***
Весь день Алька готовилась ко встречи. Сколько они не виделись? Она подошла к календарю. Семнадцать дней. И три из них, последних, она даже не разговаривала с ним. Но сейчас все будет по-другому. Она приготовила ужин, накрыла на стол, вытащила из серванта вазу – он обязательно принесет ей цветы. Они сядут здесь, на тесной кухоньке и будут говорить, говорит, говорить…
Позвонили в дверь, и она бросилась навстречу своему самому любимому человеку. Открыла, и чуть не упала в обморок. На пороге стоял Игорь с Таксой. Он аккуратно пододвинул ошарашенную Альку, и зашел в квартиру.
– Я специально пришел с Таксой, чтобы ты не сомневалась в том, что я тебе сейчас скажу.
Такса прятала глаза, смотрела в пол и как-то отрешенно, но загадочно-счастливо поднимала уголки своих тонких губ. Игорь что-то говорил про договор с отцом, клялся, что любит только Альку, ее одну, указывал руками то на Таксу, то на Альку, просил подождать еще пару месяцев, взад-вперед ходил по коридору и убеждал, убеждал. Только кого, Алька никак понять не могла. Очередной раз, посмотрев на блаженную, чуть скрытую улыбку Таксы, на ее огромный живот, который она прикрывала руками, она открыла входную дверь и, обращаясь к Игорю, процедила:
– Пошел вон!
***
Любовь прожила менее суток. Всю ночь она кричала, билась слезами об подушку, но к утру началась агония и вскоре она умерла.
Алька похоронила ее рано утром, в ближайшем кафе. Она потушила об нее окурок и, улыбаясь первым лучам солнца, вышла из накуренного помещения.
Я прочитала рассказ, отдала листочки Таше и спросила:
– Ты правда думаешь, что любовь можно убить?
Таша присела на стул рядом со мной и хмыкнула.
– Мне кажется, что мы всегда будем что-то испытывать к человеку, которого любили. Даже когда пройдет десять или двадцать лет. Потому что этот человек был частью тебя, он поселился здесь, – я указала на грудь, – и вытащить его оттуда мы не в силах.
– Я так и думала! Ты до сих пор любишь Кирилла! – воскликнула подруга и почему то схватилась за голову руками.
– Я не люблю его. Но у меня всегда будет дрожать голос и может, даже, подкашиваться ноги, когда я буду его случайно видеть. Потому что он был частью меня целых семь лет. Мы с ним ни на один день не разлучались, понимаешь? Он никогда не станет мне чужим. И мне никогда не будет безразлична его судьба.
– Скажи еще, что ты желаешь ему добра.
– Конечно. А как же еще?
– Вообще-то, скажем так, в основной массе, когда люди расходятся, то мечтают, чтобы с его бывшим случился, как минимум, какой-то колит, а уж лучше трехсторонний бронхит.
Я хихикнула:
– А третье сторона воспаления откуда?
– А это простуженные жабры! И вообще, про это миллион раз даже в кино обсуждалось: идешь ты такая вся крутая, а тут он – жалкий прыщ на попе у слона. И он обязательно толстый, как бегемот, и постарел, и возле него какая-то мокрая курица, которая даже мизинца твоего не стоит, но самое главное – он несчастен и ужаааасно жалеет, что вы не вместе. Неужели ты этого не хочешь?
Я улыбнулась и лукаво посмотрела на подругу:
– Хочешь сказать, что ты хочешь, чтобы Эдвард женился на мне и был несчастен?
Таша задумалась.
– И ты, наверное, хочешь, чтобы мы прожили с ним лет десять, а потом случайно встретились на выставке импрессионистов?
Таша молчала, а я решила продолжить дискуссию.
– Стоим мы такие с Эдвардом у «Кувшинок», Моне, и тут подходите вы с Кириллом…
– Нет, только не Моне. Пусть это будет Шагал.
– Вообще-то он эспрессионист…
– Да? А так по нему и не скажешь, – Таша закусила губу и улыбнулась.
– Хорошо, пусть будет Шагал. Вот стоим мы у картины «День рождения» и тут подходите вы с Кириллом…
Таша вытянула ладонь вперед, чтобы я замолчала, встала, выгнув спину, и подошла к картине, которая висела у меня в офисе на стене:
– Боже, какие яркие краски! Какое искажение цвета и формы!
Я тоже встала и подошла к картине. Играть, так играть:
– А почему они летают, как ты думаешь? Почему они парят в пространстве? – и уставилась на картину.
