Миссис Фелмоу заплакала.
- Сара, ты не можешь простить меня за то, что я сделала, и за то, что открыла тебе правду таким образом? Я.., я...
Миссис Фелмоу стала задыхаться, и Сара вспомнила о ее болезни, о том, что она в клинике, и села у постели матери.
- Пожалуйста, ты не должна огорчаться!
- А ты простишь меня?
- Конечно. Давай не будем больше говорить об этом, а то я позову медсестру. Ни о чем не беспокойся, теперь я смогу во всем разобраться сама.
Сара старалась говорить убедительно, чтобы только успокоить мать, но для миссис Фелмоу это, очевидно, было облегчением, так как она откинулась на подушки и слабо улыбнулась. У нее словно камень с души свалился после разговора с дочерью, в то время как для Сары история, рассказанная матерью, стала почти непосильным бременем.
- Я принесу тебе журналы в следующий раз.
А теперь отдыхай и ни о чем не беспокойся, - повторила она снова, целуя миссис Фелмоу на прощание.
Все это явилось для Сары таким потрясением, что сначала казалось сном, от которого она вот-вот пробудится, или фильмом, который должен скоро кончиться, но постепенно правда, тяжелая, неизбежная правда, стала овладевать ее сознанием. А вместе с тем пришло понимание того, как это отразится на ее отношениях с мужем.
Необходимо обо всем рассказать Марку. Он ведь женился на ней, потому что она из рода Фелмоу, из-за благородного происхождения. Что он скажет, узнав правду? Возможно, обрадуется, потому что это освободит его от выполнения своей части обязательств в их сделке, облегчит ему путь к разрыву брака и позволит возвратиться к Гризельде.
Но разве кому-то обязательно об этом знать? - кричала ее гордость. Зачем кому-то говорить особенно Марку? Ее мать хранила тайну все эти годы, почему же сейчас правда должна выйти наружу?
Но как только такая мысль пришла Саре в голову, она сразу же отогнала ее прочь, потому что поняла свою неспособность жить во лжи. Она знала, что все обязательно расскажет Марку.
Сара медленно вела машину к поместью. Автомобиль Гризельды все еще стоял у дома. Это ее удивило, поскольку Тони должен был отогнать ее в Лондон. Да, Тони! Она уже забыла, что он здесь. Надо вести себя естественно, чтобы мистер Мортон ни о чем не догадался. Тони встретил ее в холле словами:
- Что произошло, Сара?
- Ничего, - ответила она автоматически. - Это, наверное, последствия прошлой ночи.
- Это имеет какое-то отношение к ограблению, к тем людям, которых задержала полиция? Где вы были все это время, я ужасно беспокоился.
Сара вспомнила, что уехала в полицейский участок рано утром.
- Я навещала свою мать в больнице.
- Хотите, я приготовлю вам выпить?
- Нет. Только чай. Я попрошу Сандру поставить чайник.
- Когда вы сказали, что все в порядке, вы говорили правду?
- Да, все хорошо.
- Мне надо будет скоро идти, и не хотелось бы оставлять вас такой.., потрясенной.
- Возможно, потому что я не завтракала. Я почувствую себя лучше, выпив чашечку чая.
Вскоре Сандра принесла поднос с серебряным чайником, несколько кусочков масла и печенье.
- Вы не хотите выпить чаю перед отъездом? Сара попыталась расслабиться, разливая чай, вести себя непринужденно, но Тони продолжал задумчиво смотреть на нее. Она заставила себя надкусить печенье. Мистер Мортон поднялся, чтобы уйти.
- Когда вернется Марк? - спросил он.
- Я.., я не знаю. Возможно, завтра.
- Мне не хотелось бы оставлять вас одну.
Поедемте со мной в Лондон. Вы сможете вернуться сюда утром на поезде.
- Нет, Тони. Я не могу.
- Я не предлагаю вам останавливаться у меня или что-нибудь в этом роде, вы можете заказать номер в гостинице.
- Я знаю, - сказала она тихо. - Вы очень добры ко мне. Тони.
- Ничего себе, добр! - возразил он. - Я буду беспокоиться, если вы останетесь здесь в одиночестве. У вас такой вид, словно вы увидели привидение, - Со мной все совершенно в порядке, правда.
Я буду вместе с Сандрой.
Наконец Тони уехал. Сара стояла на широких ступенях и махала ему рукой, потом повернулась и медленно вошла в дом. Сандра убирала со стола после чая.
- Как только вымоешь посуду, Сандра, ты свободна. Я сама приготовлю себе ужин, если захочу. Сегодня вечером можешь отдохнуть.
