Поутру Юленька попросила служащего за конторкой подсказать, где можно снять комнаты подешевле. Поблагодарив его, девушка вышла из гостиницы, сжимая в руках свой потрепанный саквояж, остановила наемный экипаж, и, назвав извозчику адрес доходного дома, который ей дал приказчик, с замирающим сердцем отправилась навстречу своей судьбе. В ярком утреннем свете город уже не пугал ее, скорее наоборот. Юля откинулась на спинку сидения и, отодвинув шторку, принялась разглядывать улицы столицы, восхищаясь то витринами лавок, мимо которых она проезжала, то нарядами дам, неспешно прогуливающихся по улицам. Попасть в такой огромный и шумный город из тихой провинции, в которой она родилась и выросла, было сродни приключению Гулливера в стране великанов. Именно так она себя и ощущала — маленькой и незаметной.
Экипаж остановился перед большим домом.
— Эт здесь, сударыня, — помогая ей выйти из кареты, улыбнулся извозчик.
Осмотревшись, девушка глубоко вздохнула, стараясь унять волнение. Заметив мужчину в ливрее, что направился прямиком к черному ходу, Юля бросилась вслед за ним.
— Голубчик, подожди, — выкрикнула она.
Слуга остановился.
— Чем могу служить, сударыня? — нетерпеливо спросил он.
— Ты не подскажешь, как бы мне с управляющим увидеться?
— Так это Вам в парадное надо, — махнул он рукой. — Войдете в парадное, сразу дверь будет прямо перед Вами, не заблудитесь.
— Благодарю.
Войдя в парадное, девушка увидела массивную дверь с ручкой в виде львиной головы, отлитой и бронзы. Сжав руку в кулачок, она робко постучала. Дверь ей открыл пожилой лакей.
— День добрый. Могу я увидеться с управляющим? — поинтересовалась она.
— Вы по какому делу будете, сударыня?
— Мне бы комнату снять, — улыбнулась Юленька.
— Проходите, барышня, — посторонился слуга, пропуская ее в небольшую, но довольно дорогую гостиную, и удалился с докладом.
Управляющего, господина Артюхина, пришлось ждать долго. Как выяснилось, вставал он поздно, и в данный момент завтракал в кругу семьи. Выслушав ее просьбу, управляющий, поинтересовавшись родом ее занятий, и услышав в ответ, что она актриса, недовольно поморщился, но все же согласился сдать ей весьма скромную квартирку. Заплатив за месяц вперед аж целых пятнадцать рублей и пересчитав оставшиеся ассигнации, девушка пришла к неутешительному выводу, что денег, взятых из дому, почти не осталось, и если ей не удастся в ближайшем будущем найти какой-нибудь источник дохода, она попросту умрет голодной смертью.
Относительно невысокая плата за аренду жилья объяснялась тем, что квартирка, состоящая из крохотной гостиной и небольшой спальни, располагалась в мансарде. Еще одним существенным неудобством было то, что она не имела собственного водопровода, и носить воду нужно было в ведрах из прачечной, что находилась в подвале дома. Но для Юли водопровод был дивом невиданным, поэтому она была рада и ведрам.
Поднявшись в мансарду и осмотревшись в своей собственной квартирке, девушка пришла к выводу, что сегодня у нее определенно выдался счастливый день, и грех будет не попытаться сегодня же отправиться на прослушивание. При мысли о прослушивании у нее холодели руки и начинали дрожать колени, поэтому она и убеждала себя, что сегодня счастье на ее стороне, но лучше всего помогало воспоминание о количестве денег в саквояже. Стянув с себя ставшее за две недели ненавистным серое суконное платье, Юля бросила его на спинку кресла. Платье нуждалось в стирке, плащ в чистке. Голубое шелковое платье от долгого пребывания в саквояже помялось и вид имело весьма жалкий, к тому же она поняла, что без помощи горничной ей ни за что не застегнуть его самостоятельно. Но не в ее характере было сдаваться. Расправив платье на кровати, девушка достала из саквояжа платок, смочила его водой и худо-бедно оттерла грязь с подола плаща. Посмотрев на платье и поняв, что без утюга ему не поможет и день лежания на кровати, Юленька надела его на себя, и, повернувшись спиной к зеркалу, с завидным упорством принялась застегивать крохотные пуговички, которые никак не хотели пролезать в петельки.
