– Хасеки Хуррем больше нет с нами, но ее дела остались. Вы видели то, что построено по воле моей матери и благодаря вашим пожертвованиям в том числе. Я надеюсь, что начинание Хасеки Хуррем не пропадет. Бедным и просто тем, кому нужна наша помощь, в Стамбуле немало. Продолжим дело Хасеки Хуррем, чтобы она радовалась, наблюдая за нами из своей дали.
Михримах сняла массивный браслет и положила на большой поднос.
Увиденное впечатлило женщин, призыв султанши был услышан, на поднос одна за другой следовали драгоценности, каждая из которых стоила небольшого состояния.
– Благодарю вас от имени моей матери, от имени всех, кому будет оказана помощь на эти пожертвования, и от своего имени. Сегодня ювелир Бедестана Кадим-ага оценит все это и назовет сумму, которую готов выплатить. Я всем сообщу, за какое украшение сколько предлагают и сколько выйдет за все. Но если для кого-то отданное украшение почему-либо важно, вы сможете выкупить его за ту цену, которую назовет Кадим-ага. Думаю, это будет справедливо.
Многим женщинам понравилось такое предложение. Они отдавали драгоценности, повинуясь порыву, но вовсе не желали, чтобы красивые вещицы попали в руки других.
– Я готова сразу выкупить свое колье за цену большую, чем заплатила за него при покупке, – объявила жена второго визиря Надине Ханум.
Михримах улыбнулась:
– Хорошо, так и будет. Завтра можно будет забрать все, что пожелаете.
– Только сначала свое! Чтобы не взяли чужое.
– Непременно.
На следующий день вместо украшений поднос был завален золотыми монетами, причем в количестве, куда большем, чем стоили украшения. Женщины, щеголяя друг перед дружкой, щедро выкупали собственные браслеты, колье и перстни.
Рустем, узнав, какую сумму выручила хитрая Михримах, смеялся:
– Просто так тебе не вытрясти бы из них столько денег.
– Рустем, они выкупили и мой браслет с рубинами; помнишь, ты купил в Бедестане у Кадима-аги? На полученные за него деньги можно купить десяток таких браслетов. Знаешь, я буду покупать красивые вещицы у Кадима-аги и продавать их женам пашей по принципу: кто больше заплатит.
Султан, узнав о хитрости дочери, тоже смеялся:
– Михримах, вы с Рустемом хорошая пара. Тот умеет делать деньги из воздуха, ты тоже. Ты знаешь, что твой муж – самый богатый человек после самого султана?
– Конечно! – пожала плечами Михримах. – Разве вы выдали бы меня замуж за глупого транжиру?
– Я тоже внесу свой вклад – дам украшения, которые не завершил когда-то, пусть ваш Кадим-ага завершит работу.
Так и сделали, только женщинам говорить о роли Кадима-аги не стали. Заполучить украшения, вышедшие из-под руки самого Повелителя, стремились все, за них платили огромные суммы, во много раз превышающие стоимость. Собранных денег хватило на строительство имаретов в Анкаре и Эдирне. Дело Хуррем не умерло, ее Фонд не просто продолжил существование, но и богател.
Рустем попросил тестя:
– Повелитель, могу ли я платить Михримах Султан ту сумму, которую получала Хасеки Хуррем Султан за управление гаремом?
Сулейман вдруг сообразил:
– Рустем-паша, я забыл об этом! Я сам буду платить Михримах эти деньги.
– Я заплачу, Повелитель; я хотел только получить ваше разрешение.
– Нет уж, гарем мой, мне и платить!
– Но она управляет и моей частью гарема, – невольно рассмеялся Рустем.
– Вот за свой и плати. Как у вас отношения?
– Хороши. Мы поддерживаем друг друга.
– Рустем, я хочу с тобой поговорить… Только чтобы Михримах не знала об этом разговоре.
У Рустема упало сердце. Неужели Повелитель нашел себе новую жену и намерен заменить Хуррем Султан так быстро? Но что он мог возразить?
Султан немного помолчал, потом поинтересовался:
– Рустем-паша, ты знаешь, кто такой Аласкар?
– Слышал это имя от Михримах или Хуррем Султан, но не знаю. Узнать?
– Нет, не нужно. Я сам тебе расскажу. Получается, что я выдаю чужую тайну…
И снова упало сердце у Рустема. Неужели еще один Ташлыджалы Яхья? Неужели у Михримах новая любовь или это прежняя, но из тех, кто ему неведом?
– Аласкар был шпионом Хуррем, выполнял многие хитрые задания.
