Самолет катился по взлетной полосе. Мысли Калеба были только о Джейн. Его прежняя жизнь была одинокой и хаотичной, но, когда он встретил Джейн, жизнь обрела смысл. Рядом с Джейн Калеб чувствовал себя сильным и уверенным. Он начинал дышать с ней в одном ритме, его ум успокаивался, и все его существо раскрывалось навстречу ей. Их сердца начинали биться одинаково, души сливались и неслись туда, где не существовало ни времени, ни пространства. Они напевали прекрасную мелодию надежды. Это был самый гармоничный дуэт, и никто бы не решился усомниться в их гармонии.
Как музыкант и исполнитель, Калеб всегда жаждал любви, но как человек он ее боялся. Джейн перевернула все его прежние представления. Эта любовь дала ему силу видеть все и всех насквозь.
Когда самолет набрал высоту и предупреждающие надписи погасли, Калеб встал и полез в сумку за записной книжкой и ручкой. Он не хотел понапрасну терять время в полете. Мелодия, звучавшая у него в голове с утра, становилась все отчетливее. Калеб открыл чистую страницу и начал писать. Он слышал два идеально звучащих голоса и слова их песни текли легко, прямо из его сердца. Эта была песня, которую он всегда хотел написать, но раньше у него не было ни причин, ни смелости.
Футляр с гитарой он опустил на пол, а сумку бросил на кровать. Калеб оглядел номер, в котором его поселили. Та же гостиница, тот же этаж. Все остальное было другим. Вместо двух кроватей – одна, громадных размеров. Никаких грязных носков, валяющихся на полу. Никакого соседа по номеру, который будет встревать в твои разговоры по телефону и являться в самое неподобающее время. Может, запечатлеть себя прыгающим на этой кровати и послать фото Джейн? Калеб не был настроен прыгать. Он ограничился эсэмэской, сообщив о своем благополучном прибытии и о своей тоске по Джейн.
На этот раз Калеб решил не держать все свои вещи в сумке. Открыв молнию, он принялся раскладывать на кровати привезенную одежду. Среди футболок он нашел пакетик, незаметно подложенный Джейн. Пакетик был завернут в бумагу и стянут резинкой. Внутри оказался карандаш для век. «Ни в коем случае не одалживай это Джордин!» – написала ему Джейн.
Калеб пошел в ванную и стал учиться подводить себе глаза. Это оказалось труднее, чем он думал. К концу экспериментов кожа вокруг глаз воспалилась, а сами они слезились. Вид у него был как у плачущего клоуна. Вот Шон умел обращаться с такими карандашиками. Эта мысль заставила Калеба грустно вздохнуть. В прошлый раз он мечтал жить один, а сейчас ему очень недоставало этого взбалмошного парня. Достав мобильник, Калеб быстро составил послание Шону.
Я опять в Тинселтауне, но без тебя, чувак, все здесь подругому. Надеюсь, ты продолжаешь рисовать акварели, писать музыку и идти своим путем. В твоих краях, среди кукурузных полей Айовы, это труднее, но ты не сдавайся. И не трахайся с коровами.
Ответ пришел почти сразу же.
Чувак, я обижен. Смотрел выпуски. Значит, ты у меня под носом крутил роман с Джордин. Хаха! Я пошутил. Эти ловкачи всегда делают дерьмо, чтобы зрителям потрафить.
Она любит только меня. Ты их всех обскачешь. Вечером играю в кафешке. Любовь моей жизни.:)
Вечером, когда Калеб сочинял слова к новой песне, в дверь номера постучали. Открыв, он увидел ассистентку телережиссера. Девушка вручила Калебу традиционную корзинку со всякими вкусностями и передала распоряжения на завтрашний день. В номер она не заходила и вообще как-то странно поглядывала на Калеба. Простившись с ней, он пошел в ванную, полюбовался на свою физиономию и все понял. Чтобы смыть проклятый карандаш, ему пришлось дважды вымыть лицо с мылом. Вернув себе прежний облик, Калеб включил телевизор и принялся поедать сласти из корзинки.
Вспомнив, что завтра рано вставать, он лег и попытался заснуть. Но сон не шел. Мешала двухчасовая разница во времени. Мешали мысли, наполняющие его мозг. Калеб ворочался на роскошной постели, глядя в потолок. Темнота в номере не была полной. Повсюду он замечал маленькие огоньки. Красная точка на телевизоре, зеленоватое мерцание дисплея будильника, мигающий светодиод пожарной сигнализации. Все они казались Калебу чужими глазами, следящими за ним из темноты. Эти разноцветные глаза не только следили. Они оценивали и мучили его.
