домработница подает ароматные котлеты, плавятся бархатные, душистые свечки и как Такса смотрит на него влюбленными глазами. Ей стало не по себе. Она набрала его номер и замерла. Длинные гудки разрывали ее веру на куски. Она с ненавистью кинула телефон на пол и зарыдала. Он бросил ее. Сейчас это уже очевидно даже ей. Три дня не звонил. Такса добилась своего. Какое все-таки подходящее прозвище у нее. Ее так прозвали из-за фамилии Таксович, но она, на самом деле, очень напоминала таксу: маленькие черные пугливые глаза – бусинки, курносый, суетливый носик, длинное туловище и маленькие короткие ножки. Она очень добрая, любезная, была у Альки в гостях всего три раза, но каждый раз бросалась к раковине помыть грязную посуду. Вся такая хорошенькая, вся такая правильная, ласковая.

Раздался звонок домашнего телефона. Сердце бешено забилось, Алька бросилась к нему, подняла трубку.

– Аленький, это я.

– Ты не звонил мне три дня. Три дня! – не справившись с эмоциями, закричала Алька.

– Я все время был возле отца. Он умер.

– Мне очень жаль… – все, что смогла выговорить Алька.

– Я завтра вечером приеду. Жди.

Зажав трубку в руках, как будто это какой-то бриллиант, Алька присела не корточки и прошептала коротким гудкам:

– Ну вот и все. Конец мучениям. Семь месяцев, двадцать три дня и четыре часа. И сейчас он свободен.

Потом вскочила, как сумасшедшая, запрыгала по комнате, разбрасывая на ходу вещи, и закричала:

– Он свободен! Мой Игорь свободен!

Потом, утопая в горячей, душистой ванне, Аля ощущала себя блаженно невесомой и счастливой, она даже почувствовала приятный привкус счастья, тягучий, как кофейная конфета. Солнечная, неуловимая энергия любви опьяняла и наполняла ее. Она даже устыдилась, что совсем недавно, каких-то три часа назад, думала о том, чтобы убить эту любовь. Хотя она прекрасно знала, что любовь нельзя убить, что она как Ванька-встанька, у которой есть какая-то специальная деталь, которая все время поддерживает его. Так и в любви – она будет всегда. Любовь – вечна!