- Большое спасибо, миссис Франклин. Можно мне на часок отлучиться домой? Приезжают мои кузены.
- Да, конечно. Можешь и переночевать, приходи завтра утром.
- О, благодарю вас.
Лицо девушки осветилось счастьем, и Сара позавидовала ее простодушной радости. Она принялась бесцельно бродить из комнаты в комнату старого, опустевшего дома, полного воспоминаний, и вдруг ощутила его враждебность.
Каждый раз, проходя мимо портретов своих мнимых предков, Сара думала, что они смеются над ней. Она была самозванкой, да еще с претензиями, не имеющими под собой оснований! Тот факт, что Сара узнала об этом только сегодня, ничего практически не менял.
Она вошла в кабинет и посмотрела на кресло, в котором сидел когда-то дедушка, и в полумраке Саре почудился его силуэт. Его присутствие казалось настолько реальным, что она видела, как он отвернулся, отказываясь смотреть на самозванку.
- Дедушка! - позвала она, и голос ее прозвучал неестественно громко, эхом отозвавшись в большом доме, от чего страх в сердце Сары лишь укрепился. Она повернулась и побежала назад, в коридор, где на нее недовольно взирали гордые и далекие Фелмоу.
В гостиной она бросилась на диван и зажала уши, чтобы не слышать пульсирующих, скрипящих звуков, доносившихся из разных углов дома. Казалось, все Фелмоу присутствуют здесь: сэр Томас Фелмоу, построивший это поместье, сидел в мягком кресле, а рядом стояла Изабелла в своем шуршащем наряде и с покрывалом на голове; Роберт - первый барон Энтингемский из Бастона, построивший башню Фолли, чтобы удовлетворить любопытство своей жены, желавшей наблюдать за происходящим в деревне, и с высоты которой бросилась вниз его невестка; сэр Эдвин, чей дом был разрушен до основания, пока он сражался на Святой земле с королем Ричардом Львиное Сердце, а также юный Джон, убитый при Трафальгаре.
- Разве мы за это сражались? - молчаливо вопрошали они. - Отдать наше наследство самозванке? Кто такая Сара Блэк? Кто слышал об этой Саре Блэк?
- Разве для этого мы рожали наших детей? - удивлялись женщины, выглядывая из облака мягких материй, летящих рукавов и фамильных драгоценностей.
Все, все гнали ее, за исключением леди Элеонор, которая стояла в стороне и серьезно смотрела на Сару. Элеонор, которая не смогла обеспечить наследником семью Фелмоу и знала какова плата за это.
Не мигая, Сара уставилась перед собой. Несомненно, они указывали ей выход. Медленно поднявшись на ноги, Сара подошла к письменному столу в углу комнаты. Надо написать Марку! Он узнает, как сильно она любила его, и будет хоть иногда вспоминать ее добром.
"Мой единственный, - написала она. Из-под ее пера никогда еще не выходили такие слова, и ей хотелось, чтобы они не повторялись так часто другими людьми, потому что только так она могла выразить всю свою любовь. - Ты помнишь, я рассказывала тебе историю леди Элеонор? Возможно, что нет, у тебя столько других проблем, но ее история неожиданно стала моей. Я обманывала тебя, правда, неосознанно, но та Сара Фелмоу, потомок славной аристократической фамилии, на которой ты женился, никогда не существовала. Сегодня я узнала, кто я на самом деле. Мой отец - Альберт Блэк. Тот человек, которого задержала полиция по подозрению в ограблении прошлой ночью. Думаю, у него была тяжелая жизнь, его можно не только обвинять, но и жалеть, хотя это не может изменить факты.
Марк, пожалуйста, прости меня. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать узами брака, который не может принести тебе желаемого, и я скорее умру, чем соглашусь жить без тебя. Не думай плохо обо мне. Надеюсь, то, что я собираюсь сделать, не будет слишком трудным. Я люблю тебя, Марк. Я люблю тебя - Сара." Отложив ручку, она перечитала письмо. Неожиданно оно показалось ей банальным. Эти строчки не передавали всего того, что Сара в действительности чувствовала. Но изменить она ничего не могла, поэтому взяла листок, нервно его сложила, засунула в конверт и запечатала.
Она написала "МАРКУ" большими буквами на конверте и положила письмо на каминную доску перед часами из стекла и позолоты.
Больше не раздумывая, Сара пошла в коридор и стала подниматься по ступенькам. На втором этаже она прошла по длинному коридору, который оканчивался лестницей, ведущей на чердак, а оттуда в башню Фолли.