Франция объявила войну Голландии и ее провинциям седьмого апреля. Огромная армия Людовика XIV уже выступила против немногочисленных, слабо вооруженных сил противника, а страну по-прежнему раздирали политические споры и разногласия. Голландские приграничные города и крепости начали падать, словно кегли, при наступлении французов, некоторые без всякого сопротивления. Питер и Герард знали, что сейчас вероломная атака на Гаагу — всего лишь вопрос времени, и так как были обнаружены далеко не все тайные склады оружия, войско сторонников принца держалось осторожно, ожидая, пока будет сделан первый шаг.

Вскоре после начала войны Вейнтье встретила Франческу в студии в крайне возбужденном состоянии.

— Не возражаете, если мы пойдем на Кромстрат как можно быстрее сегодня? — спросила горничная, уже направившаяся большими шагами вперед. — Мне нужно так много сделать. Сегодня на ночь остаются семь постояльцев.

Франческа встревожилась.

— Они прибыли все вместе?

— Нет. Один приехал довольно рано, потом еще один. Двое появились чуть позже, а последних троих я впустила в дом как раз перед тем, как идти за вами. А почему вы спрашиваете?

— Тебе, должно быть, пришлось в спешке готовить семь постелей.

— К счастью, фрау Вольф знала, что они приезжают, и с самого утра помогала мне застилать постели и готовить все остальное.

Сердце Франчески забилось неровно. В воздухе определенно что-то витает. Если ей и нужно было подтверждение этому, оно ожидало ее в первый же момент появления в доме. В прихожей к высокому резному шкафу прислонились три кнута, один с узором на кнутовище, описанным Питером. Рокот голосов за дверью спальни, выходившей на улицу, заставил ее предположить, что к ее большой удаче все семь человек собрались там, что было и не удивительно, так как это была самая большая комната, которая вела в приемный зал.

Франческа поспешно поднялась к себе, сбросила легкую накидку с капюшоном и вытащила тряпки из щели в камине. К ее разочарованию, она слышала не так отчетливо, как надеялась, но, как бывает часто, когда вместе говорят несколько человек, каждый немного повышал голос. Поскольку компания не ожидала, что их подслушают, полагаясь на толстую дверь, вдобавок они знали, что Вейнтье была слишком занята, а Франческа с Кларой находятся наверху, они разговаривали совершенно свободно.


По доносившемуся время от времени женскому тембру, Франческа поняла, что Гетруд тоже там. Снова донесся ее голос:

— Как я уже говорила, беспокоиться не о чем… Не может бегать на обрубках… пять женщин-служанок, включая старую Сару, и двое мужчин, обоим уже за пятьдесят, никакой опасности… Нет, я не считала его. Оставьте молчание этого парня и собак на меня. Я уже сделала кое-какие приготовления.

Франческу, прижавшую ухо к отверстию, заполнила тревога за безопасность людей в доме де Вера. Должно быть, речь шла о том, чтобы совершить набег на подвал этой ночью, и будет применена сила для захвата и вывоза оружия. Ни один из заговорщиков, трое из которых имели подводы, не собирался остаться на день-два. Надо дать знать Питеру! Необходимо выскользнуть из дома немедленно, пока ее не позвали к обеду. Если ей повезет, обед подадут попозже сегодня вечером — у Вейнтье полно работы, а Гетруд заканчивает со своими приятелями составление новых планов.

Не рискуя быть замеченной в верхней одежде, Франческа собиралась выйти ранним вечером увидеться с Питером в его конторе или в таверне Мехелина и вернуться прежде, чем заметят ее отсутствие. Но когда она вышла в прихожую и направилась к входной двери, из спальни появилась Гетруд.

— А, ты спустилась как раз к обеду, Франческа. Я шла звать тебя. Сегодня мы обедаем немного раньше, так как потом придут на светскую встречу регенты и регентши. Мы соберемся в восточной гостиной. Ты присоединишься к нам, как бывало и в прежних случаях.

Франческа не могла не подивиться железным нервам этой женщины. Гетруд тщательно создавала себе твердое алиби на то время, когда начнется стычка и будут совершены убийства, задуманные под ее крышей.

— Они останутся надолго? — дружелюбно поинтересовалась Франческа.

— До полуночи, по крайней мере. У нас будут поэтические чтения, мы немного попоем и поговорим о визите в Амстердам гера ван Голпена. А сейчас пойдем к столу. Клара уже там.

