— Если он придет, то сразу заметит нас. Ты будешь сидеть здесь, Ава. Ты — наш маяк.
Я смеюсь:
— Сомневаюсь, что твои надежды сбудутся. Возможно, мне уже нашли замену.
Руби хмурится.
— Мне кажется, он легко увлекается, — продолжаю я, — а он был окружен девушками, способными увлечь его.
— Его увлекла ты! — отвечает мне Руби тоном, не терпящим возражений.
— За каких-то пять минут? Не смеши меня. И, если честно, я не давала ему никаких оснований для того, чтобы он пришел. На самом деле я была с ним груба, — и про себя добавляю (даже слишком).
Руби качает головой:
— Я иногда тебя просто не понимаю, Ава. Ты с головой ушла в свою живопись и пропускаешь половину прикольных и интересных моментов, которые нас окружают, в том числе и замечательных людей.
Джонатан кивает в знак согласия и поднимает руку, чтобы привлечь внимание официантки.
— Что ты собираешься делать после выпуска? — продолжает Руби. — Закроешься в какой-нибудь каморке и будешь надеяться, что тебя заметят? Мне кажется, ты это делаешь, чтобы позлить родителей.
— Я не гашу свои страсти Руби. Я серьезно отношусь к живописи, ты это знаешь. И это никоем образом не связанно с моими родителями.
Она поднимает руку в примирительном жесте.
— Я не хотела ударить тебя ниже пояса, — вздыхает она. — Просто расстроюсь, если он не появится. Я надеялась, что если произведу приятное впечатление, то он согласится посмотреть мои работы.
— И, возможно, не только работы, — ухмыляется Джонатан.
Руби бьет Джонатана по плечу, а затем поворачивается ко мне:
— Ава, забудь, что я говорила о твоих родителях. Я знаю, что ты талантлива.
Она оглядывается на одну из моих картин, которая висит в баре. Менеджер «Микеланджело» попросил студентов-художников придумать свои варианты «Моны Лизы». Я вошла в десятку тех, чьей картиной он решил украсить стены бара.
Джонатан заказывает три бокала пива у Лауры, молоденькой официантки с пышными формами.
Я очень хочу нарисовать ее, но она слишком застенчива. Она даже не смотрит на меня после того, как я предложила ей быть моей натурщицей. Лаура подумала, что я насмехаюсь над ней, потому что она полненькая. Но она великолепна, даже если не соответствует нынешним стандартам красоты. Я тоже не совершенство и не стремлюсь быть идеальной, хотя довольно привлекательна с точки зрения современных стандартов: большая грудь, длинные ноги, каштановые волосы. Но я никогда не потеряю те лишние 7 килограмов, которые набрала в первый год после того, как переехала от родителей в общежитие. Эти килограмы защищают меня от ожиданий моих совершенных родителей.
Руби по прежнему размышляет по поводу Логана:
— Я хочу, чтобы Логан стал нашим преподавателем, вместо той гречанки. Я имею в виду, что Логан более земной и реальный. Я многому могла бы у него научиться.
Джонатан кивает.
— Ты имеешь в виду, то, как он пишет романы, или то, о чем он пишет?
— Конечно то, как он пишет, — восклицает Руби. — Хотя было бы трудно сопротивляться небольшому дополнительному обучению. Если, конечно, Ава даст мне зеленый свет.
Джонатан неловко перебивает:
— Ты же знаешь, что не смогла бы сделать этого, Руби. Он официально был бы преподавателем. И тебя могли бы отчислить.
— Прекрати истерить, я шучу.
Когда приносят пиво, Джонатан выпрямляется.
— Спасибо, Лаура, — произносит он, ослепительно улыбаясь.
Девушка отвечает ему робкой улыбкой.
Когда Лаура отходит от нашего стола, Руби удивленно смотрит на Джонатана:
— Что это было? Вас что-то связывает?
Джонатан выглядит удивленным:
— Что? Нет. Я просто стараюсь быть дружелюбным с ней, и пытаюсь доказать ей, что не все парни мудаки. Неужели ты ревнуешь?
Руби закатывает глаза:
— Забудь.
Джонатан бросает мне взгляд победителя и одним глотком выпивает половину бокала, а затем попытался скрыть неизбежную отрыжку.
— Я думаю, что ты молодец, — замечаю я, — это может повысить самооценку Лауры. Только не переигрывай, чтобы у нее не создалось ложное впечатление о твоей вежливости, иначе тоже перейдешь в разряд мудаков.
— Я не пытаюсь стать для Лауры больше, чем другом, — пожимает плечами Джонатан.
— Если у тебя это получится, считай, тебе повезло.
