Джейн улыбалась, слушая их перепалку. Общительный же парень, ее Калеб. В Остине без году неделя, а уже куча новых друзей. Джейн очень импонировала его общительность. Кто-то из них тоже был музыкантом, остальные работали вместе с ним на складе. Но все восхищались Калебом. Это было видно по их взглядам, по тому, как они хватались за каждое его слово. Если Калеб и замечал их восхищение, то виду не подавал… Возможно, его скромность и притягивала к нему столь разношерстных людей.
– Дали свет, – сказал кто-то из парней. – Он выходит.
Джейн вновь сосредоточилась на видеокамере, которую они взяли в долг у знакомых. Еще раз проверила готовность. Джейн сама не понимала, почему так нервничает. Может, потому, что сегодня у Калеба первый сольный концерт. И не где-то, а в «Шермансе», да еще воскресным вечером. А перед этим было субботнее выступление. Нервничал ли сам Калеб, этого Джейн не знала. Он вышел на сцену и встал в лучах прожекторов, улыбаясь собравшимся. Затем подключил гитару и принялся настраивать. Спокойно, неторопливо, как у себя в гостиной. Словно вокруг – ни души.
Собравшиеся постепенно утихомирились.
Калеб держался очень раскованно и непринужденно, и это притягивало к нему взгляды и уши посетителей. Всем не терпелось увидеть и услышать, на что способен этот парень. Настройка гитары как-то сама собой перетекла в небольшую импровизацию, а та – в настоящее гитарное соло. Джейн не успела и глазом моргнуть, а пальцы Калеба уже бегали по струнам. Пространство зала сотрясалось от звуков, изрыгаемых колонками усилителей. В воздухе разливалось невидимое электричество, от которого у Джейн волосы становились дыбом.
Калеб стоял, склонив голову, отчего его волосы свисали вниз. Джейн поражала обыденность его позы. Казалось, ему все равно, что он на сцене, залитой светом, а вокруг – десятки любопытных глаз. Она представила его подростком, игравшим где-нибудь в пустом гараже. Калебу было что сказать – точнее, спеть – собравшимся. Он не боялся обнажить душу. И в то же время – никаких показных эффектов. Ни малейшего желания покрасоваться на сцене. Это сильно подействовало на Джейн.
Калеб продолжал играть. Минуту, две, три.
Собравшиеся были настолько загипнотизированы звуками его гитары, что, когда Калеб наконец наклонился к микрофону, толпа радостно загудела и засвистела.
Малышка, малышка, малышка моя.
Ты, конечно же, знаешь: я пою для тебя.
Пропев эти слова, Калеб поднял голову и посмотрел прямо на Джейн. Собравшиеся подались чуть назад от сцены, а Джейн сидела под прожекторами его зеленых глаз и слушала столь дорогой ей голос.
Может, ноты мне в клочья порвать
И больше песен не писать?
Малышка, скажи только слово,
И к струнам я не притронусь снова.
Гитару – в щепки, займусь продажей машин,
Чем не работа для крутых мужчин?
Вставать с зарею, под вечер – домой,
Только б любовь твоя была со мной.
Но если ты любишь меня таким —
Беспутным поэтом, что сердцем раним, —
Тогда – наперекор судьбе —
Все мои песни – только тебе.
Одним желанием я одержим:
Стать поскорее мужем твоим.
К счастью для Джейн, ее радостный вопль потонул в громогласном аккорде, которым Калеб завершил это музыкальное объявление о своей помолвке. Ребята за столом дружно повернулись к Джейн: так ли это? Она улыбнулась и показала всем кольцо с желтым бриллиантом.
– Ну и клевый у тебя брюлик! – крикнул один из ребят. – Таким можно сигналы в космос подавать.
Джейн покраснела.
– Мощности не хватит, – пробормотала она, но ее слова заглушили аккорды второй песни.
Джейн спохватилась: видеокамера лежала у нее на коленях… невключенной! Она забыла нажать кнопку. Джейн торопливо включила камеру, направила объектив на сцену и стала записывать остаток выступления Калеба.
«Он дважды застал меня врасплох», – с улыбкой думала Джейн, глядя на экранчик видоискателя.
Но Калеб не единственный, кто сумеет пробиться в этом городе. Она тоже не подкачает. Во всяком случае, Джейн на это надеялась.
Наступил понедельник. Калеб, выложившийся на выступлении, еще спал. Джейн не решилась его будить. Сделав себе утренний кофе, она положила рядом кипу штрафных талонов, включила ноутбук и открыла сайт муниципального суда Остина, чтобы произвести запоздалую оплату. Если начинать поиски работы с раннего утра, в этом есть хотя бы один положительный момент. Ей не придется платить за парковку.
