В комнату, тихо постучав, вошла Маша.
— Барышня, там священника привезли. Он спрашивает, где церемония будет проходить? — доложила девушка, отводя глаза и стараясь не смотреть на обнявшихся молодых людей.
Арман встал, одернул мундир и вышел встречать священника.
Переживания Елены были такими сильными, что ей казалось, что сердце сейчас разорвется от переполнявших его чувств, и, отбросив сомнения, девушка поняла, что хочет полного соединения с Арманом, хочет честности в их отношениях и, самое главное, с отвращением отвергает идею о фиктивном браке. Она приняла предложение маркиза от чистого сердца, и даже несколько часов их совместной жизни все равно должны были быть счастливыми.
«Несколько часов, у нас есть только это, — подумала княжна, — пусть так, но тогда я буду ему настоящей женой, хоть один раз».
Хлопнула дверь, это вместе со стареньким кюре и маршалом Неем вернулся маркиз. За ними шли ординарцы маркиза, которые несли походный алтарь. Они установили его в первой комнате. Арман взял Елену за руку, вывел из спальни и подвел к алтарю. Он достал из нагрудного кармана мундира золотое кольцо с большим желтым бриллиантом и протянул его священнику.
— Это любимое кольцо моей матери, она дала его мне в день моего отъезда из Парижа, — шепнул жених на ухо Елене, — я счастлив этим кольцом соединить двух женщин, которых я любил и люблю.
Невеста с благодарностью посмотрела на Армана и улыбнулась. Улыбка опять сделала девушку тем ангелом, к которому он так прикипел сердцем в подмосковном имении, похожем на Версаль, и у маркиза мелькнула мысль, что круг замыкается, и от этой прекрасной женщины он скоро уйдет к прекрасным женщинам из своего детства.
— Ваше сиятельство, нужно кольцо и для вас, если его нет, я могу предложить вам вот это, — старый кюре протянул Арману простое оловянное кольцо, оно было тонким и очень большим по размеру, — к сожалению, оно у меня последнее, на войне сложно достать кольца для таинства брака.
— Благодарю вас, святой отец, я думаю, оно подойдет, — маркиз улыбнулся священнику и попросил: Прошу вас, начинайте.
Кюре начал церемонию. С облегчением Елена поняла, что служба идет не на латыни, а на французском. Она слушала проповедь, а потом Арман надел ей на палец кольцо и, глядя в глаза с нежностью и любовью, поклялся любить ее, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, в горе и в радости, пока смерть не разлучит их. Последние слова вдруг напомнили княжне, что смерть разлучит их уже через несколько часов, и из глаз ее потекли слезы. Елена протянула руку к оловянному кольцу, предназначенному для жениха, но руки ее тряслись так, что она даже не могла поднять его с маленького серебряного подноса. Дважды пыталась она взять кольцо, но пальцы не слушались, совсем растерявшись, сквозь пелену слез она взглянула на Армана, и только увидев его ободряющую улыбку, постаралась взять себя в руки. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она взяла кольцо и протянула руку к жениху, но гладкий оловянный ободок выскользнул из ее дрожащих пальцев и покатился маркизу под ноги. Елена побледнела как полотно и пошатнулась, а верная Маша, стоя за ее спиной, в ужасе перекрестилась.
Елена с отчаянием подумала, что упавшее кольцо — очень дурной знак, и Бог заберет у нее мужа. По лицам всех присутствующих, включая священника, который в силу сана не должен был быть суеверным, княжна поняла, что все думают то же самое, что и она.
Арман быстро наклонился, поднял кольцо и надел на свой палец.
— Все в порядке, дорогая, говори, пожалуйста, — попросил он, обняв невесту за талию.
Елена послушно начала повторять за священником слова клятвы. Как только она произнесла последнее слово, священник с облегчением объявил их мужем и женой. Арман прижал к себе своего ангела и нежно поцеловал.
— Спасибо, любимая, я — самый счастливый человек на свете.
Маркиз нежно смахнул слезы с лица жены и подвел ее к конторке, где лежала церковная книга с записями об их браке. Арман поставил подпись и число первым, за ним расписалась в книге Елена, потом маршал Ней и оба ординарца маркиза. Священник протянул Арману свидетельство о венчании.
— Ваше высокопревосходительство, прошу вас, заверьте документ своей подписью, — попросил Арман и протянул свидетельство маршалу Нею.
