– Ничего себе любопытство! – Калеб схватил верхний журнал, перелистал несколько страниц. – Вон у тебя сколько домов помечено! Дома твоей мечты? Ты даже узнавала про первоначальные взносы и налоговые платежи.
– Малыш, не знаю, какие сны тебе снились, но ты сегодня встал не с той ноги. Это даже не смешно.
– А мне, Джейн, не до смеха. Какого черта ты шастаешь по каталогам недвижимости?
Джейн не любила, когда ей задают вопросы в подобном тоне. Она вообще не понимала, почему ее невинное развлечение так рассердило Калеба. Повернувшись к нему спиной, она принялась раскладывать по полкам купленные продукты.
– Могу же я помечтать, – сказала она.
– Джейн, мы уже говорили с тобой об этом. – Калеб швырнул журнал обратно на стол. – Помнится, ты сказала, что, пока мы вместе, это жилье тебя вполне устраивает.
Джейн с шумом захлопнула дверцы кухонного шкафа:
– Калеб, я люблю тебя. Ты это знаешь. Но эту квартиру я ненавижу. Понимаешь? Ненавижу. Здесь негде повернуться. Я уже не говорю про отдых. А ночной шум сводит меня с ума. Ты засыпаешь как убитый, а я не могу глаз сомкнуть из-за идиотской музыки. Каждую ночь, без передышки. Только не говори, что я могла бы поспать днем. К полудню спальня превращается в духовку.
Калеб опустил голову, уперев глаза в пол.
– Вот наконец и правда вылезла, – пробормотал он.
– О чем ты?
– О том, что я и не подозревал, как тебе ненавистна жизнь со мной.
– Калеб, зачем ты все переиначиваешь? – со вздохом спросила она. – Я не говорила, что мне ненавистна жизнь с тобой. Но эту, с позволения сказать, квартиру я действительно ненавижу. Почему мы не можем найти себе другое жилье? Мой дом на острове продан. У нас появились деньги.
Калеб вскочил с дивана и бросился в спальню. Потом остановился, повернувшись к Джейн. Еще никогда она не видела его таким рассерженным.
– Ты же прекрасно знаешь, Джейн: я подписал договор аренды на полгода. Так было дешевле. Это все, что я мог себе позволить. И еще какое-то время нам придется жить здесь. Не забывай, что я не просил тебя продавать твой дом и мчаться за мной. Этот выбор ты сделала сама.
Его слова были как пощечина. Надо ли их понимать в ключе «Лучше бы сюда не приезжала»?
– Я тебе мешаю? – спросила она.
– Я так не говорил.
– Тогда будь добр, поясни свои слова.
– Изволь, поясню. Ты выставила меня из своего дома и с острова, поскольку я слишком молод. Надо понимать, для тебя. Мне нужно осуществлять мои мечты. Помнишь? Ты ведь так говорила? Потом ты вдруг приезжаешь сюда и заявляешь, что любишь меня таким, какой я есть. Ты говоришь, что для тебя главное – быть со мной. А теперь, оказывается, пытаешься меня переделать.
– Калеб, я не пытаюсь тебя переделать.
– Пытаешься.
– Говорю тебе, нет.
– Тогда как прикажешь понимать это роскошество? – Он смахнул со стола пустой мешок из супермаркета. – Мы теперь что, отовариваемся в «Хоул фудс»? Подражаем яппи из Восточного Остина? Не зря мои знакомые ребята называют эту приманку для богатеньких не иначе как «полноценная обираловка».
– Да будет тебе, – примирительно сказала Джейн. – Остынь.
– Думаешь, я не заметил, что ты выкинула все мои тарелки и купила новые?
– Калеб, ты уже какие-то глупости говоришь.
– Глупости? А почему ты даже не удосужилась меня спросить, прежде чем выкидывать мои чашки?
– Неужели тебе жалко? Старые чашки, да еще пластмассовые. Ты сам мне говорил, что покупал их в каком-то магазинчике для бережливых. Жизнь слишком коротка, чтобы еще отказывать себе в приличных чашках.
– Джейн, ты что, издеваешься? Дело ведь не в чашках.
– А в чем?
Калеб хватил кулаком по разделочному столику, заставив подпрыгнуть второй мешок.
– Это мешает мне чувствовать себя мужчиной!
Злость на его лице была перемешана с такой душевной болью, что Джейн растерялась. Она не находила слов и просто стояла, глядя в печальные глаза любимого. За стеной тявкала соседская собачонка.
– Прости меня, – опустив голову, прошептал Калеб. – Все это не повод, чтобы кричать на тебя.
Джейн подошла к нему, обняла и положила голову на грудь.
