После завтрака Джоанна помогла Майлзу переодеться в подходящую для мальчика его возраста одежду, которую подготовила вместе с Маргарет. Оглядев Майлза, она взяла его за руку и повела к конюшне, у которой их уже поджидал Тумсби.
– Смотри, Мило, это Тумсби, – сказала Джоанна шепотом, склонившись к уху мальчика. – Он почему-то выглядит очень довольным, тебе не кажется?
– Вот и вы, миссис. С Рождеством вас обоих. И тут имеется еще некто, кто рвется сказать это маленькому лорду.
Джоанна присела на одно колено и прижала Майлза к груди.
– Позволь-ка нам взглянуть на этого загадочного некто, – попросила она с улыбкой.
Тумсби приподнял козырек своего кепи и скрылся за дверью конюшни. Минуту спустя он появился вновь в сопровождении высунувшего розовый язык Боско.
– Ну а теперь, собака, сидеть, – скомандовал он, и Боско повиновался. – Смотри внимательно, Боско, этот мальчик теперь твой хозяин. Ты должен делать все, что он тебе скажет.
Боско, который уже заметил Майлза, приподнял свой пушистый золотистый хвост и принялся быстро постукивать им по земле.
У Джоаннны было полное ощущение, что ее сердце бьется в том же ритме – такого приподнятого настроения у нее не было уже давно.
– Отлично, собака. А теперь подойди и поприветствуй своего хозяина.
Боско вскочил, подбежал к мальчику и сделал стойку на задних лапах, лизнув языком его щеку. Затем опустился на землю и перевернулся на спину, показывая белый живот.
Джоанна чувствовала, как мальчик замер при приближении собаки, и слегка вздрогнула, когда пес лизнул его в щеку. Но более никаких проявлений страха не было, впрочем, и признаков радости тоже.
Между тем Боско, поняв, что чесать ему живот никто не собирается, вскочил на лапы и начал нарезать круги возле Майлза, время от времени поворачивая к нему морду, на которой прямо светилось приглашение присоединиться к веселой игре.
Джоанна не смогла удержаться от смеха. Но мальчик молчал и не двигался.
Неожиданно Боско присел, заскулил, положил голову на передние лапы, подполз к Майлзу и уткнулся носом в его колени.
Джоанна была восхищена трюками собаки, явно проделанными для того, чтобы привлечь внимание ребенка. В желании поделиться своей радостью с Тумсби она подняла глаза и замерла, почувствовав, как вздрогнуло и упало куда-то вниз ее сердце.
У конюшни, оперевшись плечом о стену и скрестив руки на груди, стоял Гай. Судя по приятной полуулыбке на его лице, он видел, как Боско играл с его сыном, и остался весьма доволен этим зрелищем.
Заметив, что она наблюдает за ним, Гай отвел глаза от Майлза, и их взгляды встретились. Лорд выпрямился и по-военному прижал руки к бокам.
Несмотря на их недавний спор и его не слишком приятное поведение, Джоанна при взгляде на Гая не смогла сдержать улыбки.
– Счастливого Рождества! – приветствовала она его. – Как вам новый приятель Майлза?
– Вы выбрали отличного пса, – сказал Гай, направляясь к ней. – Мне приходилось бывать с ним на охоте, и могу сказать, что более умной и спокойной собаки я просто не видел.
– Не я его выбрала. Это заслуга Тумсби, – ответила Джоанна, поднимая на него глаза. – Но вы правы, пес действительно отличный. Уверена, что он станет хорошим другом Майлзу. Правда, малыш?
Майлз втянул нижнюю губу, дотронулся пальчиком до уха Боско и посмотрел на отца.
Гай бросил удивленный взгляд на Джоанну. Она улыбнулась и кивнула в знак согласия. Ее душа ликовала – они увидели робкую, но абсолютно отчетливую реакцию мальчика на заданный вопрос.
Гай присел на корточки и погладил Боско по голове.
– Смотри, Майлз, вот как надо, – сказал он. – Этот парень любит, когда ему чешут за ухом, возможно, больше всего на свете, хотя и от того, чтобы пощекотали живот, он тоже никогда не откажется. Почему бы тебе не попробовать? – предложил Гай, взъерошив сыну волосы.
Джоанна неожиданно для себя вдруг поняла, что ей очень хочется, чтобы он и ей также взъерошил волосы. А еще ее явно привлекал аромат Гая. К уже знакомой смеси пряности и свежести добавился едва уловимый запах лошади, сделавший аромат еще более волнующим. А как необычно поблескивают его темные волосы! Сейчас, при свете солнца, они кажутся глянцевыми. Одна прядь упала на лоб, и Джоанна ощутила глупое желание поправить лорду прическу, убрав эту прядь за ухо.