Тот под подписью кюре написал, что был свидетелем на венчании, расписался и поставил число. Потом Арман попросил маршала Нея и кюре заверить и его завещание. Когда этот документ был заверен, маршал Ней выступил вперед и поклонился Елене.
— Мадам маркиза, примите мои поздравления с этим счастливым событием, прошу простить меня, что я напоминаю о времени, но через два часа вы должны выехать к другим дамам, которые ожидают прибытия своих мужей в Борисове. С вами поедет Жан и проводник, которого я дам, он из местных и проведет вас проселочными дорогами. Я вернусь сюда через два часа, а теперь позвольте откланяться, — попрощался маршал и направился к двери.
Арман отпустил руку жены и пошел проводить маршала и кюре. Он отдал приказания ординарцам, велев готовить карету и лошадей к трудной поездке. Маша накинула капот и вышла вместе с Жаном.
Елена осталась одна в комнате и прошла в спальню. Предусмотрительная Маша приготовила импровизированную постель, застелив кровать одеялами, принесенными из кареты и положив две подушки. Елена сбросила шаль и начала расстегивать платье. Она давно не носила корсета, и под платьем была только короткая и широкая батистовая рубашка ее матери. Девушка помедлила и сбросила рубашку тоже. Повесив одежду на стул возле печки, она скользнула под одеяло. Через минуту дверь отворилась, и вошел Арман.
Он замер, прислонившись спиной к двери, и Елена как по открытой книге могла читать на его лице все чувства, сменявшие друг друга: удивление, смущение и радость. Сама она не могла сказать ни слова, думать девушка тоже ни о чем не могла, сейчас она хотела только одного: принадлежать этому черноглазому красавцу. Маркиз подошел к кровати и опустился перед ней на колени.
— Это правда, ты согласна быть моей? Я даже не решался мечтать об этом, — прошептал он, прижавшись лбом к ее руке, лежащей поверх одеяла. Елена погладила его блестящие черные кудри и поцеловала их.
— Я — твоя жена и хочу, чтобы ты был со мной, — твердо сказала она и отогнула одеяло рядом с собой, — иди ко мне.
Другого приглашения маркизу не потребовалось, он быстро разделся и скользнул под одеяло, обняв теплое тело жены. Елена прижалась к нему, обвив руками шею, а он почувствовал теплую шелковистую кожу под своими ладонями. Его ангел была совсем тоненькой и худой, под пальцами он ощущал все хрупкие косточки позвоночника и ребер, но грудь, прижавшаяся сейчас к его груди, была полной и упругой, а бедра красивым изгибом расходились от узенькой талии. Страсть огненной волной растеклась по телу Армана, он застонал и припал губами к полураскрытому рту жены. Елена ответила ему, и маркиз почувствовал жар желания в ее поцелуе, она язычком погладила губы мужа и начала сама целовать его. Хрупкое тело молодой женщины горело от прикосновений Армана, она прижималась к нему, как будто просила скорее слиться с ней. И тогда маркиз, наконец, понял, что для его прекрасного ангела это не жертва и не жалость, Елена хотела его с такой же страстью, как и он.
Оторвавшись от губ жены, Арман начал нежно целовать ее лицо, ушки, шею. Его горячие губы прошлись по ее плечам, остановились в ямочках ключиц и спустились к груди. Он обхватил губами один розовый сосок, нежно лаская вторую грудь пальцами. Наслаждение накрыло Елену, ее тело горело, теплые волны, добегая до самых кончиков ногтей, начали скручиваться в тугую спираль, поднимающую ее все выше к небесам. Теперь она знала, что на конце спирали ее ждет божественно сладкая разрядка, и ее тело само стремилось к ней. Но муж не спешил, он медленно ласкал ее, наслаждаясь страстной реакцией своей любимой на ласки. Оторвавшись от груди Елены, он откинул одеяло, обнажив горячее тело жены.
— Боже, любимая, как ты красива, ты действительно Прекрасная Елена, и я не пожалел бы ни Трои, ни даже целого мира за одну ночь с тобой.
Он лег в ногах жены и начал целовать шелковистую теплую кожу внутренней стороны бедер, поглаживая пальцами треугольник золотистых волос. Елена застонала, раскрываясь ему навстречу, спираль страсти скручивалась в ней все туже, она вся дрожала.