Кэт Мартин - Дуэль сердец

Сэм обернулся и легонько поцеловал женщину в губы, а потом взял в ладонь ее полную высокую грудь и погладил большим пальцем сосок.

— Ли Чин приготовит завтрак к тому времени, как ты встанешь и оденешься.

— Ты всегда так заботлив, дорогой.

— А ты, Лили, всегда так послушна.

Женщина вновь нырнула под одеяло, а Сэм натянул джинсы и обул сапоги. После ночи любви он чувствовал себя расслабленным и в приподнятом настроении ожидал грядущего дня.

Молли встала рано, даже раньше Анджелины. Она оседлала коня для Тоджера Джонсона, села на Тру и отправилась в лагерь. Старина Тоджер неохотно согласился сопровождать Молли на фестиваль, но обещал сделать все возможное, чтобы помочь девушке набрать команду лесорубов. Молли поднялась на холм и, спустившись в кедровую рощу, заметила уединенный лагерь и Тоджера. Одетый в свои неизменные длинные панталоны, он споласкивал водой заросшее щетиной лицо. Очевидно, приезд Молли застал его врасплох. Тоджер бросился в свой домик и спустя некоторое время вышел оттуда в холщовых штанах и красной фланелевой рубахе, хотя день обещал быть теплым.

— Стыдитесь, мисс Молли, — произнес мужчина с еле заметным норвежским акцентом. — Застать мужчину в нижнем белье. У вас нет совести.

Молли лишь рассмеялась в ответ.

— Ну просто ни минуты покоя, — продолжал ворчать Тоджер. — Вы должны еще нежиться в постели, как другие леди вашего возраста.

— Ты же меня знаешь, Тоджер, — усмехнулась Молли, видя неловкость мужчины.

— Дайте мне хотя бы возможность побриться, а потом поговорим.

Не дожидаясь разрешения, Тоджер вернулся к тазу с водой, стоящему под осколком покрытого темными пятнами зеркала, и достал бритву. Слегка намылив свое испещренное мелкими морщинами лицо, Тоджер начал бриться. Покончив с бритьем, он побрызгал водой свои растрепанные темно-русые волосы, передернулся, громко фыркнул от утреннего холода и смыл остатки мыла.

Будучи высоким мужчиной, Тоджер к старости начал немного сутулиться. Молли знала, что его родители эмигрировали из Норвегии, чтобы работать на лесозаготовках на Мэне. Когда сосновые леса в той местности начали исчезать, Тоджер отправился на Запад. Подобные истории весьма распространены среди рубщиков леса. Лесорубы со всех частей страны устремлялись туда, где произрастали леса. После того как умер отец Молли, только Тоджер остался в лагере лесорубов из уважения к девушке. Лесорубы очень любили компанию. Им нравилась суета и необузданная жизнь лагерей, и Молли знала, что и Тоджер вскоре покинет ее, если она не наберет бригаду лесорубов.

Молли обвела взглядом лагерь. Он казался пустым и заброшенным без привычного движения дровосеков. Обычно лагерь изобиловал людьми и инструментами. Здесь не смолкал визг пил и лязг металла. Прислушавшись к царившей вокруг тишине, девушка вздохнула. Она просто обязана убедить лесорубов на фестивале работать на «Леди Джей». Ей необходимо сделать ранчо прибыльным, как и раньше. При мысли о том, что придется возвращаться на Восток вместе с дядей, у Молли свело желудок. Лучше сразу умереть! Выпрямившись в седле, девушка устремилась вперед через лес, туда, где начинался фестиваль.

До Сьерравиля Молли так и не доехала. После трех часов езды Тоджер свернул с дороги на луг, чтобы обогнуть город. Встреча лесорубов проходила на равнине Дженкинса: широком зеленом лугу, граничащем с сосновым лесом и окруженном запрудой с одной стороны и крутой скалой, возвышающейся над гранитной осыпью, — с другой. Сложенные за импровизированной запрудой бревна время от времени сплавлялись вниз к лесопилке.

Когда Молли и Тоджер подъехали ближе, они услышали звон топоров и жужжание пил и увидели луг, заполненный потными смеющимися мужчинами. В тени сосен стояли бочонки с немецким пивом, а столы ломились от различной снеди: огромные блюда с говядиной и цыплятами, кукурузой и картофелем, домашним хлебом, пирогами и печеньем. Немного поодаль Молли заметила несколько женщин.

— Каждый лагерь присылает на фестиваль съестное, — пояснил Тоджер. — Для лесорубов еда так же важна, как и плата. Если, конечно, плата честная и своевременная.

