— У вас правильная речь, значит, вы получили какое-то образование. Я знаю, что вы угрожали шахтерам на собрании, но я также знаю, что вы пытались помочь мне, когда Чак… — Она отвернулась, не в силах смотреть ему в глаза. Она вспомнила, как почувствовала беду, когда увидела бешеные глаза Чака.
— Да, — согласился он. — Я пытался помочь. Но не сделал для вас ничего хорошего, как видно. — Скулы его напряглись, а глаза говорили, что он не забыл о поступке Чака и что мужчине, избивающему женщину, не дождаться от него ничего хорошего.
Он вновь улыбнулся, на этот раз мрачно.
— Полагаю, что раз я бандит, значит, я почти рыцарь.
Илейн улыбнулась в ответ. Когда он так улыбался, то снова напоминал ей Рена. Ее это очень взволновало. Трудно сохранять светлую голову в таких обстоятельствах: лежащий рядом мужчина ее сильно смущал, он будил ее девичьи фантазии. Всякий раз, когда Илейн глядела на него, она восхищалась вьющимися темными волосами на груди, рельефными мышцами, которые перекатывались при каждом его движении. Потянувшись за простыней в надежде скрыть смущавшую ее грудь, Илейн нечаянно коснулась его тела, и ее охватила теплая трепетная волна. Она отдернула руку, будто обожглась, и тут же заметила его ухмылку, почувствовав себя при этом довольно глупо.
— Что случилось, мисс Мак-Элистер? Вы думаете, что эти статьи говорят правду? Может, я именно тот убийца, и вы здесь наедине со мной испытываете страх?
Слова, с помощью которых он пытался убедить ее — и себя тоже, — начинали склонять Илейн к тому, чтобы верить рассказам о Робин Гуде.
— Не забывайте, мистер Морган, вы ранены. Не думаю, что сейчас вы справитесь со мной.
Он приподнялся, схватил ее за руку и нежно коснулся ее губами.
— Вы слишком самонадеянны.
Илейн выдернула руку и повернулась, чтобы уйти, но сделала это не раньше, чем Морган пробежал по ее руке мелкими быстрыми поцелуями. Черт его возьми! Пошел он к дьяволу! Почему получилось так, что он ужасно похож на Рена?
Следующие четыре дня прошли без особых осложнении. Морган с каждым днем все больше поправлялся и уже мог двигаться по комнате и спускаться вниз. Он даже запомнил несколько газетных статей и теперь уже признавался, что некоторые из рассказов начинали напоминать острые впечатления его прошлого.
Он изучил каждый предмет своей одежды и оружие. В бумажнике он обнаружил много денег. Их было больше, чем достаточно, для того, чтобы прожить несколько месяцев: бумажник был забит банкнотами. Видимо, это была плата за услуги Даусону и Редмонду. Эти двое уверили его, что комната и стол — за счет «фирмы», так что у него не было оснований волноваться.
Главной задачей оставалось выздоровление. И, может быть, небольшой счет, который он предъявит этой женщине с волосами, блестевшими, как мех соболя. Оба, Дольф Ред-монд и Генри Даусон, рассказывали ему о том, что помнили о событиях до стрельбы и после. Морган решил, что, вмешавшись, женщина стала, по крайней мере, отчасти виновата в том, что с ним произошло. И это его очень обрадовало. Он обнаружил, что все больше привязывается к Илейн, он использовал любой предлог, чтобы удержать ее возле себя. Иногда Морган задумывался: всегда ли его сексуальные запросы так на него действовали? И посмеивался, радуясь высоким требованиям своего организма. У него оставалось кое-что, что не пострадало от потери памяти. Когда дело касалось женщин, он был, безусловно, здоров.
— Мистер Морган? — нежный голос Илейн прервал его мечтания. — Вы проснулись?
Взглянув на девушку, он задержался взглядом на выпирающей из-под светло-зеленого платья высокой груди.
— Я снова нужен вам, чтоб защищать вашу честь? — поддразнил он.
— Нет. Я просто пришла к выводу, что вам пора выйти из этой комнаты и подышать свежим воздухом. Я собираюсь съездить к Колсонам. Это недалеко, час езды отсюда. Если вы чувствуете, что у вас хватит сил, кабриолет ждет вас у входа в гостиницу.
Он видел, с какой настороженностью смотрели на него ее лучистые глаза.
— А вы, мисс, уверены, что можете доверять мне и остаться со мной наедине?
Она вскинула голову.
— Я же сказала, пока ваше плечо не заживет, вам со мною не справиться, и, думаю, вы будете вести себя хорошо и помнить об этом.