Ей все же как-то удалось справиться с застежкой, пропустив только две или три пуговки. Оглядев себя в зеркале, Юля постаралась руками разгладить складки на помявшемся шелке. Сложную прическу ей соорудить было не под силу, поэтому, достав гребень, она просто расчесала волосы и заплела в толстую косу. То, что она увидела в зеркале, ее не особо порадовало, однако же ничего лучшего она пока себе позволить не могла. Надев плащ, капор и перчатки, заперла двери своей крохотной квартирки и спустилась вниз. В желудке уже урчало от голода, поскольку завтракать в гостинице она не стала из-за дороговизны тамошней кухни, и поэтому очень обрадовалась, заметив в аккурат напротив дома, где она сняла жилье, маленькую, но уютную кофейню. Заказав себе булочку и чашку горячего шоколада, она не спеша, растягивая удовольствие позавтракала. Чтобы подбодрить себя перед прослушиванием, для начала Юля решила пройтись по местным лавкам и купить кое-что из необходимых ей мелочей. Раньше она даже не задумывалась об этом, воспринимая заботу о ней старшего брата и прислуги, как нечто само собой разумеющееся, но сейчас, оставшись одна, осознала, насколько ее стремительное бегство из дома оказалось неподготовленным. Прикупив еще одну смену белья и пару белых шелковых чулок, она вернулась к себе. Договорившись за сходную плату с молодой женщиной из прислуги, девушка отдала ей в стирку свои вещи.
Теперь у нее даже для себя никаких оправданий не оставалось. Впереди было самое трудное: пересилить свою робость и пойти на прослушивание к директору императорских театров. Дело уже близилось к вечеру, когда она вышла из дома и, остановив наемный экипаж, попросила отвезти ее на Екатерининскую набережную. Доехав до здания дирекции, Юленька расплатилась с извозчиком и решительно направилась к дверям. На входе ее остановил швейцар.
— Вы к кому, барышня? — преградил он ей путь.
— Я на прослушивание к Александру Михайловичу Гедеонову. Мне назначено, — солгала она, надменно глядя на здоровенного детину в дверях.
Видимо, что-то в ее взгляде заставило поверить ей, и, отступив от двери, швейцар с поклоном пропустил ее внутрь. Юля уже почти дошла до лестницы, когда услышала у себя за спиной:
— Второй этаж, сударыня, по коридору направо.
Выдохнув с облегчением, она ускорила шаг и едва ли не бегом взлетела по лестнице. Найдя нужную дверь, девушка постучала.
— Войдите! — раздался раздраженный мужской голос.
Юля вошла в богатый кабинет и остановилась на пороге.
— Кто Вы и по какому вопросу? — довольно бесцеремонно спросил ее весьма представительный мужчина с густыми бакенбардами.
— Меня зовут Юлия Львовна Кошелева, и я пришла на прослушивание, — стараясь не отвести глаз под пристальным взглядом незнакомца, выпалила Юленька на одном дыхании и подошла ближе к массивному письменному столу.
— Вам назначено? — нахмурился Гедеонов. — У Вас есть рекомендации? Вы уже где-то играли или пели?
— Я пришла сама, у меня нет рекомендаций, — уже тише ответила Юля. — И я нигде не играла, а пела разве что на домашних музыкальных вечерах.
— Что?! — навалился на стол Гедеонов. — Сударыня, Вы не перепутали меня с провинциальным антрепренером, явившись сюда без рекомендаций и записи, наслушавшись матушкиных или чьих там еще комплиментов?!
Девушка в ужасе попятилась, но в дверь снова постучали, и она посторонилась, чтобы ее ненароком не зашибли.
— Войдите! — резко бросил ее визави.
На пороге предстал довольно привлекательный молодой человек.
— А, это Вы, Аристарх Павлович, — смягчился Гедеонов. — А что, mademoiselle Ла Фонтейн уже объявилась?
— Никак нет, Ваше превосходительство, — ответил вошедший, — хотя экипаж за ней послали еще два часа назад.
— Черт знает, что творится! — воскликнул он, грохнув по столу кулаком. — Я пообещал графу Радзинскому, что Элен будет петь у него сегодня, и уже опаздываю на вечер! Элен нет, зато пришла какая-то самозванка на прослушивание без записи и морочит мне голову!
После этих слов Александр Михайлович внимательно посмотрел на скромно спрятавшуюся за спиной его помощника девушку.
— Какой у Вас голос?
— Сопрано.
— Mademoiselle, я оказался в безвыходном положении, — после некоторых раздумий заговорил Гедеонов. — Меня с mademoiselle Ла Фонтейн ждут на частном музыкальном вечере, и я обещал, что она там будет петь. Вы знаете "Соловья" Алябьева?