— Думаю, что когда-нибудь так и будет, — прошептала она в ответ.
Я рассмеялась вместе с ними, вспомнив, как долго пыталась бороться с судьбой. Где-то среди веселья, наполнившего комнату, я услышала голос матери. Наверное, она расскажет Нонни, что я в конце концов оказалась достойной рода Куннеды.
Артур тоже одобрительно кивнул мне, когда мы вместе вышли на улицу перед большим залом, и я ухмыльнулась в ответ. Возможно, когда-нибудь я расскажу ему о том, как собиралась убежать, чтобы не выходить за него замуж, но в этот момент было просто приятно взять его под руку.
Входя в большой зал, я затаила дыхание. Мерлин настоял на том, что приготовит комнату сам, заявив, что будет гораздо больше пользы, если я помогу Кэю, а не стану заниматься расстановкой мебели. Поэтому я, как и другие знатные гости, была поражена, впервые увидев Круглый Стол.
Комната была украшена знаменами, цветами и многочисленными яркими настенными драпировками. В высоких подставках горели огромные сверкающие факелы, и на каждом столе крохотные солнца светильников с аккуратно подрезанными фитилями плавали в хрустальных заводях.
Столы были покрыты белыми полотняными скатертями, скрывающими крепкие козлы. Их поставили в круг, как для любого празднества у нас дома, только в центре не было ямы для очага, и нам не мешали смотреть друг на друга железные подставки для дров и подвешенные котлы. Пол был устлан свежими камышами, и полевые цветы лежали перед всеми гостями.
Каждый знатный человек имел свой стул, на спинке которого висела вышивка с указанием имени и титула, а его свита толпилась позади. Большинство гостей уже были на местах, и я заметила, что наших рыцарей рассадили между мелкими королями и знатью из других королевств.
Мерлин замечательно все оформил, превзойдя мои ожидания, и я мысленно поздравила его с успехом.
Трубач поднял трубу, и по кивку Артура прозвучал сигнал, заставивший наших подданных встать. Мы пересекли зал вместе, рука об руку. Артур шагал ровно, без намека на хромоту или неловкость, и никак нельзя было сказать, что король так серьезно ранен. Я украдкой бросила на него взгляд, отметив, что выглядел он замечательно: гордый, нетерпеливый и уверенный в себе.
Когда все расселись, в центр круга вышел Мерлин и поднял руки, заняв классическую позу для молитвы. Он обратил ее ко всем богам, и христианским, и языческим, а потом перенес свое внимание на гостей.
Медленно осмотрев собравшихся, он привлек к себе аудиторию с легкостью ткача, сплетающего на своем станке нити в ткань. В комнате наступила абсолютная тишина, и поразительный голос чародея, поначалу тихий, донесся до каждого из присутствующих.
— Рыцари Артура, союзники, правители и герои многих королевств, вы приехали сюда на самое лучшее мирное собрание из всех, которые когда-либо знала Британия. Король и герцог, граф и воин, вольный человек и знатный гость, жрец и епископ… вы — цвет этой страны, собравшийся здесь, чтобы оказать честь верховному королю и его королеве. Таким образом, от имени Артура и Гвиневеры я приветствую вас, лорды и леди королевства. — Мерлин сделал паузу. — Примите к сведению, что вы прибыли сюда со всего Альбиона, по особому приглашению нашего верховного короля, — продолжил он, ненавязчиво подчеркивая важность момента, будто наматывая нить на прялку. — Кумбрийцы и корнуэльцы, бретонцы и пикты, скотты, ирландцы и римляне — все вы свободные люди, могущественные в своих суверенных государствах, и тем не менее пожелавшие отложить в сторону личные разногласия ради возможности принять участие в этом торжестве. И разве боги не смотрят с улыбкой на прекрасную чету, которая собрала нас вместе?
Чародей помолчал. Этот момент очень понравился бы моему отцу, и я пожалела, что его здесь нет.
Мерлин заговорил снова, и глубокий голос пророка наполнил зал.