Одетая в джинсы, с заплетенными в тугую косу волосами, Молли некоторое время передвигалась среди мужчин незамеченной.

— О, Тоджер, здесь так здорово!

— И все-таки я считаю, что вам не следует носить брюки, — проворчал мужчина. — Вы ведь уже не маленькая девочка. Леди не подобает носить такую одежду.

— Тоджер, как я наберу команду рабочих, если буду одета как леди? Они наверняка откажут мне.

— Они в любом случае вам откажут, — мрачно предрек Тоджер.

— Еще посмотрим! — упрямо ответила девушка и зашагала туда, где проводился конкурс на лучшее владение лучковой пилой. По дороге она несколько раз останавливалась и задавала мужчинам вопросы. Молли хотела выяснить имена соревнующихся и вычислить среди них «короля леса».

— Здравствуйте, мисс Джеймс, — раздался звучный голос Сэма Браннигана. Бросив взгляд на высокого бородатого красавца, Молли почувствовала, как отчаянно забилось ее сердце.

— Здравствуйте, мистер Бранниган. Вы знаете Тоджера?

— Конечно. — Мужчины пожали друг другу руки.

Сэм окинул взглядом мужской наряд Молли.

— Я вижу, вы так и не усвоили урок.

— Она никого не слушает, — сердито вставил Тоджер, и Молли хмуро посмотрела на него.

— Как я уже говорила мистеру Джонсону, я здесь, чтобы нанять команду рабочих, и меня не беспокоит мой пол.

— Чего нельзя сказать о мужчинах, — заметил Сэм, кивнув на рабочих, которые не сводили глаз с округлых ягодиц Молли и ее стройных ног. Он наблюдал за соседкой с того самого момента, как она появилась на лугу, и теперь удивлялся тому, что в его чреслах возникло то же напряжение, что и раньше. После ночи с Лили Роуз Сэм чувствовал себя расслабленным и удовлетворенным, но только до тех пор, пока не появилась рыжеволосая мисс Джеймс.

— Благодарю вас за заботу, мистер Бранниган, но позвольте мне самой решать, что носить, — отпарировала Молли. — Похоже, вы, мужчины, беспокоитесь о том, как я выгляжу, больше меня самой. А теперь, может, прекратим разговор?

— Как пожелаете, мисс Джеймс.

Молли с сомнением посмотрела на Сэма, удивляясь его покладистости. А Сэм тем временем раздумывал над тем, что же делало девушку непохожей на других, какой-то необычной. Она всегда производила на него одно и то же впечатление — нечто среднее между изумлением, разочарованием и гневом. С того самого момента как он заметил ее утром, Сэм не мог сосредоточиться ни на одной беседе.

— Вы когда-нибудь видели состязание с лучковыми пилами? — спросил он.

— Нет, но ужасно хочу увидеть.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию?

— А вам так важен мой ответ?

— Наверное, не очень. — На лице Сэма заиграла мальчишеская улыбка, и Молли не удержалась от улыбки в ответ.

— Привыкли получать, что хотите, да?

— Думаю, да.

Когда они подошли к площадке, на которой проводились состязания, Молли увидела двух потных, обнаженных до пояса мужчин, стоявших по обе стороны бревна длиной в три фута. Еще одна пара соревнующихся напряженно ждала у другого бревна. Сжав в руках свои пилы и слегка расставив ноги, лесорубы ждали выстрела, означающего начало состязания.

Зрители затихли, сосредоточив все свое внимание на двух командах соревнующихся. Затем прогремел выстрел, поддержанный громким гулом толпы. Мужчины принялись ожесточенно пилить, водя инструментом взад и вперед. Пот ручьями струился по их мускулистым спинам, а мощные мышцы рук напрягались при каждом усилии. Необходимость работать в едином ритме с лесорубом, стоявшим на противоположной стороне, давалась нелегко. Не только сила, но и синхронность имела значение.

Когда бревно с тяжелым грохотом развалилось на две половинки и толпа вновь восторженно взревела, Молли почувствовала небывалое возбуждение.

— Восхитительно! — выдохнула она. — Просто восхитительно!

— А теперь посмотри, как будут взбираться на столб, — произнес Сэм. Похоже, энтузиазм Молли доставлял ему удовольствие. Девушка заметила на губах идущего рядом с ней сквозь толпу мужчины еле заметную улыбку.

Они остановились у круга, образованного зрителями. В центре располагались два высоченных дерева, очищенных от ветвей. Рядом с деревьями двое мужчин прилаживали к ногам металлические «кошки» для лазания. К каждому стволу прикреплялся кожаный ремень, обеспечивающий соревнующимся безопасность.