Адриан тут же отправился обсудить ситуацию с отцом, который знал к этому времени положение дел. Гер ван Янс сразу объявил, что ван Девентер — очень ценный клиент, державший целое состояние в их банке, имеющий помимо того значительные капиталовложения в некоторых различных предприятиях: следовательно, было бы неблагоразумно каким-либо образом оскорбить его.
— Ты должен понять, Адриан, — твердо произнес его отец, — что твоя предстоящая помолвка с Сибиллой никоим образом не взваливает на тебя ответственность за ее семью. Ван Девентер сам сказал тебе, что не заинтересован в устранении долга Виссера, и если мы ссудим сейчас художнику столь крупную сумму денег на выплату долгов, нам это выгоды не принесет. Ван Девентер не только придет в ярость, но и, возможно, распространит слухи среди других представителей своего состоятельного круга, что банкиры ван Янсы, не колеблясь, подводят клиента, когда им это на руку.
Адриан кивнул.
— Кажется, проблема заключается в том — судя по тем немногим словам, которыми мы перебросились с Сибиллой сегодня утром, — что Франческа отдала свое сердце кому-то еще. — Он не стал связывать себя никакими обещаниями, когда Сибилла обратилась к нему с просьбой защитить сестру, просто сказал, что разберется в ситуации и посмотрит, что можно сделать.
Его отец прищелкнул пальцами, выражая пренебрежение к романтическим фантазиям молодых девиц.
— Девушки считают, что они влюблены, множество раз. Возьми, к примеру, свою сестру. Если бы я прислушивался к ее капризам, она никогда не вышла бы замуж за своего нынешнего мужа, а в результате мы лишились бы присоединения капитала, которое принесло успех кое-каким из наших предприятий и, в конечном счете, пошло на пользу и ей самой. Вполне типично для художника, что он не в состоянии рассуждать логично и таким образом ставит прихоти дочери выше самого выгодного для нее брака. Вспомни мой добрый совет, когда вырастишь собственных дочерей.
— Непременно.
Гер ван Янс удобнее откинулся в кресле.
— Почему бы Франческе не выйти замуж за ван Девентера? Полагаю, она считает его слишком старым для себя, но нельзя же ожидать от вдовца средних лет, что он выберет говядину, когда у него есть возможность взять барашка. Поэтому, если он начнет оказывать небольшое давление, чтобы все шло соответственно его желаниям, кто сможет осудить его? Весь Амстердам знает, как он был добр и внимателен к своей первой жене, и Франческе следовало бы считать себя удачливой, раз она получает такого хорошего и богатого мужа. — Он заговорил с сыном доверительным тоном, как мужчина с мужчиной. — Для тебя было бы очень полезно иметь среди близких людей нашего круга свояченицу, которая присматривала бы за Сибиллой. Твоя суженая — очаровательная молодая женщина, но она все еще по-детски ветрена и капризна. Я встречался с Франческой только раз — за столом ван Девентера, но она произвела на меня впечатление благоразумной особы. Никто не может отрицать достоинства и самообладания, с которым она восприняла неожиданное заявление ван Девентера о своем праве на нее. В ней ты найдешь верного союзника.
— Уверен, что ты прав, отец. Я оставлю все так, как есть.
— Хорошо сказано. — Гер ван Янс одобрительно кивнул. — В конце концов, Франческа смирится с положением дел, и все решится само собой.
Сибилла жалела, что Франческа доверила ей передать устные извинения Хансу Румеру. И все же, хотя она могла бы попросить Хендрика выполнить поручение, она оставила эту обязанность за собой. За день до этого она пару раз проходила мимо церкви Зейдеркерк, и взгляд ее, словно его притягивало магнитом, устремлялся на дверь. Как будто Ханс чувствовал, что Сибилла поблизости, и излучал притяжение, смущающее мысли и раздражающее ее. Ей и так хватало волнений по поводу будущего Франчески. Пока что она не могла оказать сильного давления на Адриана, но после завтрашней помолвки займет твердую позицию. По словам отца, Адриан явно не стремился помочь, но ведь все произошло так неожиданно. Пока что ей остается только ждать и надеяться, что все разумно устроится. Лучше сразу же повидаться с Хансом и разделаться с поручением.
Он рисовал, когда Сибилла вошла в церковь, и, как будто узнав ее шаги, заговорил до того, как она подошла к нему.
— Я знал, что ты придешь сегодня, юффрау Сибилла.
