— Ой, боюсь, боюсь, боюсь, — и принялся бежать прочь, через коридор в спальню.
— Любимый, я же тебя догоню, а не догоню, так разожгу своими искрами, — он еще больше засмеялся, а потом резко меня остановил, сделав испуганный взгляд.
— Слышишь? — парень сделал вид, будто что-то ищет и к чему-то прислушивается, я же продолжала молчать. — А, нет, показалось, — и он хватает меня и перекидывает через плечо, неся к нашей кровати.
После обеда мы поехали к маме в село, благо, оно находилось недалеко от города, и мы с удовольствием прокатились на байке. Если мы едем вдвоем на одном транспорте, то Лекс обязательно за рулем. Как он говорит, ему так спокойнее.
Въехав в родное село, где мы провели все детство, я сразу же почувствовала себя маленькой девочкой. Снова захотелось в детство, в то счастливое, когда еще был жив папочка. Когда мы постоянно проводили время вместе, играли, бегали, плясали, и все было замечательно. И как же жаль, что нельзя вернуть то волшебное время.
Здесь, в селе, все так тихо и спокойно, нет никакой суеты, не надо никуда спешить, стоять в пробках. Можно просто наслаждаться свежим весенним воздухом, слушать пение птиц и лай собаки где-то вдали, а в огороде — мычание коровы, и неожиданное жужжание мухи или пчелы, пролетевшей около уха.
К вечеру совсем распогодилось, и теперь теплое весеннее солнышко хорошо пригревало, и я, сидя в саду, блаженно прикрыла глаза. Задумалась о жизни и не заметила, что нахожусь уже не одна. Очнулась только тогда, когда мама коснулась моих плеч.
— Что ты, мамуль? Посиди со мной?
— Скучала по вас. Рассказывай, Любочка, как вы? — спросила мама нежным голосом и присела рядом со мной.
— Мамуль, у нас все отлично, а вот Любой меня давно никто не зовет. — Я улыбнулась маме теплой улыбкой и обняла ее.
— Я знаю, милая, знаю. Но мне так нравится твое имя, — сейчас я вижу на лице мамы легкие морщинки, а вот поседела она сразу же после смерти папы, вмиг. — Как у вас с Лешкой, не беременеете?
— Он очень меня бережет, и именно поэтому не беременеем, пока. Сказал, пока клуб не откроем, никаких лялек, никаких родов. Я же по любому поводу переживаю, а он не хочет, чтобы я нервничала в таком прекрасном положении.
— Заботливый он, любящий.
— Это да, — сладко протянула. — Кстати, чем он там занимается? — я оглянулась назад, выискивая мужа, но на горизонте его не было видно.
— Он за сараем дрова рубит, для бани.
— Ммм… Круто, обязательно пойдем в баню. А еще хочу пикник.
— Можно прям завтра с утра организовать, — послышался за спиной голос Леши. Он подошел к нам ближе и сел рядом на скамью.
— С удовольствием, — воскликнула я и чмокнула его в щеку. Мама счастливо улыбнулась и покачала головой.
— Чего ты, мам? — не понял Лекс.
— Просто счастлива за вас, дети мои. Вы так хорошо смотритесь вместе, — ответила мама.
— И мы счастливы, — сказала я и улыбнулась.
— Но вам определенно не хватает ребеночка.
— Все будет, мам, — говорит муж и встает со своего места. — Я пошел растапливать, кто будет париться?
— Все, — довольно пропела я, и вслед за Лешей мы с мамой отправились в кухню готовить ужин.
Утром, как и обещалось, мы поехали на природу, устроили себе пикник, прихватив по дороге с собой тетю Машу. Она с радостью согласилась составить нам компанию. Солнышко отлично грело воздух, и я решила немного искупаться в озере, благо в Украине весна позволяла такую роскошь. Я начала снимать футболку и шорты, как на меня обратили взор три пары глаз:
— Ты чего это? — удивленно заморгала тетя Маша.
— Купаться, — ответила я, как само разумеющееся.
— Вода же совсем еще не прогрелась, — добавила мамочка.
— А меня любовь греет, мамуль, — улыбнулась и глянула на Лекса, который в этот миг довольно улыбнулся мне в ответ.
— Только осторожно!
— Обещаю! — ответила я и побежала к воде.
Забравшись в воду, я слегка поежилась, а потом расслабилась. Достаточно тепло и так здорово. Наконец-то можно расслабиться после долгой холодной зимы. Погреться на солнышке и позагорать.
