— Дом просто чудесный, Эбби, и это здорово, что он у нас есть. Дайте мне две–три недели, и я обещаю, что вы не узнаете его. Мы пригласим вас на обед, и вы посмотрите, что у нас получилось. — Они с Полом платили четыреста долларов в месяц за дом с двумя спальнями неподалеку от церкви Маунтин–Хай. Этот же дом был просто дар Божий. Жить они будут в непосредственной близости от церкви, и платить за аренду им не придется. Хотя зарплата Пола была не очень высокой, Юнис надеялась, что им будет хватать этих денег и ей не придется искать работу на неполный рабочий день.
— О, ужас! — в отчаянии воскликнула Эбби. — Я даже не подумала, на чем вы сегодня будете спать.
— У нас есть спальные мешки. А вещи мы начнем распаковывать завтра.
Скорее всего, завтра же она сходит в магазин скобяных товаров, купит краску и валики, а еще заглянет в «Уолмарт», где подыщет ткань на шторы.
— Как хорошо, что вы здесь, — искренне проговорила Эбби. — Нас осталось очень мало, но мы стараемся компенсировать это любовью.
— Сколько людей в нашей общине?
— О, не более шестидесяти. Еще двое старейшин — Отис Харрисон и Холлис Сойер. Также членами церкви являются Бренсоны, Кинги, Карлсоны, Ноксы. — Женщины вернулись на кухню и продолжили неторопливый разговор сидя. Юнис жадно впиты вала всю информацию о семьях, столь многие годы не терявших свою веру. — О, и Фергус. Как я могла забыть Ферджи? Как раз Фергуса Осландера Хэнк приходил навестить в больнице, когда его самого хватил удар. Бедняга. Фергуса перевели из городской больницы в приют для престарелых в Вайн–Хилле. Туда перебралось уже несколько наших прихожан.
— Если вы подскажете их имена, мы с Тимми обязательно навестим их.
Глаза Эбби засияли.
— Конечно! Дай мне знать, когда соберетесь, и я с удовольствием поеду с вами и познакомлю вас. Всем им сообщили об уходе Хэнка на пенсию, но вас они вовсе не ожидают. О, как они обрадуются, увидев Тимми. Никто на свете не может поднять настроение так, как ребенок.
Осмотрев церковь и зал собраний, Пол и Сэмюель вернулись к женщинам.
— Могу я помочь вам распаковаться?
— О, нет, сэр. Спасибо. Я сам позабочусь обо всем.
Юнис заметила выражение глаз Сэмюеля Мейсона и очень пожалела, что Пол отказался от предложенной помощи.
Сэмюель слегка коснулся рукой локтя Эбби.
— Ладно, думаю, нам пора идти, чтобы молодые люди смогли устроиться на ночь.
Юнис обняла Эбби.
— Огромное вам спасибо за такой теплый прием.
Пол тоже поблагодарил милых стариков и проводил их к начищенному до блеска «де сото», припаркованному перед домом. Когда Пол снова вернулся в дом, он сгреб Юнис в объятия и закружил ее посреди комнаты.
— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил он.
— Если остальные члены общины такие же замечательные люди, как Мейсоны, мечтать больше не о чем.
Пол поцеловал Юнис.
— Ты читаешь мои мысли.
— Мне кажется, Сэмюель Мейсон горел желанием помочь нам.
— Знаю, но меньше всего на свете мне хотелось бы, что один из наших старейшин заработал грыжу в первый же вечер нашего здесь пребывания. Ему уже за семьдесят, Юни.
— Я знаю, намерения у тебя благие, Пол, но ты заставил этого милого старика почувствовать себя бесполезным.
— Надеюсь, что нет. Просто я не хотел утруждать его. Его жена приготовила обед и накормила нас, а он проводил меня по всей церкви, показал все уголки. И я совершенно не собирался просить его о том, чтобы помочь нам с вещами.
— Что будем делать с пианино и холодильником?
— Пойду завтра к школе, загляну к старшеклассникам, выясню, где они проводят свободное время. Потом найму парочку подростков. Было бы неплохо найти бригаду рабочих. В церкви и зале собраний полно работы. — Пол огляделся. — Да и здесь тоже.
Юнис знала, Пол думал не только о переезде и ремонте в церкви. Она также знала, каким энергичным становился он, когда был увлечен каким‑либо делом. Без сомнения, он уже обдумывал способы привлечения молодых людей к возрождению умирающей церкви. И именно об этом, как сказала Эбби, Сэмюель молился все последние годы. Все же Юнис хотела предостеречь своего мужа.
