Но размышлять о нем не было времени. Вскоре она будет помолвлена с одним из самых богатых и красивых мужчин во всем Амстердаме. Он уже у ее ног. Он сделает для нее все, что она пожелает. Сибилла гордо вышла из комнаты и спустилась в прихожую. Мария стояла рядом с Гретой и Симоном, ожидая ее появления, и все они рассыпались в восторженных комплиментах.
Хендрик, ждавший возле двери, сгорая от нетерпения отправиться в путь, одобрительно покивал, когда Сибилла покружилась, чтобы ее можно было рассмотреть со всех сторон.
— Пойдем, отец, — напыщенно произнесла она, как будто это Хендрик заставлял ее ждать, и прошествовала впереди него к карете ван Янса.
По пути Сибилла весело болтала с отцом. Он тоже находился в самом лучшем расположении духа с тех пор, как дочь уверила его, что какие бы возражения не привел вчера Адриан, она не сомневается, что со временем он выполнит ее желание и выкупит долговые расписки. За последнее время волосы Хендрика утратили рыжеватый оттенок и стали совершенно белоснежными, что смягчало красноватый цвет лица и делало его внешность более благородной. Сибилла надеялась, что сегодня отец будет само очарование, и родители Адриана забудут сцену, устроенную им за столом Лю-дольфа.
Наконец, они подъехали к Херенграхту. Возле дома ван Янсов собралась кучка зевак, желающих посмотреть, как приезжают хорошо одетые гости. Сибилла вышла из кареты, и отблески света горящих свечей, проникающих через открытую дверь, заиграли на ее возбужденном лице. Она уже собиралась подниматься по лестнице, когда от толпы отделился Ханс и в низком поклоне подмел пыль сверкающими всеми красками пером на своей шляпе.
— Я не мог пропустить столь значительное событие и не принести тебе подарок, — сказал он, протягивая Сибилле крошечный сверток.
Сибилла, захваченная врасплох его появлением, тем не менее порадовалась, что он увидел ее в пышном наряде.
— Благодарю тебя от всего сердца.
Она пошла дальше, а ее отец перебросился с Хансом парой шутливых слов, прежде чем последовать за дочерью. В прихожей, когда с ее плеч сняли кружевную шаль, Сибилла не смогла побороть искушения посмотреть, что принес ей Ханс. Она развернула бумагу и увидела маленькую мышку из розового сахара. Странно, но Сибилла испытала глубокое волнение от этого подарка, зная, что он был сделан из самых лучших побуждений, и представлял собой все, что Ханс мог позволить себе. Она быстро засунула мышь в небольшой шелковый кошелек, свисавший на шнуре с ее запястья, и направилась вместе с отцом в залитый светом свечей танцевальный зал, где супруги Янс принимали гостей, и где она заметила поджидающего ее Адриана.
Вечер превзошел все ее самые смелые мечты. Ею восхищались, ее поздравляли, и ей — она это прекрасно осознавала — завидовали все молодые дамы в зале. Адриан в своем наряде из золотистой парчи, с белокурыми волосами до плеч был ее партнером в танцах чаще, чем следовало бы, но никто не мог упрекнуть его в этот вечер, который принадлежал им.
Незадолго до полуночи Сибилла с отцом вместе с Адрианом и его родителями удалились в примыкающую гостиную, чтобы жених надел невесте обручальное кольцо. Она протянула Адриану руку с отполированными ногтями, сверкающими, словно жемчуг, и он, нежно улыбаясь, накрыл ее пальцами левой руки, а правой вытащил из небольшой шкатулки, которую держала его мать, кольцо, и рубин, обрамленный золотом и бриллиантами, засверкал тысячами искр на пальце девушки. Это должен был быть счастливейший момент в ее жизни. Но Сибилла с тревогой заметила, что думает о розовой сахарной мышке, которая стала ее первым подарком в этот вечер. Она решила, что от возбуждения утратила благоразумие, так как несколько мгновений не могла понять, какой из подарков ей дороже.
— Моя дорогая невеста и будущая жена, — Адриан поцеловал ей руку, и Сибилла, как во сне, подставила для поцелуя губы.
— Дорогой Адриан! — Она снова пришла в себя. Какое великолепное кольцо! Сибилла поиграла в воздухе пальцами и изумилась блеску камня. Какая она счастливая! Даже фрау ван Янс была очень любезной, поцеловала ее в щеку и приветствовала вступление в свою семью. Отец Адриана, подверженный влиянию ее чар, что являлось их маленькой тайной, обратился к ней с обычными озорными искорками в глазах и выразил удовлетворение, что его сын выбрал в невесты такую прелестную молодую женщину.