По телу девушки пробежала дрожь. Откуда он мог знать? Потом решила, что он просто пытается произвести на нее впечатление.
— Почему это ты так думал? — насмешливо спросила Сибилла.
Ханс ответил, не глядя на нее.
— Потому что сегодня — канун твоей помолвки. Как только о твоем обручении объявят официально, тебе придется дважды подумать, прежде чем прийти повидаться со мной. Твоему жениху это может не понравиться.
— О чем ты говоришь? Я не собираюсь больше приходить сюда. Да и сегодня я появилась только затем, чтобы передать извинения Франчески, так как ей пришлось срочно уехать, и у нее не было времени взглянуть на портрет.
— Очень любезно с ее стороны. Я обещал показать ей, где прячется мышь.
— Можешь сказать мне.
Ханс посмотрел на девушку, и в глазах его засверкали озорные огоньки.
— Думаю, тебе следует самой поискать ее.
— Но почему Франческе ты согласился намекнуть, а мне нет? — Сибилла понимала, что в голосе ее звучит раздражительность и обида, она чувствовала, что ею пренебрегают. Он проявлял такой интерес к ее сестре, так почему бы не уделить каплю внимания и ей?
— Потому что тебе не надо никуда уезжать. — Ханс снова принялся за работу.
Сибилла придумала, как можно отомстить ему.
— Питеру де Хоху заказали нарисовать наши с Адрианом свадебные портреты.
На Ханса ее слова произвели не слишком сильное впечатление.
— Ну и зря. Я написал бы их намного лучше. Де Хоху не следовало уезжать из Делфта. Там он достиг вершины своего творчества, но только не в портретах.
— Полагаю, тебе хотелось бы, чтобы я передала заказ тебе? — насмешливо спросила Сибилла.
— Нет. Я никогда не крал заказы у других художников и не буду этого делать.
Она поняла, что Ханс еще раз ловко поставил ее на место.
— Тебе не хотелось бы рисовать меня? — высказала она свои сомнения.
Он остановился, чтобы поменять кисть, и, держа ее вертикально в вытянутой руке, прищурил глаз, измеряя в воздухе черты ее лица, сначала с одной стороны, потом с другой.
— Можешь позировать мне в любое удобное для тебя время.
Глаза Сибиллы мстительно блеснули.
— Я могла бы опираться щекой на руку, чтобы было видно обручальное кольцо ван Янса, которое завтра появится на моем пальце.
— Конечно, могла бы, — добродушно согласился Ханс, не попавшись на удочку.
Терпение Сибиллы лопнуло.
— Я ухожу и больше не приду никогда.
Когда она величественно направилась к выходу, Ханс с улыбкой продолжил работу над рукой знаменосца. Сибилла вскоре вернется. А ему надо тем временем сделать одну покупку.
Одеваясь к вечеринке по поводу своей помолвки, Сибилла обнаружила, что ей, как никогда раньше, не хватает присутствия Франчески и Алетты. Им следовало бы находиться рядом, и она пожалела, что не попросила Франческу остаться, но было уже слишком поздно изменить что-либо. Платье Сибиллы обновляли украшения из широкого кружева, сплетенного Марией много лет назад, которое она хранила для особого случая. Сейчас его использовали, чтобы украсить розовое шелковое платье, сшитое еще год назад. Вырезанное в форме зубцов кружево легло тонкими, как паутинка, слоями по всей юбке, а собранные из него оборки спускались по низко вырезанному декольте и с рукавов. С просвечивающим сквозь кружево розовым шелком платье казалось довольно красивым, и никто не смог бы распознать в нем прошлогодний наряд. Розовые ленты свисали с локонов, прикрывающих уши, а маленькая серебряная сеточка, принадлежавшая раньше Анне, сияла на закрученном узле волос на затылке.
Сибилла подняла ручное зеркальце, чтобы осмотреть себя со всех сторон в стенном зеркале, и радостно прихорашивалась, зная, что выглядит самым лучшим образом. Сегодня вечером она покорит своей красотой не только Адриана, но и всех мужчин в зале. Она снова подумала о Хансе и с раздражением признала, что не заметила в его глазах того восхищения и желания, которые привыкла видеть во взорах других мужчин. Но какое ей до этого дело, если она не собирается больше видеться с ним? Сибилла не могла понять, прочему ее так беспокоит то, что он заигрывал с Франческой, а не с ней.