Глаша кивнула Мике и торопливо выскочила за дверь.
Она вышла на улицу и огляделась. Кафе действительно располагалось рядом, только вот денег на то, чтобы его посетить, у Глаши не было. Она немного походила возле входа, заметила, что из подъезда вылетел разгневанный Вадим Гордеевич, прыгнул в свой автомобиль, и машина резко рванула с места. Еще минут через пять, осторожно оглядываясь и кутаясь в хорошенькую пушистую шубку, выскочила Мика. Увидев Глашу, она поспешила к ней.
– Пойдем в кафешку, поболтаем, – потащила она Глашу ко входу.
В такой ранний час они были единственными посетителями, но Мику это нисколько не смущало. Она уселась за столик, заказала кофе с пирожными и с горящими глазами стала у Глаши выспрашивать про ее «репетицию».
– Слушай! Ну и как? Ты в роль-то вжилась? Обалдеть! У тебя столько репетиций было, тебе уже не в спектакле играть, а в кино пора сниматься! И чего? Много клиентов было?
– Да нет, откуда много-то? Твой вот только и остановился, – со вздохом вспомнила Глаша, но, глянув на молодую красавицу, сразу же замахала руками. – Да нет, ты не подумай, он бы тоже не остановился, просто я ему под машину кинулась, ну и… пришлось… Он только хлеба мне хотел дать, а когда я ему свои услуги начала предлагать… – Глаша горько шмыгнула носом. – Да они вообще, мужики эти, я думаю, зажрались… Нормальная такая женщина получилась… Шаль у меня была, знаешь, такая, еще из старых китайских вещей, с кистями, я ее из скатерти смастерила. Да чего там смастерила, просто накинула, и все. Но так было стильно, а никто не клюнул. Один только… с десяткой…
– Бомж, что ли? – фыркнула Мика.
– Ну почему сразу бомж? – обиделась Глаша. – Просто не слишком состоятельный человек…
– Ну а в остальные разы клиенты нормальные были? – не унималась Мика, которой явно не хватало приключений, сериалы наскучили, а тут – прямо под боком такие вещи творятся!
– Какие остальные? – выпучила глаза Глаша. – Остальных не было! Я только один раз вышла!
– Ну ты даешь! Бьешь в десятку! Только вышла и сразу на Вадима попала! Видала, как он тебя запомнил?
Глаша кивнула, а потом, не выдержав, спросила:
– Мика, а ты что, правда его любишь? Ты такая красивая, а он у тебя… Прямо медведь какой-то!
– Да ну, какая любовь, – весело отмахнулась Мика. – Кто меня про любовь спрашивал? Папенька мой крупный деляга был, а потом, когда понял, что разоряться начал, обо мне побеспокоился, подсуетился. Срочно решил единственную дочурку под теплый бочок подложить. Выбрал преуспевающего бизнесмена, помоложе который, да чтоб без жены, и ну его к нам таскать! Ну а тот, как из тайги, честное слово! Будто и женщин не видел ни разу. Со мной познакомился, и все, сразу влюбился! Через неделю уже позвал замуж! Папенька от счастья чуть последние волосы не потерял, сначала меня в комнату затолкал, чтобы я сдуру глупостей не наделала, потом Вадиму на уши навешал, что люблю я его без памяти. А после всю ночь подсчитывал, сколько ему надо барышей, чтобы заново свой бизнес поднять. Я сначала скандал устроила, а мама, она у меня психолог, со мной беседу провела, уже без отца. Говорит: чего ж ты верещишь, дурочка? Кто тебя заставляет любить этого бирюка? Живи себе спокойно. Главное – морду научись счастливую делать и верти эту деревню, как барана на вертеле. Если хочешь жить в достатке, надо потрудиться. Кто-то своей башкой капитал добывает, но твоей, доченька (это мне мама так говорила), твоей больших денег не заработаешь. Еще хорошо, если родители богатые, тоже можно неплохо устроиться. Но тут папенька подвел – прогорел. Остается тебе, дочурка, поработать женой у богатого мужа.
– Ни фига себе! – распахнула глаза Глаша. – Прям-таки поработать?!
– Ну а что? Ты думаешь, легко на эту рожу каждую ночь смотреть? – вздохнула Мика и сама себя успокоила. – А кому легко? Да я уж и привыкла.
– И как же ты живешь без любви? – Глаша так расчувствовалась, что чуть было не всхлипнула. – Ты ж… молоденькая, хорошенькая. И такая несчастная…
Но Мика вовсе не выглядела несчастной.
– Глаш, да ты чего?! Я ж тебе объясняю: Вадим – это просто работа. А в свободное от «работы» время… Нет, ну ты-то хороша! Со своими приключениями! Ведь надо же какое совпадение! Только вышла и – хлесь, прямо на Вадима! Что и говорить, повезло! На все сто!
