Алетту затошнило от страха. Этот данный из самых лучших побуждений, но все же ужасный совет, совпавший с известием об ограничении свободы Франчески, хотя ее сестра и подчеркивала, как много семья Вермера сделала для нее, заставлял верить, что впереди их ждет несчастье.

— Должна сказать вам, что есть один человек, которому я просто обязана сообщить все, что услышала от вас.

На лице Нелтье тут же отразилось беспокойство.

— Кто это?

— Гер ван Дорн — тот, кто воссоздал весь этот сад. Я знаю, что он любит Франческу и лучше других способен справиться с опасностью, угрожающей сестре. Он со всем уважением отнесется к моему рассказу, и я полностью ему доверяю.

Нелтье кивнула. Если семья Виссеров доверяет этому человеку, то для нее этого вполне достаточно.

— Непременно сообщите ван Дорну. Я сделала для вашей сестры все, что в моих силах, рассказав вам о своих подозрениях. Теперь от вас и от тех, на кого вы можете положиться, зависит, чтобы то, чего я опасаюсь, никогда не произошло. — Она встала и пошла к дому.

Оставшись одна, Алетта, терзаемая предчувствиями дурного, направилась к одному из садовников, чтобы узнать, где сейчас Питер. Чуть ли не бегом бросилась она на поиски ван Дорна.


Войдя в дом, Нелтье прошла бельевую, окно которой выходило в сад. Она пододвинула к нему стул, частично потому, что там было светлее, но, главным образом, ради того, чтобы видеть, как идет работа в саду. Зрелище доставляло ей истинное удовольствие. Нелтье взяла скатерть из камчатного полотна, которую ей предстояло заштопать. Сад будет выглядеть прекрасно, когда закончатся работы, но в нем никогда не будет того цветка, что расцвел как-то на небольшой клумбе тюльпанов у скромного домика… Домика ее детства.

Нелтье опустила руки, с зажатыми в них иголкой и наперстком, и мысли ее унеслись к тем далеким дням. То были трудные времена, денег постоянно не хватало, но родители ее оставались добрыми и мягкими, а детство — счастливым. У них была корова, и Нелтье помогала матери делать сыр и масло, а потом они относили продукты вместе с овощами, что выращивал отец, на рынок. Задолго до того, как по стране прокатилась волна тюльпаномании, отец принес полдюжины луковиц. Наверное, их дали ему, посчитав не очень качественными, взамен платы за товар, и он начал разводить тюльпаны на продажу.

Однажды утром, вскоре после того, как умерла ее мать, а тюльпаномания была в самом разгаре, отец стремительно вошел в дом. Нелтье пекла хлеб в тот самый момент. Взглянув на отца, она увидела, что он дрожит от возбуждения.

— Иди посмотри! Отец схватил ее за покрытую мукой руку и потащил к клумбе, на которой приготовился к цветению тюльпан. Он был редкостного и того необычного цвета, за которым охотятся и который стремятся достичь все садовники — черный тюльпан! Они опустились на колени, пристально глядя на цветок. Нелтье почувствовала, что обязана предупредить отца и предостеречь его от разочарования на тот случай, если тюльпан окажется всего лишь темно-бордовым.

— Дитя мое, — ответил он, — он будет черным, вот увидишь.

Отец был прав. Полностью распустившись, тюльпан цвета полуночной тьмы казался почти бархатным на вид. Местный пастор, которому можно было доверить тайну, пришел засвидетельствовать цвет и написать характеристику. Он призывал их быть осторожными и не проговориться, пока не придет время продажи. Но ее отца настолько переполняла радость, что он не смог удержаться, чтобы не шепнуть тайно словечко одному соседу, потом другому. А вечером накануне того дня, когда он собирался выставить луковицу на продажу в городе, к ним зашли двое хорошо одетых незнакомцев — высокий крупный мужчина и юноша лет семнадцати, которого он представил как своего сына. Они пришли с предложением купить луковицу до того, как она появится на открытом рынке, и назвали сумму в несколько сотен гульденов. Ее отец застыл с открытым ртом, так как эта цифра во много раз превышала цену, на которую он надеялся. Хотя Нелтье в ту пору исполнилось уже двенадцать лет, она все еще стеснялась незнакомцев и держалась в тени, наблюдая за происходящим. Пока отец беседовал с мужчиной постарше, она рассматривала лицо юноши, пытаясь припомнить, где видела его раньше. Отец с гордостью внес драгоценную луковицу и характеристику и положил их на деревянный стол. Мужчина спросил, можно ли ему подержать в руках луковицу, и отец охотно согласился, а юноша взял почитать документ. В следующую секунду мужчина бросил луковицу на пол и растоптал ее каблуком, в то время как молодой человек швырнул характеристику в огонь.

— Что вы сделали? — закричал отец, убитый горем. — Это был единственный черный тюльпан во всей Голландии!

На что мужчина дал необычный ответ:

— Напротив! Только вчера я купил еще один, который теперь действительно стал единственным. Если бы ты продал свой на рынке, это вдвое снизило бы цену моего! Сейчас ты не имеешь никаких доказательств, что твой тюльпан когда-либо существовал!

Отец Нелтье не был вспыльчивым человеком, но этот случай настолько взбесил его, что он схватил мужчину, не давая ему уйти, и крикнул дочери бежать за помощью к соседям. Но тут юноша вытащил из-под плаща тяжелую дубинку и нанес отцу столь сильный удар по голове, что тот упал, обливаясь кровью, с разбитым черепом. Затем оба негодяя бросились к своим лошадям и галопом скрылись из виду. Сосед услышал пронзительный крик девочки и, прибежав, нашел ее обезумевшей от шока.

Спустя какое-то время она все-таки вспомнила, где видела юношу раньше. Это было на рыночной площади, когда труппа бродячих актеров вышла на поклон в конце представления, и он находился среди них. Навели справки, но юноша оставил труппу в день убийства. Когда луковица черного тюльпана всплыла, в конце концов, на открытом рынке, она прошла через столь многие руки — часто в тавернах, где заключались подобные сделки — что невозможно было отыскать следы двух преступников.

Но Нелтье навсегда запомнила лицо юноши. Через несколько лет, вновь встретившись с ним, она тут же узнала его, хотя он никоим образом не связал зрелую тридцатилетнюю женщину с ребенком, которого вряд ли даже заметил в тусклом свете свечей. Снова принимаясь за штопку, Нелтье подумала, какое удовольствие доставила бы ей возможность разрушить планы Людольфа ван Девентера насчет Франчески, но ей этого мало. Она хочет настоящей мести. И не за одно убийство, а за два.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.