Калеб сел на постели, схватил трубку стационарного телефона и позвонил дежурному администратору, спросив, есть ли у них изоляционная лента. Человек, ответивший ему, плохо говорил по-английски и предположил, что в номере возникли какие-то проблемы с электричеством. Калеб вежливо отказался от предложения прислать дежурного электрика. Сражение с бессонницей он проиграл. Калеб встал, натянул футболку, джинсы и вышел в коридор.
На полпути к лифту он вдруг увидел Панду. Девчонка сидела на ковре возле двери своего номера, привалившись спиной к стенке. Рядом с ней Калеб увидел пару пластиковых тарелок. Складывалось ощущение, будто ее выгнали из номера и она ужинала прямо в коридоре.
– Привет, Панда. У тебя что-то случилось?
Девчонка подняла голову. Глаза у нее были покрасневшими. Похоже, совсем недавно она плакала.
– А-а, привет, Калеб. Ты чего тут бродишь?
– Заснуть не мог. Решил спуститься вниз и раздобыть у администратора изоленту.
– Для чего она тебе?
– Залеплю все источника света в номере. – Калеб кивнул на тарелки. – Решила пировать на ковре?
– Отец с мачехой цапаются. – Панда махнула в сторону двери.
– Из-за чего?
– У них всегда одна причина. Деньги.
– Да. Это испортит любой аппетит. Слушай, на этаже есть автомат с напитками. Хочешь газировки или еще чего-нибудь?
– Конечно хочу, – сказала Панда и встала. – А то лопаю всухомятку.
Они дошли до ниши с автоматами. Порывшись в кармане, Калеб извлек несколько долларовых бумажек и засунул в щель автомата. Панда выбрала пепси-колу. Себе он взял апельсиновый сок. Они стояли в пустом гостиничном коридоре и наслаждались холодными напитками. Калеба удивляла непривычная тишина. Коридор казался тоннелем между мирами.
– В пепси достаточно кофеина. Поможет тебе не заснуть, – сказал он Панде.
Девчонка посмотрела на жестяную банку и пожала плечами:
– Я могу спать где угодно.
– Серьезно?
– Угу, я даже стоя спать могу.
– Не верю.
Панда поставила недопитую пепси-колу на пол, а сама выпрямилась и закрыла глаза. Прошло несколько секунд. Панду начало клонить вперед. Боясь, что она упадет, Калеб выставил вперед руку. Потом Панда открыла глаза, и они оба засмеялись.
– Маленькая врунья – вот ты кто!
Опираясь о его руку, Панда выпрямилась, потом нагнулась за банкой и встала рядом. Как и Шон, она не умела долго молчать.
– А тебе действительно нравится Джордин? – вдруг спросила она.
– Ты, наверное, смотрела все выпуски?
Панда кивнула.
– Нет, Джордин мне не нравится. И то, как подали наш дуэт, мне тоже не нравится. Но такие штучки делают на потребу телезрителям.
– Хорошо, что она тебе не нравится.
– Почему?
– Потому что она не годится для тебя.
– Ты так считаешь?
– Я в этом уверена, – тряхнула лохматыми волосами Панда.
– И кто же, по-твоему, для меня годится?
– Не знаю… – Девчонка покраснела и уткнулась глазами в пол. – Может, такая, как я.
– Что ж, спасибо за искренний ответ. Я думаю, ты права. Знаешь, я помолвлен с удивительной женщиной, и ты чем-то на нее похожа.
Панда пыталась выглядеть счастливой, хотя чувствовалось: ответ Калеба ее изрядно огорчил. Оба снова замолчали. Потом в коридоре открылась дверь. Из номера высунулась мужская голова и стала озираться по сторонам. Заметив Панду, мужчина негромко крикнул:
– Аманда, марш в номер!
Панда посмотрела на Калеба и выпучила глаза:
– Спасибо за пепси.
– И тебе спасибо за разговор. Это то, что мне требовалось.
Отец ждал. Панда трусцой двинулась к номеру, но потом остановилась.
– Как ее зовут? – спросила она.
– Ее зовут Джейн. Надеюсь, ты ее здесь увидишь.
– Я тоже надеюсь, – улыбнулась девочка.
Она нырнула в открытую дверь. Отец Панды наградил Калеба сердитым взглядом и только тогда захлопнул дверь.