Действительно, все его руки были покрыты царапинами, уже поджившими и совсем светлыми. Обреченно вздохнув, Эван достал из сумки кусок соленой рыбы и протянул кошке. Та прижала уши к голове и оскалила зубы, однако вскоре с интересом понюхала воздух, отчего ее нос несколько раз дернулся.

– Иногда она ест, когда я делаю вид, что не смотрю, – пояснил Эван, отводя взгляд от кошки.

– Расскажите, где вы были, – попросила Энни и от нечего делать потерла припухлость на руке. Москиты, тучами вздымавшиеся от болотистых полей острова, были здесь особенно надоедливыми.

– Везде. Мы набрали столько провизии, сколько смогли увезти.

– Понятно, – у Энни забрезжила надежда. – А вы не встречали Родриго?

– Нет. В этот раз мы даже не слышали о нем. Прошло уже много времени, Энни.

Девушка почувствовала, как в ней закипает злость. Пора выяснить все до конца.

– И, наверняка, пройдет еще больше?

Кошка впилась зубами в кусок рыбы, которую держал Эван. Он поморщился, когда маленькие острые зубки цапнули его за палец, но не отвел руку и не взглянул на животное.

– Да, – наконец ответил он.

– Как вы узнали обо мне? – спросила она.

– Неважно, – плечи его напряглись, но он не пошевелился.

– Но вы ведь знаете, кто я такая?

– Да, принцесса, – снова сказал он. – Знаем только мы с Дрейком, и лучше, чтобы никто этого больше не узнал.

Энни прикусила губу. Услышав, что страхи ее подтвердились, она еще больше разволновалась.

– Кто вас послал?

– Некий… благодетель. Клянусь, с вами не случится ничего плохого.

– Благодетель, – с сарказмом повторила девушка. – Зачем она послала вас, Эван? Чего она хочет от меня?

Эван медленно опустил руку немного ниже. Кошка, царапая когтями кору, тоже спустилась.

– Она?

– Вы знаете, о ком я говорю.

– Да, – выдохнул Эван. – Пока, я думаю, она просто хочет посмотреть на вас. Узнать вас.

– И вы потащите меня в Англию, чтобы удовлетворить ее любопытство? Это уже слишком, даже для корсара.

– Но не для королевы. А разве вам самой не любопытно, Энни?

Девушка на минуту задумалась. То, что королева Елизавета была, ее теткой – вернее, наполовину теткой, – всегда казалось ей чем-то смутным и отдаленным, не имеющим к ней прямого отношения. Но теперь она была заинтригована.

– Может, и любопытно; но не настолько, чтобы отправляться в незнакомую страну на свидание с ней.

Но и домой она тоже не хотела. Больше всего Энни злило то, что у нее было так мало вариантов, и ни один из них не удовлетворял ее. Эван подразнил кошку еще одним кусочком рыбы. На этот раз животное не стало колебаться и мгновенно проглотило его.

– Теперешняя преемница ненавистна королеве, – пояснил он. – И если есть хоть малейшая возможность другого выбора, королева ее не упустит.

Энни недоверчиво засмеялась, но смех ее был невеселым.

– Она наверняка не считает меня законной престолонаследницей, которая к тому же воспитана как испанская католичка?

– Ну, случались и более странные вещи.

На мгновение приступ боли ослепил ее. Но Энни, чтобы отогнать его, тряхнула головой.

– Этого не произойдет. Однако, если невозможное все же свершится, первое, что я сделаю – арестую вас и Дрейка и брошу в тюрьму, – Энни в раздумье потерла подбородок. – Нет, скорее всего, я вас сразу же казню. Велю четвертовать и вспороть вам животы, а ваши останки будут выставлены для обозрения в разных частях королевства.

Эван невесело усмехнулся:

– Да, в ваших жилах действительно течет королевская кровь. Холодная, как лед.

Понемногу опуская руку, в которой он держал рыбу, Эван добился того, что кошка спустилась на землю. Скоро та уже сидела у него на руках и жадно продолжала трапезу.

– Откуда книги? – спросила Энни.

– Они достались мне во время последнего рейда. Мы уже возвращались, когда встретили пакетбот. Там находился ваш добрый друг, дон Яго Ороцо.

– Он никогда не был моим другом!

– Ну, тогда вы не будете испытывать чувство вины от того, что владеете его библиотекой.