«Э, Джоанна, девочка моя, да ты устремилась прямиком к серьезным неприятностям!» – мысленно предостерегла она себя. Показалось, что в груди при этом что-то хрустнуло, и Джоанна почувствовала нечто, похожее на укол. Как у нее могли появиться такие мысли о муже Лидии? Это же так непорядочно! Да, Лидия умерла, но думать о ее муже все равно грех.
– Извините, вы что-то сказали? – донесся до нее голос Гая, и она посмотрела в его сторону.
Заметив устремленный на нее взгляд лорда, Джоанна почувствовала, что заливается краской.
– Я… Нет, сейчас я ничего не говорила. Но хотела сказать, что ваш подарок Майлзу – это настоящее чудо. Уверена, что лошадки доставят ему много радости.
– Надеюсь на это. Даже не могу сказать, сколько счастливых часов я провел, играя с ними. Тем не менее, когда Тумсби рассказал мне про собаку, я подумал, что… В общем, мне следовало самому догадаться о таком подарке. Вы лучше чувствуете, что надо Майлзу, чем я.
– Ерунда. Я провожу с ним много времени, только и всего. Вам просто надо побольше общаться с ним, когда для этого будет время, конечно, и вы быстро научитесь понимать его.
Гай кивнул и замер, о чем-то размышляя.
– Вы не будете возражать, если я попрошу вас ненадолго отойти со мной? Я хотел бы сказать вам несколько слов наедине. Тумсби вполне может присмотреть за Майлзом и за Боско. Правда, Тумсби?
– Да, милорд, – отозвался Тумсби, улыбаясь. – Полагаю, у меня имеется подход к маленьким мальчикам и собакам.
– Вот и отлично, – сказал Гай и протянул руку, чтобы помочь Джоанне подняться.
Когда их руки соединились, Джоанну бросило в жар и краска вновь прилила к лицу. Надо было каким-то образом обуздать эмоции. Причем немедленно!
Отведя ее в сторону, Гай остановился.
– Джоанна, – немного неуверенно начал он, почесывая затылок, – я понял, что должен попросить у вас прощения. Там, в детской, я вышел из себя, и это недопустимо. Если честно, вы… Вы задели меня за больное место…
– И прошу простить меня за это. А еще хочу поблагодарить за ваше извинение. Мы оба были тогда очень усталыми и взвинченными.
Гай опустил глаза и с минуту стоял молча, переминаясь с ноги ногу.
– Я хорошо помню, что вы говорили тогда, но я действительно должен уехать сегодня в Лондон, – произнес он наконец. – Есть срочные дела, которыми необходимо заняться уже сегодня вечером. А затем я должен присутствовать на нескольких важных мероприятиях, в том числе на открытии парламента. Как ни старайся, а раньше марта я не смогу вернуться.
– Вам совсем ни к чему объяснять мне все это, – сказала Джоанна, с трудом скрывая, что очень огорчена перспективой столь долгого отсутствия лорда.
– Ох, – Гай улыбнулся и смешно приподнял брови, – так-то оно так, только так не хочется еще раз получить от вас взбучку за то, что забросил сына. Смею вас заверить, это совершенно не входит в мои планы.
– Теперь я это понимаю, – сказала она, одаривая его ответной улыбкой.
О, теперь Джоанна знала и то, что будет скучать по нему. Мысль об этом кольнула сердце. Удивительно, как меньше чем за день может измениться отношение к человеку.
– Мы будем ждать вашего возвращения, – добавила она вслух.
Гривз подошел совсем близко, взял ее руку в свою и нежно сжал.
– Спасибо. И позвольте еще раз поблагодарить вас за великолепный рождественский подарок, который вы сделали Майлзу. То, что вы появились в его жизни, очень большая удача.
Его темные глаза лучились теплом и еще чем-то неопределенным, отчего Джоанна почувствовала слабость в коленях, а по спине пробежали мурашки.
Понимая, что еще немного – и лорд заметит, как дрожат ее пальцы, Джоанна заставила себя высвободить руку.
– Если кому-то здесь и повезло, то точно мне, – сказала она. – Счастливого пути, Гай, и да хранит вас Бог!
– Счастливого Рождества, Джоанна! – ответил он с искренней теплотой. – О! Чуть не забыл. Это для вас. Я хотел занести это в детскую перед отъездом. Но раз уж вы здесь, то позвольте вручить сейчас. – Гай извлек из кармана небольшой сверток, завернутый в такую же цветную бумагу, что и подарок для Мило. – Считайте, что это моя персональная контрибуция в знак раскаяния. Небольшая вещица, но надеюсь, она развлечет вас.