Таша вопросительно посмотрела на меня и на секунду растерялась. Мне этой секунды хватило, чтобы перевести разговор в нужное русло:
– Ой, Кирилл, Таша, а вы что тут делаете?
Таша с удовольствием отключила внимание от картины:
– Да вот, решили прикоснуться к прекрасному.
– И как? – шепотом спросила я у подруги, – ножки не подкашиваются? Вот же он, твой Эдвард, рядом со мной стоит.
Таша взглянула на пустоту позади меня:
– Наивняк.
– В смысле? – не поняла я.
– Ты думаешь, что мы с тобой не будем встречаться?
– Ну…
– И увидимся только лет через десять?
Я опять неопределенно промычала.
– Ты же без меня уже жить не сможешь!
– А, это да, – я засмеялась и обняла подругу.
– Десять лет… Во даешь! Как только язык такое повернулся сказать.
– Что же нам делать?
– Очень четко для себя определить раз и навсегда – с каким мужчиной мы остаемся. – Отчеканила Таша и подошла к окну.
Я пошла за ней:
– То есть этот вопрос еще обсуждается?
– Думаю, что да.
– И как? И что? – зачастила я с вопросами.
Такого поворота я никак не ожидала.
– Ты не подумай, что ты одна такая, – Таша решила меня успокоить и обняла за плечи.
– Я такая же, – продолжила она.
Я стояла с открытым ртом и никак не могла понять, что же она придумала.
– Мы должны встретиться с нашими бывшими.
– С кем?
– Ты с Кириллом, я с Эдвардом.
– Я уже встречалась с Кириллом, – не поняла я ее задумки.
– Ты встречалась при мне. А надо – чтобы один на один.
– А ты с моим Эдвардом?
– Да.
– Зачем?
– Играем до конца. Приходим и говорим, что мы все поняли и хотим вернуться.
– Бред какой-то.
– Почему?
– Потому что точно знаю, что Эдвард тебе откажет. Он меня любит.
– Ну и пусть он меня пошлет. Зато я с ним поговорю. Попробую его поцеловать!
– Да?! И я тогда тоже. А если получится, то и кое-что посерьезней можно сделать…
Таша часто заморгала глазками.
– Ты в своем уме? Зачем все это делать? – спросила я уже другим тоном, чтобы она поняла, что мое предложение о кое-чем серьезном было шуткой.
– Чтобы понять можешь ли ты его целовать, не противно ли тебе. Он же, в принципе, уже давно чужой человек тебе, разве нет.
– Нет. Я тебе целый день сегодня твержу, что Кирилл никогда не станет мне чужим.
– То есть, если тебе дать такую возможность, ты бы жила с Эдвардом и изменяла ему с Кириллом?
– Я человек высоких моральных принципов! – почти крикнула я, – неужели ты этого не поняла?
Ташу мой полу-крик никак не испугал:
– Хорошо, перефразируем вопрос: Ты бы жила с Эдвардом, но когда видела Кирилла, краснела и бледнела, и также тайно хотела его?
– Ты сегодня явно бредишь, – бросила я и пошла к своему рабочему столу.
– То есть не хочешь встречаться с Кириллом напоследок?
Я молчала.
– В последний раз спрашиваю! Будешь?
– Буду! – коротко, но уверенно ответила я.
– И рискнешь его поцеловать?
– Еще как рискну! – я уже крикнула.
Подруга меня сегодня явно выводила из себя.
– Врешь! – отмахнулась Таша.
– Чтоб мне похудеть!
Таша засмеялась:
– Хорошее проклятье.
Я делала вид, что рассматриваю что-то в компьютере.
– Когда?
И тут я взорвалась. Может какие-то болтики зашли за шарики? Но мне действительно, захотелось сделать что-то сверхъестественное, то, чего бы я никогда себе позволить не могла. То, что нельзя было бы объяснить, и уж никак не выстроить из всего этого золотистую логическую цепочку. Хотя, розовая цепочка (тут явно пахло Ташиным присутствием) тоже бы хорошо смотрелась, если бы я все-таки сумела бы ее выстроить.
– Прям сейчас, – я нажала на кнопку *выкл* и направилась к выходу.
– Камеру возьмешь? – испуганно спросила Таша.
– Хочешь посмотреть, как я соблазню твоего Кирилла?
Таша кивнула. Она уже явно не была довольна своей затеей, но все равно побежала за мной в машину.
Как назло пробок на дорогах не было – уже все разъехались по своим домам и даже наверное уже лежали в своих постельках. Я впервые об этом пожалела. Может тогда бы я успокоилась, собралась мыслями и развернула автомобиль домой…