По правде говоря, Энни почувствовала даже мрачное удовлетворение: имя дона Яго для нее навсегда было связано со смертью отца. В отношении же Эвана и Дрейка она испытывала непроизвольное восхищение. Их смелые набеги в прибрежных зонах были пока лишь прелюдией к крупному предприятию, которое, как она догадывалась, они собирались провести и тщательно планировали. Их деятельность на море должна была, по всей видимости, отвлечь внимание испанцев от их главной цели – караванов с сокровищами, идущих из Панамы.

Потупив глаза, чтобы Эван не прочел в них о ее догадке, она пробурчала:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Отношения молодых людей были странными и натянутыми. Энни ничего не знала об Эване Кэроу, не понимала его, но в один прекрасный день ясно осознала – она хочет знать об этом человеке как можно больше. И всякий раз мысль эта вызывала в ней раздражение и злость.

– Ваши попытки облегчить мое положение – это, конечно, очень мило.

Ее громкий голос испугал кошку, и та быстро исчезла под ближайшим кустом.

– Но единственное, чего я действительно хочу, – это свобода.

Эван встал и посмотрел ей в глаза:

– Я не могу дать вам ее, Энни.

– Почему?

Тыльной стороной ладони он провел по ее щеке. Нежность прикосновения удивила девушку.

– Вы знаете почему.

Энни тряхнула головой:

– Ах да. Вы ведь собираетесь притащить меня к английской королеве, чтобы она могла решать, подхожу ли я ей в качестве наследницы престола, или нет. Интересно, мои зубы она тоже осмотрит? Проверит, смогу ли я читать протестантский катехизис?

– К вам будут относиться как к самой почетной гостье.

Девушка обернулась. В шею ей впился комар, и она в раздражении прихлопнула его.

– Я буду пленницей, и вы это знаете не хуже меня.

Дрожащей рукой Дрейк снял край паруса, прикрывающего тело его брата Джозефа. Рядом с ним стоял ученик лекаря. По его испуганному юному лицу текли слезы.

– Честно, сэр, – прошептал он. – Я сделал все, что мог для вашего брата, и для них тоже, сэр. – Юноша испуганным взглядом окинул ряд могил. – Кровопускание и слабительное просто бесполезны, сэр.

Плечи юноши сотрясались от всхлипываний, и Эван легонько тронул его, чтобы тот сдержал рыдания. Молчание Фрэнсиса становилось зловещим – затишье перед бурей!

Кэроу жалел мальчишку. Лекарь умер от лихорадки несколько недель назад, а у ученика не было никаких лекарств, чтобы бороться с эпидемией.

– Бесполезны, – мрачно повторил Дрейк.

Резким движением он сдернул парус. Их взорам предстало тело Джозефа, с желтым спокойным лицом и окаймленными черной линией губами. Все в ужасе смотрели на мертвеца. В это время раздался вопль еще одного больного. Песок рядом с его тюфяком пропитался черными рвотными массами. Краем глаза Эван заметил, как Энни нырнула под покров платановых листьев, за ней последовал Дентон с тазом, наполненным водой. На протяжении нескольких последних недель она без устали ухаживала за больными, но все ее старания – как и старания ученика лекаря – большей частью кончались ничем.

– Господи, – хрипло прошептал Фрэнсис. – Треть моих людей умерли от лихорадки, а многие еще умирают. Как я могу вести битву, если не понимаю врага?

Эван склонился, чтобы прикрыть тело саваном.

– Фрэнсис, давай похороним твоего брата и подумаем об этом позже.

– Адмирал Дрейк! – из-за платановых листьев послышался крик. – Девочка!

Эван первым подбежал к ней и упал рядом на колени. Она лежала на песчаном полу укрытия.

– Что! случилось? – спросил он.

Дентон вытер пот со лба:

– Она… упала. Свалилась на землю, будто ее подстрелили. Боюсь…

– Нет, – прошептал Эван.

Дрожащими руками он положил голову Энни себе на колени.

– Она просто устала. Ей нужно хорошенько отдохнуть.

Боясь произнести это вслух, он, тем не менее, уже знал, что ее состояние было куда серьезнее.

– Энни! Энни, ты слышишь меня?

Кожа ее на ощупь была сухой и горячей, без единой капельки пота.

Осторожно приоткрыв одно веко, он с ужасом увидел, что белки глаз девушки пожелтели.

Рядом с ним на землю опустился Дрейк.

– Это лихорадка.

– Да.

– О Боже, только не она, прошу, только не она!