— Не гони на всех парах, Пол. Подожди, понаблюдай за паствой, которую тебе вверил Бог.
Как только разнесся слух о благополучном прибытии нового пастора с женой и сыном, по всему Сентервиллю зазвонили телефоны. В последующие два дня к Хадсонам заглянули полдюжины домохозяек и принесли разнообразную еду, чтобы как‑то облегчить семье тяжесть переезда и обустройства на новом месте. Даже Мейбл нашла в себе силы приготовить лазанью, достойную самого мэра города, и отправила ее с вечно брюзжащим Отисом. Кухонный стол Хадсонов был заставлен полностью, он буквально ломился от всевозможных яств. Чего здесь только не было: фруктовый салат, яблочный пирог, персиковый ромовый напиток, мясной рулет, острый соус «чили», свинина с бобами, морковный салат с изюмом.
Когда наступило воскресное утро, Сэмюель и Абигайль Мейсон первыми прибыли в церковь. Сэмюель сразу же предложил раздать программы собрания, распечатанные Полом на установленном в кабинете пастора принтере. Эбби обещала присмотреть за Тимми, страстно желая вернуться на свое прежнее место учителя воскресной школы. Алтарь был украшен пышной композицией из цветов, присланных родителями Пола, по обе стороны от него горели свечи.
Юнис прошла по боковому проходу и заняла свое место у пианино.
Холлис сел рядом с Сэмюелем и прочитал программу. Подался вперед.
— Здесь говорится, что мы должны помолиться за молодежную группу. — Хмыкнул. — Какую молодежную группу?
— Пол нанял четверых старшеклассников из сентервилльской школы, которые помогли ему внести вещи в дом. Все они придут во вторник вечером снова, чтобы изучать Библию. Будут разбирать Книгу пророка Даниила.
Брови Холлиса поползли вверх.
— Не может быть!
Отис подался вперед:
— На нем костюм! Почему он не надел мантию, как всегда делал Хэнк?
— Можешь спросить у него после службы, когда будем пить кофе с печеньем, — раздраженно прошипела Мейбл. — А пока прекрати ворчать.
Отис фыркнул, откинулся назад на спинку скамьи и скрестил на груди руки.
Сэмюель осмотрелся. Присутствовали все члены общины, кроме тех, кто лежал в больнице или перебрался в приют для престарелых. Одни перешептывались, одобрительно кивали, улыбались, в их глазах впервые за многие годы светилась надежда. Другие, как Отис, сидели настороженно и были готовы подметить любую мелочь, которая не соответствовала известному им порядку или выходила за рамки установившейся традиции.
— Так, одно могу сказать с полной уверенностью, — прошептал Холлис, не отрывая взгляда от молодой Юнис у пианино. — Она радует глаз как весенняя пора.
— И слух тоже, — добавил Дурбин Хаксли, сидящий по другую сторону от него.
Эльмира Хаксли подалась вперед:
— Я слышала, она уже успела навестить Мици Пайк в Вайн–Хилле.
— Она даже привезла с собой розы, — тихо проронил Сэмюель. — Эбби рассказала ей, что Фергус был учителем средней школы и что Мици на ежегодной ярмарке цветов не раз выигрывала призы за выращенные ею розы. На следующее утро, когда Юнис подъехала к их дому, чтобы взять с собой Эбби, у нее в руках уже был букет желтых роз для Мици, а для Фергуса она привезла магнитофон и несколько аудиокниг. «О, видел бы ты лицо Мици, Сэмюель, — сказала тогда Эбби, поднося платок к глазам. — И Фергуса… Юнис покорила их прежде, чем я успела ее представить».
Через несколько минут игра Юнис заставила замолчать всех присутствующих в церкви. Все сидели с влажными от слез глазами, слушая дивную композицию из известных псалмов.
Пол Хадсон прошел по центральному проходу, поднялся по ступенькам и сел в пасторское кресло у стены. Закрыв глаза, он склонил голову, пока играла его молодая жена.
Сэмюель внимательно всматривался в лицо Пола Хадсона. Как странно было видеть такого молодого человека в кресле Хэнка Портера. Он помолился за своих старых друзей, сидящих в церкви, прекрасно осознавая, что одни из них будут видеть в Поле Хадсоне человека, за которым необходимо ухаживать и присматривать, другие же посчитают, что нового пастора нужно контролировать. Новый пастор просто по определению обязан изменить жизнь общины. Господи, важно только одно. Ты — Бог, наш Господь. Помоги нам сохранить единство духа в союзе мира[10].