Хендрик, как всегда эмоциональный, чуть не лишился дара речи.
— Как мне хотелось бы, чтобы твоя мама была здесь, — с трудом выдавил он.
Сибилла кивнула, но ее кольнуло неприятное ощущение, будто Анна почему-то не одобрила бы этой помолвки. Почти как в детстве, когда мама видела ее насквозь, и никакие уловки не могли ввести ее в заблуждение. Затем она выбросила эту мысль из головы, так как двойные двери уже открывались, готовясь пропустить процессию назад в танцевальный зал. Гер ван Янс вышел первым, откашлялся, чтобы сделать официальное заявление, и Сибилла с Адрианом, рука об руку, появились в зале. Позади них Хендрик сопровождал фрау ван Янс.
Остаток вечера прошел с огромным успехом.
Сибилла вернулась домой пресыщенная триумфом, и поболтала с Гретой, которая ждала ее, чтобы помочь раздеться. И оставшись одна, она снова вытащила из шелкового кошелька розовую сахарную мышь и поставила ее возле шкатулки с разными безделушками. Мышка была забавной. Сибилла улыбнулась и нежно погладила ее пальцем по голове. Затем, вспомнив, как она чуть не разрушила самый важный момент помолвки, схватила ее и подошла к открытому окну, собираясь зашвырнуть как можно дальше. Но почему-то не смогла этого сделать. Она так долго простояла у окна, что начала дрожать от прохладного ночного воздуха. Неохотно она поставила мышь на прежнее место у шкатулки и, отвернувшись от нее, прыгнула в постель.
Наступил последний вечер пребывания Франчески в Харлем-Хейсе. Она собрала стопку свежих эскизов и после обеда засиделась с Питером возле окна. Он заметил, что в последние дни Франческа становилась все задумчивее, и сейчас была печальна.
— Ты хочешь что-то сказать мне? — спросил он.
Франческа подняла глаза, полные душевного волнения.
— Мы так много говорили о совместной жизни в Италии, но ни разу не упомянули одно серьезное препятствие.
— Какое же?
— Тот факт, что твое место только здесь. — Она быстро приложила пальцы к его губам, едва он попытался возразить. — Выслушай меня. Мы оба знаем, что по финансовым причинам ты должен продолжать свой бизнес, не полагаясь только на честность и способности своего управляющего. Дальше. Закон не вправе упрекнуть тебя за нарушение брачного контракта или за то, что мой отец сбежал от долгов, что позволит тебе свободно приезжать время от времени в Голландию, но тебя эти краткие визиты никогда не удовлетворят.
— Почему ты так уверена в этом?
— Потому что сейчас, когда я увидела все, что у тебя есть, — твои новые эксперименты, оранжереи, цветочные поляны и все остальное, что крепко держит тебя на этой земле, — я поняла, как сильно ты будешь тосковать вдали от родины.
— Как ты сама говорила, я смогу периодически приезжать, — напомнил ей Питер.
— Но путешествия так опасны и рискованны из-за военных осложнений, воры и убийцы устраивают засады на дорогах, а каперы подстерегают на море. Существует множество других опасностей, не говоря уже о длительном времени, которое потребуется на поездки. Обстоятельства могут разлучить нас на два или даже на три года. Тебе нужны жена и дети здесь — сын, который унаследует твое дело.
— У нас будет сын.
— Рожденный на чужой земле, считающий родным домом Флоренцию, а родным языком — итальянский?
— Мы научим любить нашу родину, и внушим, что его истинное место — в Голландии.
— Но неужели ты не понимаешь, к чему это приведет? Наступит день, когда он настоит на возвращении с тобой в Голландию. И ни ты, ни он никогда не вернетесь!
— Не говори так! — Питер притянул девушку поближе к себе. — Я обучу его, чтобы передать ему здесь все дела, а затем вернусь к тебе. И мы никогда больше не расстанемся.
Франческа отстранилась от него.
— Но подумай обо всех тех потерянных годах, что пройдут прежде, чем это случится. Это будет не брак, а только редкие короткие встречи. Твое предложение об отъезде отца вместе со мной во Флоренцию освобождает тебя от необходимости жениться на мне. Даже если Людольф выследит меня, присутствие отца будет надежной защитой. Голландские законы не распространяются на Италию, и Людольф не сможет привлечь отца к суду за неуплату долга. Избавившись от этой угрозы, Хендрик может сколько угодно тянуть с датой свадьбы. А тем временем муж тети Янетье, довольно влиятельный человек во Флоренции, найдет, я уверена, способ освободиться от Людольфа раз и навсегда.