Я поднимаю свой бокал в шутливом тосте, и делаю глоток прохладного янтарного напитка.
Дверь в бар открывается и Руби, оживляясь, смотрит на вошедших. Это небольшая группа студентов, смутно знакомых. Я замечаю в руках одного из них книгу, которую мне навязала Руби, значит, они тоже были на «литературных посиделках».
— Держу пари, что он появится с минуты на минуту, — говорит Руби после того, как входная дверь снова закрывается.
— Почему ты уверена, что он найдет этот бар? Я начала без труда его находить только на втором курсе.
— Потому что ты была вся в творчестве, пока не встретила меня, и я стала иногда выводить тебя в свет. Ты же знаешь, как тяжело тебя куда-нибудь вытянуть.
— Ты заставляешь меня думать, что я отшельник, а я просто сосредоточена на том, что мне интересно.
— Сосредоточена? Да ты практически одержима!
— Нет, я прочитала, что для того, чтобы достичь в чем-то успеха, нужно потратить десять тысяч часов. И сейчас я набираю эти часы.
— Это же практически целая жизнь. Просто помни, что другие сферы твоей жизни так же требуют времени.
Мы заказываем еще пива и, мечтая, говорим о том, как после колледжа уедем в Нью-Йорк. Руби станет писателем, я — художником, а Джонатан, после еще одного года обучения, – архитектором.
Выпив половину второго бокала, я все больше думаю о том, что Логан не придет. У него есть более важные дела, чем болтать с мечтательными студентами. Кроме того, он, наверное, устал от всей этой суеты – декламирование, ответы на вопросы, автографы. Я едва ли могу представить, как устает человек от своей литературной славы. Если бы это была я, то умерла бы от таких нагрузок. Это напоминает мне о том, что завтра нужно рано вставать.
— Что ж, думаю, мне пора.
— Уже? — Руби в отчаянии смотрит на входную дверь.
— Прошло почти 45 минут. Он не придет.
Джонатан прав, говоря о неспособности Руби принять реальность. А я никогда не признаюсь, что так же немного разочарована.
— Давайте еще по пиву, — предлагает Джонатан и делает жест Лауре.
— Не нужно, — возражает Руби. — Ава права, он не придет. Если хочешь — оставайся.
— Побережем печень, — бормочет Джонтан.
Лаура незаметно подходит к нашему столику.
— Рассчитай нас, — просит Джонатан.
— Конечно. — Она опускает руку в карман передника.
Я пытаюсь поймать ее взгляд, но она избегает смотреть в мою сторону.
Когда Руби достает кошелек, чтобы расплатиться, мы слышим глубокий, обволакивающий голос:
— Кажется, я пропустил все веселье?
Глава 5
Логан О'Шэйн появляется из-за Лауры и бросает свое пальто на подлокотник кресла. Он смотрит на наш столик, пытаясь определить с какой стороны ему присоединиться к нам.
Джонатан не двигается, чтобы освободить место рядом с собой, и Руби самодовольно улыбаясь, произносит:
— Мы возьмем еще три бокала пива, Лаура. Господин О'Шэйн, что Вы пьете?
— Гленливет.
Лаура кивает и отходит. Взгляд Логана уже блуждал от Джонатана к Руби и, наконец, остановился на мне. Я подсела ближе к Руби, освобождая для него место. Он садится рядом со мной.
Я чувствую себя странно. Мне кажется, я похожа на желе, оказавшись между взволнованной энергией Руби и сексуальной уверенностью Логана.
За моей спиной Руби что-то лепечет о великолепном чтении, о том, что она все еще не может поверить в то, что он присоединился к нам, Логан говорит ей ответные любезности, а я с нетерпением жду, когда он обратит на меня внимание.
— Ты в порядке? — шепчет Джонатан. Я мигаю, неспособная скрыть свою идиотскую улыбку до тех пор, пока Лаура не вернулась с напитками, и я смогла спрятать губы в своем бокале. Логан и Руби закончили обмен любезностями, когда я одним глотком осушила почти половину бокала и пыталась скрыть неизбежную в таких случаях отрыжку.
Логан берет свой стакан и подносит его к губам. Хорошие. Хорошие губы. Да. Я отвожу взгляд, делая очередной глоток, и слышу удовлетворенный вздох Логана. Он расслабляно откидывается на спинку диванчика, и я чувствую, как его бедро соприкасается с моим. Я хочу отодвинуться к Руби, но мою ногу словно магнитом притягивается к Логану. Почувствовав, что я не двигаюсь, он придвигается еще ближе, тем самым нагревая все под столом, по крайней мере там, где я сижу.