Задумавшись, я забыла, где нахожусь, лежа на воде звездочкой, как неожиданно почувствовала внизу что-то большое. Едва не вскрикнув, мигом поплыла в сторону, как тут же услышала смех Алексея. Я обернулась к нему и сверкнула взглядом, обещающим расплаты:
— Болван, ты меня напугал. Чего смеешься?
— Видела бы ты свое лицо в этот момент, — проговорил сквозь смех, а я, глядя на него, не могла злиться. Такой он добрый, и столько любви в его взгляде.
— Ну вот, мамуль, а ты спрашиваешь, почему не беременею? Да я с Лешкой раньше времени рожу, — сказала я, когда выбралась на берег.
— Раньше не надо, а вообще рожай, — обнял меня со спины муж и поцеловал в шею.
— Рожу, любимый, только после того, как ты постараешься, — добавила сквозь зубы, чтобы мама с тетей не услышали, и посмотрела Лешке в глаза.
— Постарается-постарается, — подшутила мама, ну вот, все же услышала. — А теперь усаживайтесь на нашу полянку. Будем кушать.
Мы так здорово проводили время, смеялись, шутили, разговаривали по душам, а чуть позже я даже уснула, разморенная на солнышке. Меня разбудили ласковые руки мужа:
— Любимая, пора домой.
— Что, уже?
— Угу, ты и так пару часов проспала.
— Ох, я и не заметила, — шепотом ответила я.
— Ничего. На воздухе полезно отдыхать. Пойдем, мама с тетей Машей ушли вперед.
Мы поднялись с земли, Лешка сложил покрывало, на котором я сладко спала, и, взяв сумку, мы пошли в сторону дома. Солнышко потихоньку клонилось к закату, к вечеру становилось прохладнее, но не менее прекрасно. Мы шли по дорожке в обнимку, уклоняясь от веток, порой целуясь и просто болтая ни о чем. Запах цветущих деревьев и свежей травы так и манил к себе. Я чувствовала себя счастливой в объятиях любимого и весны.
— Дети мои, может, останетесь, а утром позавтракаете и поедете спокойно? — упрашивала нас мама, но мы решили ехать сейчас. Завтра — последний выходной, а потом начинаются трудовые будни в новом клубе.
— Мамуль, нет, мы лучше сегодня, завтра — последний выходной. Мы к тебе приедем в следующие выходные, — пообещала я.
— Конечно, приедем, — подтвердил Леша и поцеловал маму в висок. — Люблю тебя, мамочка.
— И я вас люблю, родные мои.
Мы крепко обнялись и, сев на байк, уехали домой. Тетя Маша осталась с мамой, они всегда устраивали посиделки после нашего отъезда, вот и сегодня не упустили момент.
Когда мы въехали в город, нас неожиданно застал накрапывающий дождик, пасмурное небо и холодный ветер. Я крепче прижалась к спине мужа и слегка дрожала от холода. Дождь начал усиливаться, а Леша немного сбавил скорость, всегда так делал в таких ситуациях, в особенности, если находился со мной.
Мы продолжали ехать, а дождь уже лил, словно из ведра, впереди была сплошная стена. Встречных и проезжающих машин практически не наблюдалось. И уже вовсе стемнело. Нам оставалось буквально километр до конца трассы, и мы бы были в центре городе, но кто-то решил иначе. Руль подкосило, и нас начало нести на встречную полосу. Леша не мог затормозить из-за мокрого асфальта, он начал отцеплять мне руки и кричать, чтобы я спрыгивала, а я ни в какую не хотела этого делать без него. Только с ним, только вместе.
В тот момент я мечтала оказаться с ним в обнимку под теплым одеялом, и чтобы происходящее было сном, но, увы, это реальность.
Перед глазами — страх и резкая вспышка боли. Темнота, какие-то звуки, чьи-то голоса, вой сирены. И все, о чем я могла думать на тот момент — главное, чтобы с любимым все было хорошо.
— Стрельцова. Стрельцооова. Искра! — это прозвище меня словно отрезвило, и я вскинула голову, смотря на сотрудницу ненавистным взглядом. Никто не смеет меня называть этим прозвищем. Никто! По всей видимости, я произнесла эти слова вслух, потому как услышала ответ: — Я знаю, но ты вообще на меня никак не реагируешь. Зову тебя уже минут пять, а ты словно на другой планете.
— Никогда не смей больше этого делать!
— Стрельцова, ты что, ненормальная? Говорю, пойдем сегодня в клуб, оторвемся, как следует!
— Нет! — резкий ответ.
— Да ты вообще никуда не ходишь. Как сноба. На тебя даже мужик не посмотрит ни один.