— Да будет известно всем собравшимся здесь, что вы участвуете в создании нового образа жизни. Варвары несут смерть и разрушение как городам, так и виллам Британии. Правители трепещут от страха перед мародерами, и святых людей любой веры убивают среди волнений и беспорядков. Однако на небесах записано, что Британии суждено подняться на свою защиту. Могущественный король проведет своих рыцарей через всю страну, отражая вторжение, которое распространилось на наш восточный берег. Он и его последователи будут держать факел цивилизации зажженным, пока остальная часть империи погружается во мрак. Смотрите, заветы древних становятся явью, потому что Артур Пендрагон — именно такой король, и сегодняшнее собрание рыцарей Британии — лишь первый шаг к ее великому предназначению. Отныне союзники Артура, собранные под знаменем красного дракона, будут угодны богам. Поэтому, — серьезно произнес он, — я предлагаю тост.
Наступила пауза, и кто-то, наполнив кубок, протянул его Мерлину. Люди слегка зашевелились, благоговея перед тем, что чародей решил оказать им такую честь. Артур подался вперед, сидя на кончике своего стула и так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев. Я оглядела зал — все вожди были увлечены происходящим не меньше Артура. Потрясенные проницательностью Мерлина, люди начали оценивать себя совсем по-новому, и пожар восторга охватил их души.
— За рыцарей Круглого Стола, — нараспев проговорил Мерлин, поднимая кубок. — За нерушимый союз вождей и в войне, и в мире. В эту минуту боги выковывают ваше место в истории. В Бретани и Испании, в соседней Шотландии и далеком Константинополе люди услышат о дворе Артура и засвидетельствуют свое уважение Делу Британии. Поэтому я, Мерлин, маг, приветствую вас, первых из этого великого товарищества. Члены Круглого Стола, вы станете частицей славы, воспетой в веках. Пусть воссияет ваше мужество, пусть будет защищено ваше доброе имя, пусть вашу верность вознаградит вечная слава.
Он плеснул вина старым богам и выпил свой кубок одним глотком, как воин в расцвете сил.
Гости заревели, опьяненные возбуждением и гордые оказанной им честью.
Я увидела, что Артур улыбается от уха до уха, хлопая в ладоши, как и все остальные. Он наклонился ближе ко мне и прокричал сквозь шум:
— Думаю, мы добились своего! Люди поняли, кто они!
— Это входит в твои планы? — спросила я.
Он молча кивнул и, встав сам, поднял присутствующих, чтобы стоя поприветствовать своего старого наставника. Когда овация стихла, чародей показал в нашу сторону.
— Теперь, — объявил он, — пришла пора отдать должное Артуру и его молодой королеве Гвиневере.
Радостные возгласы наполнили зал, и люди стали рассаживаться по местам. Я заметила, что Лавиния пристроилась радом с Агриколой, и улыбнулась, надеясь, что такая дружба возместит ей долгие годы, потраченные на терпеливые безнадежные попытки сделать из меня женщину, достойную моего положения. Несомненно, добрая матрона заслуживала вознаграждения за свои труды.
Игрейна, сидевшая радом со мной, была занята беседой с Бригит, а поискав глазами Бедивера, я обнаружила, что он сидит с Гавейном и Паломидом. Без сомнения, при необходимости он сумеет сдержать нашего горячего молодого воина.
Даже Моргана была здесь, хотя я не знала, когда она приехала. Верховная жрица сидела величественно и отстраненно, ни с кем не разговаривая, и мне было интересно, взяла ли она с собой Акколона. Только позднее я увидела его среди молодых галльских воинов.
Мерлин повернулся и низко поклонился мне с привычной ловкостью опытного придворного. На мгновение я подумала, что он даже может улыбнуться мне, но маг уже снова оглядывал Братство, и его изумительный голос называл имя первого знатного человека, который должен быть представлен.
«Какая высокая честь, — подумала я, — услышать, как твое имя произносит сам королевский чародей на первом собрании Круглого Стола. Несомненно, этот незабываемый звук станет музыкой времени, и следующие поколения людей услышат его и прошепчут в благоговейном ужасе: «Что это за чудо?»
Артур и я величественно восседали на плоских жестких сиденьях стульев, украшенных резьбой, и приветствовали каждого из представляемых. Конечно, с некоторыми я уже встречалась, но многих знала только понаслышке. Кадор, герцог Корнуэльский, был мускулистым, поджарым, как волк, и гораздо более худым и старым, чем я ожидала — с седыми волосами и лицом, изрезанным шрамами былых битв и иссушенным ветром. Он был очаровательно, по-старомодному учтив и перед тем, как его представили мне, низко поклонился королеве-матери. Только потом я вспомнила, что Игрейна приходилась ему мачехой в те дни, когда был жив Горлойс.