Пока Джейн последовательно вводила номера штрафных талонов и кликала по кнопке «Оплатить», рядом мелькали пестрые рекламные объявления городских фирм и компаний. Боже, какая скукотища! Наверное, эти объявления читают только те, кто занимается их составлением. Джейн морщилась, прихлебывая кофе и читая всплывающие баннеры. Новые правила отсрочки по уплате каких-то налогов. Какие-то предупреждения о случаях, предусматривающих заключение под стражу. Похоже, этот город пронизан не только музыкой. Или от обилия звуков у некоторых его жителей сносит крышу? Джейн оплатила последний талон и уже собиралась закрыть ноутбук, когда ее внимание привлек баннер в разделе «Трудоустройство». «Вакансия: работник службы паркоматов. Для подачи заявления кликните по ссылке».
Джейн кликнула просто так, ради праздного интереса. Открылось новое окно с краткой онлайн-анкетой.
«Черт побери, а почему бы не попробовать?» – подумала Джейн. Когда она вылезет на улицу, у нее в активе будет хотя бы одно поданное заявление. Странно, что службу паркоматов совершенно не интересовало ее резюме.
Джейн набрала свое имя и будущую фамилию. Просто так, хотелось посмотреть, как это выглядит. Джейн Каммингс. Ей понравилось, но она тут же напомнила себе, что со дня их помолвки прошла всего неделя и фамилия Калеба пока не стала ее официальной фамилией. Вздохнув, она неохотно набрала свою нынешнюю: Маккинни. Затем вбила дату рождения: 21 января 1973 года.
– Тысяча девятьсот семьдесят третий.
Произнесенная вслух, дата ее рождения показалась ей очень далекой. Совсем другая эпоха. Назови эту дату нынешним подросткам – те от удивления рты разинут и глаза выпучат. Да как вы вообще тогда могли жить без айфонов, Снэпчата и прочих совершенно необходимых вещей? Великолепно жили. Если вдуматься, так ли уж нужны все эти прибамбасы? Джейн вдруг затосковалось по далеким временам. По бумажным письмам, которые она хранила в коробке, а не на жестком диске компьютера. По телефонам с дисковым номеронабирателем. Как замирало ее сердце, когда она забиралась в кровать, прихватив с собой телефонный аппарат. Длинный провод тянулся с самой кухни, огибал угол и скрывался под дверью ее комнаты. Джейн вспомнила свои долгие разговоры с тем парнем – ее первой любовью. Бывало, она засыпала с трубкой в руке. Вот только его имя она давным-давно забыла. Странно, конечно, что свое первое водительское удостоверение она получила в 1988-м. В год, когда родился Калеб. Правда, в двадцать первом веке даты рождения их обоих выглядели одинаково древними. Если Калеба не волнует их разница в возрасте, почему она должна дергаться из-за этих пятнадцати лет в «неправильную» сторону?
Джейн заполнила анкету, кликнула по кнопке «Отправить» и закрыла ноутбук. Оплаченные штрафные талоны полетели в мусорное ведро. Вряд ли службу паркоматов заинтересует ее кандидатура. Это было сделано так, для очистки совести. А вот напомнить о себе новым штрафным талончиком служба парковки может очень скоро.
Весь день Джейн бродила по улицам центральной части Остина, не зная, где, в каком еще месте ей искать работу.
Почти двадцать лет она проработала в страховой компании «Пасифик нортуэст», продавая медицинские страховки: индивидуальные и дополнительные, от несчастных случаев. Увы, отделений в Техасе ее компания не имела. Поэтому сорокалетняя Джейн, очутившись в чужом городе, была вынуждена снова искать себе работу. История почти двадцатилетней давности повторялась, но с иными реалиями. Джейн и сейчас слышала внутри голос ее покойного поручителя. Он любил повторять: «То, что нам кажется полным провалом, на самом деле может оказаться замаскированной удачей. Вселенная делает для нас то, чего мы не в состоянии сделать для себя сами». Но была ли ее работа в страховой компании удачей? Разве ее не воротило от скучных встреч с клиентами? Однако со своей работой она справлялась успешно. Все эти годы она безболезненно оплачивала ипотеку. Заработки Джейн даже позволяли откладывать часть денег, хотя ей одной приходилось растить дочь. Ее дочь. Это простое слово вызвало целую лавину боли. Случившееся уже казалось Джейн очень давним событием. День, когда ее жизнь навсегда изменилась. День, когда ей позвонили.