Морган тихо рассмеялся. Ему нравился ее здравый смысл. Он надеялся, что она будет такой же здравой, когда он попытается опрокинуть ее на спину. Плечо и нога быстро заживали, а желание переспать с ней становилось навязчивой идеей. Он знал, что Илейн собиралась выйти за Чака Даусона, но было очевидным, что она не испытывала теплых чувств к этому типу с кислой физиономией. Морган догадывался, что ничем Даусону не обязан, и к тому же Чак ему ужасно не нравился. А девушку хотел с каждым днем все больше и больше. Он — Дэн Морган, бандит. Он всегда рисковал, а чтобы затащить эту женщину в постель, стоило рискнуть.
— Я с огромным удовольствием составлю вам компанию в этом маленьком путешествии, мисс Мак-Элистер, — произнес он с некоторой издевкой, глядя то на нее, то на ее бюст. А потом, садясь на кровать, застонал, и ей стало его жаль.
— Вы можете одеться самостоятельно? Или мне… — Илейн покрылась румянцем, хотя, как он понимал, старалась скрыть это, и отвернулась.
Морган, тут же оценив возможность сближения, ответил:
— Я сделаю все от меня зависящее, но мне все же может понадобиться помощь.
Девушка смотрела в окно, пока он надевал штаны. Но на бедрах узкие брюки застряли. Она вздохнула и подбежала к нему.
— Ну-ка, дайте я помогу. Вам надо быть осторожным из-за ран.
Обняв ее одной рукой за шею, он другой застегнул брюки. Илейн помогла ему надеть Рубашку, при этом ее мягкая грудь касалась иногда его ладоней. Эта близость возбуждала.
Морган почувствовал, как на лбу выступили капельки пота, а брюки внезапно стали тесными.
Он усмехнулся про себя, когда девушка, посмотрев вниз, поняла, что случилось, и снова покраснела. Было ясно, что она уже сомневалась, правильно ли поступила, пригласив его на прогулку, но все-таки настроилась пройти через это.
Морган закончил одеваться и натянул ботинки. Эта попытка стоила ему больших усилий, но он хотел встать на ноги как можно быстрей. И кроме того, когда он вспоминал мягкость ее груди под своей рукой, его нетерпение возрастало. При этом возрастало и желание остаться с ней наедине.
Док Вилоуфорд принес Моргану костыль, и Илейн поставила его у кровати раненого. Она уже раскаивалась в том, что предложила ему поездку за город, но отменять приглашение было поздно. И кроме того, больному был просто необходим свежий воздух.
Она помогла Моргану преодолеть два лестничных пролета и подвела к входным дверям из красного дерева. Илейн видела, что этот путь отнял у раненого очень много сил. Лицо его побледнело, и на лбу выступили мягкие бусинки пота. И снова она выругала себя за необдуманность действий. Но если он будет спокойно сидеть, часовая поездка восстановит его силы, и, больше того, это напряжение пойдет ему на пользу.
Илейн не обращала внимания на зевак, лай паршивой собаки, стремившейся вцепиться в ботинки Моргана, на нечесанного мальчишку, с любопытством выглядывавшего из аллея и направлявшего на них рогатку. Она подставила Моргану плечо и помогла взобраться в коляску.
Вскарабкавшись на сиденье возницы, она ободряюще улыбнулась устроившемуся рядом мужчине. Он смотрел на нее из-под широкополой шляпы светлыми глазами, и Илейн почувствовала, как забилось ее сердце. Она покраснела в третий раз с момента начала их сборов. До встречи с Морганом Илейн очень редко краснела из-за мужчин. Она подавала обеды шахтерам уже шесть лет и привыкла к их красноречивым голодным взглядам. Что же было в этом человеке такого, что заставляло испытывать совсем другие чувства? Может, она повзрослела, стала в большей степени женщиной?
Гнедая медленно тащила коляску с сидевшими рядом Морганом и Илейн, отправляющимися в поселок горняков в Пенсильвании.
Поначалу Морган был спокоен, немного рассеян. Он восстанавливал силы. Они проехали по крытому мосту, и стрижи, вившие гнезда в перекрытиях, поднялись в небо. Птицы, скользившие по поверхности ручья, выискивали крошечных насекомых. Темнота моста сменилась яркостью зеленого луга, по краям которого выстроились в ряд высокие лавры, окаймляя дорогу. Илейн целиком была погружена в красоту природы и запахи Диких цветов, когда Морган коснулся рукой ее колена.
— Вы не поняли… — начала она, но он приложил к губам палец, умоляя молчать. Когда он попросил остановиться, Илейн придержала кобылу. Морган указал на темное пятно возле зарослей кизила ярдах в сорока от них. Там стояла самка оленя, насторожен но подняв коричневые уши.