– Ну да, – скривилась Глаша. – Повезло, но не до конца. Если бы я братца своего встретила, вот тогда бы на все сто было! Всем: и мне, и Рудольфу. Сейчас еще легко отделалась…
– А кто у тебя брат?
– Он у меня директор солидной фирмы, – вздохнула Глаша. – Серьезный мужик.
– А чего ж он тебя к себе не возьмет? В фирму? Что ты в этой библиотеке плесенью покрываешься? – не поняла Мика. – Сидела бы в офисе, бумажки перекладывала и деньгами ворочала.
– Ага, – хмыкнула Глаша. – Ты Димку не знаешь. Во-первых, у него за одни бумажки фиг чего заработаешь! Во-вторых, если я к нему пойду, он с меня три шкуры будет спускать. Это как дочка директора школы: еще не успела двойку получить, а папаша уже дома с ремнем ждет. И потом, Димка считает, что женщину обязан содержать муж. Понимаешь? Если я к братцу обращусь по поводу работы, он же Рудика со свету сживет! Он и так-то его терпеть не может, думает, что тот на моей шее сидит, отъедается, а если я еще скажу, что нам денег не хватает…
– А почему Рудик не работает? – наивно спросила Мика.
– Да ты что! Знаешь, сколько он работает?! – возмутилась Глаша. – Да он только и живет этим своим театром! Он же, не представляешь, какой талантливый! Он мне сам рассказывал – ему даже из «Мосфильма» письмо приходило, сниматься звали. Только он не согласился.
– Да ну, – восторженно прошептала Мика, не в силах поверить. – Прямо из «Мосфильма»?! Офигеть! Я тоже хотела сниматься в кино, а мама сказала: не позорь наши седины, ты дальше дверей киностудии не пройдешь… И чего? Он прямо вот так взял и отказался? Он что, совсем идиот?
– Сама ты идиотка, – огрызнулась Глаша. – Он просто понимал, что, если в эти сериалы попадешь, у тебя никакого времени не останется на собственное творчество. А у Рудольфа – режиссура! Собственные постановки! Свой актерский состав! Ну и как он все это бросит?!
– С ума сойти, – задыхалась от удивления Мика. – Это он… он такой талантливый?
– Не такой, а еще талантливее! – солидно кивнула Глаша. – Вот поэтому я и стараюсь его от всяких бытовых хлопот оградить. А Димке все равно, он Рудольфа заставит работать на какой-нибудь стройке, и все – прощай, театр! Прощай, моя пьеса, прощай, наше с Рудиком великое будущее! А как «прощай», если Рудик решил провернуть новый проект, а потом заснять его на пленку и послать в Москву?! Ты ж понимаешь, не вечно же талант в землю зарывать…
– Ничего себе! А можно мне к вам в театр прийти? – спросила Мика.
– Ну а чего ж, конечно! Завтра как раз спектакль. Я Рудольфу скажу, он тебя проведет. Ты только позвони ему часиков в девять вечера, сегодня у него генеральная.
Мика энергично кивнула и торопливо полезла в сумку за блокнотом, чтобы записать номер телефона Рудольфа. Очень кстати ей под руку подвернулся кошелек, и она тут же отсчитала Глаше вчерашнюю зарплату, даже еще прибавила две купюры, от полноты чувств.
Хоть день с самого начала и не задался, Глаша по этому поводу ничуть не переживала – зато она уж точно попадет к мужу на репетицию. Хотелось своими глазами увидеть, как в самодеятельном театре идут дела. Ведь когда-то она сама была активисткой и не пропускала ни одной репетиции… Золотое это время, кажется, ушло безвозвратно.
Когда она вернулась, муж еще спал. Она тихонько прошла на кухню и, стараясь его не будить, приготовила завтрак – сырники со сметаной. Рудик очень любил сырники, и чтобы сметаны побольше. А кофе чтобы обязательно горячий!
Рудольф появился в дверях, когда сырники уже лежали в красивой тарелке, а в чашках дымился кофе.
– Гла-а-аш, – обрадовался супруг. – Как здорово! Ты сегодня пораньше, да? А я думал, буду спать, пока ты не придешь! Вот хоть тресни – не проснусь! А ты так быстро… Ух ты, сырнички! Со сметанкой!
Он шумно уселся за стол и схватил ложку. От хорошего настроения Рудик просто искрился.
– Глаш, я сегодня, может быть, попозже приду, все же – генеральная, сама понимаешь, а ты мне к завтрашнему дню рубашку приготовь, ту, которую я недавно купил. Завтра на спектакль в ней пойду.
– Она уже готова, – усмехнулась Глаша. – Я сегодня тоже на репетицию пойду, а то уже так соскучилась.