– И ты меня прости, – ответила она. – Я думала, мне будет легче приспособиться к здешней жизни. Оказалось, нет. Ты прав: я приехала сюда по своей инициативе и потому не должна пытаться что-то менять на свой лад.
Калеб приподнял подбородок Джейн, чтобы видеть ее глаза.
– Я предлагаю тебе договор, – сказал он. – Когда ты найдешь работу и когда закончится срок найма этой квартиры, мы вместе поищем другое жилье. Согласна? Но у нас все должно быть только на равных или вообще никак. Оплата, покупка всего необходимого. Я намерен сам оплачивать свою долю.
– А там будет нормальная ванна? – свирепо улыбаясь, спросила Джейн.
– Будет. Нормальная, – кивнул Калеб.
– И огромная кровать?
– Ты невозможна! – засмеялся он.
Джейн приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
– Ты еще более невозможен. Ну что, теперь займемся сексуальными импровизациями?
– Сексуальными импровизациями? – переспросил Калеб, слегка кусая ей губу.
– Конечно. Зачем ссориться, если ссора не кончается фантастическим сексом?
– Вообще-то, я не люблю вознаграждать тебя за дурное поведение, – ответил Калеб. – Может, только на этот раз. В виде исключения.
Калеб подхватил Джейн на руки и понес в спальню. Только сейчас она вспомнила про электронное письмо.
– Подожди! Опусти меня на пол.
– Слишком поздно, малышка, – ответил Калеб.
Он повернулся боком, чтобы пройти в дверь, но Джейн ухватилась за косяк, вынудив Калеба остановиться.
– Это что, начало сексуальных импровизаций? – спросил он.
– Нет. Пожалуйста, опусти меня на пол. У меня для тебя хорошая новость.
– Какая? – насторожился Калеб.
– Поставь меня на пол, и я тебе покажу.
– Ладно, – согласился он, опуская Джейн на пол. – Но учти, никакие хорошие новости не освобождают тебя от сексуальных импровизаций.
Джейн заторопилась к своей сумочке, где лежал мобильник. Открыв сообщение, протянула телефон Калебу. Она следила за выражением его лица, пытаясь угадать, как он воспримет эту новость. Дочитав сообщение, Калеб молча вернул ей мобильник.
– Разве это не здорово? – спросила она.
– Нет. Это глупо.
– Почему глупо? – Джейн еще раз перечитала сообщение, словно желала убедиться, что это вовсе не глупо. – Такая возможность выпадает один раз в жизни.
– Джейн, я поверить не могу, что ты сделала это, не поговорив со мной.
– Малыш, ты бы мне ни за что не позволил.
– Вот потому ты и должна была меня спросить, – хмуро сказал Калеб. – Так ты для этого брала в долг у мистера Зиглера видеокамеру? Мне ты сказала, что просто хочешь запечатлеть мой сольный концерт. Я и представить не мог, что ты задумала отправить ролик в какое-то дерьмовое ток-шоу. Телевизионный конкурс исполнителей!
– Калеб, это же редкая удача! Ты знаешь, как тяжело пробиться на кастинг? Их ежедневно осаждают толпы желающих. А они выбрали тебя.
– Ну вот, ты опять пытаешься меня изменить.
– Калеб, я не пытаюсь тебя изменить. Я пытаюсь тебе помочь. Разве ты не этого хочешь? Пробиться. Добиться. Стать настоящим музыкантом.
– А сейчас я что, ненастоящий музыкант? Почему ты так думаешь, Джейн? Потому что я не загребаю кучу деньжищ?
– Малыш, хватит упрямиться! Сам знаешь, я имела в виду совсем не это.
– Или ты думаешь, что на таких шоу собираются настоящие музыканты? Джейн, они полная лажа. Они фанаты, стремящиеся походить на своих кумиров. У них нет индивидуальности. Им нечего сказать. У них нет ничего, кроме тупой жажды славы. Эти мальчики и девочки путают настоящую музыку и кривляние под караоке. У них смазливые личики, гладкая кожа, красивые зубы. Родители трясутся над ними и таскают по всем этим идиотским шоу. Подогревают их тщеславие. Это не для меня.
– Калеб, но это новое шоу и совсем иной направленности.
– Почему ты так решила? Только потому, что увидела там слово «исполнительство»? Джейн, мне тоже попадались их листовки. Это называется «Суперзвезда авторского исполнительства». Мне неинтересно становиться суперзвездой. Там не нужен талант. Там нужны зрительские симпатии и голосования. Все эти суперзвезды не представляют, сколько надо попотеть, чтобы стать настоящим музыкантом.