Франческа никогда не чувствовала большего отчаяния и безнадежности. Она не осмеливалась позволить Гетруд хоть на мгновение заподозрить, что ей нужно выйти, но как-то следовало сделать это. Обед тянулся невыносимо долго. Между блюдами произошла задержка, так как Клара, которая оживлялась каждый раз, когда приближалась вечеринка, опрокинула бокал с вином, залив красивую, отделанную кружевом скатерть. Ее следовало немедленно снять и замочить в холодной воде, чтобы не осталось пятен. Гетруд сама сделала это, пока Вейнтье вытирала стол, расстилала свежую скатерть и вновь расставляла приборы.

Франческа, поглядывая на часы, видела, что слабая надежда осуществить свой план и выскользнуть из дома до прихода регентов и регентш, исчезает.

Когда обед закончился, она стала помогать Вейнтье убирать со стола. Гетруд не возражала, прекрасно зная, что у Вейнтье полно работы этим вечером, даже несмотря на то, что она сама присматривала за приготовлением обеда. Франческа, поставив в мойку грязные тарелки, успела шепнуть на ухо горничной:

— Мне надо сегодня вечером уйти из дома минут на десять, Вейнтье. Ты поможешь мне?

Вейнтье бросила осторожный взгляд на дверь, но Гетруд не было видно.

— Я давно в долгу перед вами за услугу, которую вы оказали, не сказав, что мой возлюбленный сидел со мной на кухне. Что мне нужно сделать?

— Прикрой меня. Когда наступит время подавать кофе и пирожные гостям фрау Вольф, я спущусь вниз, будто помочь тебе, а сама уйду.

В этот момент в кухню вошли Гетруд с Кларой. Вейнтье выразительно кивнула Франческе, показывая, что сделает, как ее просят.

К тому времени, когда Франческа закончила убирать со стола, пришли регенты и регентши. Так как Гетруд еще была занята в кухне, девушке доверили отвести их наверх, собрать плащи и развлекать беседой. Она понимала, что ни один из них не одобряет ее выбор заняться живописью, и находила это неодобрение раздражающим. Вспоминая милую тетю Янетье, которая тоже была регентшей, Франческа понимала, что и в комитетах делфтских учреждений есть такие же доброжелательные и приятные люди, но, к сожалению, только самые ограниченные и требовательные приходили провести время в компании фрау Вольф.

Вечер затянулся. Когда, наконец, Гетруд потянула за шнур колокольчика, давая Вейнтье знак принести кофе и пирожные, Франческа живо вскочила на ноги.

— Я помогу ей! — воскликнула она и выбежала из комнаты, прежде чем Гетруд успела произнести хоть слово.

Франческа боялась, что кнутов уже не будет, но они по-прежнему стояли возле шкафа. Девушка бросилась в кухню.

— Постояльцы еще обедают в своих комнатах?

— Нет, уже закончили. — Вейнтье взмахнула рукой. — Идите, если не раздумали! Я приготовила фонарь. Вот! Держите.

Франческа выбежала через заднюю дверь и переулком вышла на улицу. Наверху разговор у регентш зашел о погоде. Они обсуждали, пойдет ли ночью дождь. Клара услужливо раздвинула шторы, демонстрируя, что вечер по-прежнему ясный и свежий.

Развевающиеся юбки Франчески мелькнули на маленьком мостике через канал Ауде-Лангедейк, и спустя секунды девушка была на рыночной площади. Она бежала, не останавливаясь, пока не добралась до таверны. Прежде чем войти, она обратила внимание, что в окне конторы Питера горит свет, и на улице стоит человек, которого она узнала. Франческа бросилась к нему.

— Герард! Мне нужно увидеть Питера! Это жизненно важно!

Не тратя попусту слов, он отворил дверь в контору.

— Входи!

Она поняла, что Герард стоял, должно быть, на страже, так как внутри Питер обсуждал что-то с вооруженными мужчинами. Он предупредил вопрос, можно ли ей сообщать то, что она хотела сказать.

— В чем дело, Франческа? Можешь говорить совершенно свободно.

— Дом ван Вера! Предатели отправятся туда ночью! Я не могу задерживаться!

Питер повернулся к остальным.

— Приведите лошадей! — потом взял Франческу за руку. — Я отведу тебя назад. Ты все расскажешь мне по пути.