– Да, я вспомнил, Повелитель. Именно он заманил в ловушку лже-Мустафу! Как же я мог забыть?!
– В этого человека была влюблена твоя дочь. Султанша Хуррем знала об этом, Михримах Султан тоже. Судя по их рассказам, это достойный человек. Был…
– Да, Повелитель, он достойный. Но почему вы говорите «был»?
– Последнее, чем занимался Аласкар, – следил по просьбе Хуррем Султан за шехзаде Баязидом, был им разоблачен и казнен.
– О, Аллах!
– Хюмашах об этом не знает. Она все еще ждет Аласкара. Я обещал Хуррем Султан и Михримах Султан не неволить Хюмашах, пока она сама не полюбит кого-то. Но ей уже восемнадцать. Постарайся показать ей кого-то другого достойного. Только не шпиона, с меня хватит! Нужно, чтобы она выбрала кого-то сердцем. Любовь можно победить только другой любовью.
– Да, Повелитель, я понял.
– Только не говори ничего Михримах и Хюмашах. Я хочу сделать как лучше. И не обижайся, что от тебя скрывали, я тоже ничего не знал, случайно раскрылось. Это женские секреты не для нас, мужчин.
У Рустема был на примете достойный жених для Хюмашах, просто пока не до того. Он радовался, что не стал сам заводить разговор о возможном замужестве дочери. Но султан прав: любовь может победить только другая любовь…
Дочь выросла так незаметно, что когда встал вопрос о ее влюбленности и замужестве, Михримах даже ужаснулась:
– Рустем, насколько мы с тобой постарели?! Дочь уже пора выдавать замуж, скоро внуки будут. Давно ли мы сами поженились?
Рустем грустно кивнул:
– Жизнь пролетит – не заметишь. Совсем недавно одна строптивая особа поднимала свою лошадь на дыбы, чтобы показать мне, какая она смелая.
– Потому что один визирь любезничал с противной Ханзаде Султан.
– Не я с ней, а она со мной. А ты вредничала.
– Не нужно было обращать внимание на других.
Они еще долго вспоминали начало своей совместной жизни…
– Рустем, что делать с Хюмашах, я не могу сказать ей, что Аласкар погиб…
– Она знает.
– Что?! Откуда?
– Догадалась. Сказала, что он обязательно прислал бы весточку, если бы был жив.
– Ты рассказал?
– Отдал перстень, – вздохнул Рустем-паша. – Она все поняла. А еще я рассказал о нас с тобой, как ты загоняла лошадь, чтобы только досадить мне…
Михримах возмутилась:
– Бессовестный! Нет чтобы рассказать о себе!
– И о себе тоже рассказал, сколько глупостей сделал, чтобы завоевать сердце одной строптивой красавицы.
– Так уж и глупостей! Что-то я не помню таких. Что ответила Хюмашах?
– Она согласна познакомиться с Кемалем. Они будут хорошей парой, обязательно будут, Михримах. Не зря же мы растили дочь!
Еще одна тайна
Прошел год, потом еще один… Хюмашах не забыла свою любовь Аласкара, но замуж все-таки вышла и внука Михримах и Рустему родила.
Султан тосковал по своей Хуррем, что не помешало ему разобраться с собственным сыном. Баязид держал слово, данное матери, – пока она была жива, не противился ничему. Но уже через год после ее смерти отказался подчиниться отцу и отправиться в Амасью, оставшись в Конье.
На сей раз Сулейман не замедлил принять меры, он отправил на помощь Селиму большое войско. Селим показал, что его зря считали лентяем, встряхнулся и одержал победу над братом и его сторонниками. Баязиду пришлось бежать к Сефевидам. Снова персидский шах играл зловещую роль в противостоянии шехзаде и султана.
И снова Рустема-пашу мучили вопросы, не решенные несколько лет назад. Почему-то казалось, что, разберись он тогда, сейчас этого противостояния не было бы.
Михримах переживала из-за вражды братьев:
– Рустем, может, если бы отменили закон Фатиха, брат не вставал против брата? Баязиду есть что терять, кроме него самого казнят пятерых сыновей. Бедная Фатьма…
– Фатьма… что-то…
Он и сам не мог объяснить, что не давало покоя; ускользала, не успев оформиться до конца, какая-то важная мысль, очень важная, в ней разгадка всех событий…
– Ты подозреваешь Фатьму?!
– Нет, не она, но нужно понять, кто именно… Кто-то, кто на виду, кого мы хорошо знаем… Мы чего-то не видим, что прямо перед нами.
Внезапно Михримах охватила паника: