Стоуни потянулся за носовым платком прежде, чем вспомнил, что уже отдал его мачехе. Обычно он носил при себе два, как раз для таких экстренных случаев, но сейчас он еще не полностью оделся.
– Знаешь, ты во многом похож на него, – проговорила Гвен, промокая глаза.
Стоуни отпрыгнул назад, уязвленный.
– В самом деле?
– Да, ты точно так же сумеешь дать какой-то женщине понять, что она – единственная, с которой ты желал бы связать себя узами брака, если это имеет смысл.
Через мгновение он все понял.
– Но отец на самом деле хотел этого. Ему не нужна была молодая невеста. У него уже был наследник, и женщ… То есть, он не относился к скучающим или одиноким. Он на самом деле любил тебя.
– Я знаю. Вот почему ни один из других джентльменов не подошел. И вот почему я всегда ждала, когда ты объявишься со следующей партнершей по танцам, со следующей прелестной пассажиркой у тебя в экипаже.
– Со следующей наследницей?
– А почему бы и нет?
Почему нет? Потому что ему уже не нравилась эта женщина, хотя виконт еще и не встречался с ней. Ее манера письма казалась бесцеремонной и не терпящей возражений, словно она привыкла к тому, что каждое ее распоряжение немедленно выполняется. Заносчивость – вот что Стоуни вычитал между строк короткой записки мисс Кейн, а заносчивость относилась к тем чертам, которые меньше всего нравились ему в женщинах. В самом деле, сама краткость послания выдавала некоторую снисходительность, словно эта женщина была слишком занята более серьезными делами, чтобы общаться с обычной платной компаньонкой.
Лорд Уэллстоун, так начиналось письмо, без вежливого приветствия. Одно это упущение говорило больше, чем могли сказать любые слова.
Я хотела бы заручиться вашими услугами по сопровождению в Лондоне моей тети и меня. Что ж, сразу к делу. Только дочь банкира без промедления переходит к самой сути. Очевидно, эта женщина не верит в ухищрения, не старается завуалировать свою просьбу претензиями на прежнюю дружбу или общих знакомых или еще что-то, чтобы сохранить его гордость. Без сомнения, она не принимала в расчет его чувство собственного достоинства.
Что еще хуже, мисс Кейн приложила к письму внушительную сумму, словно он уже принял ее предложение. Или не подумает о том, чтобы отказаться. Или не сможет этого сделать. Должно быть, она разузнала не только его имя и природу его услуг, но также и информацию о его финансовых трудностях. Боже, как знать, может быть, мисс Кейн обладает полной информацией о его банковских счетах, в качестве услуг от одного банка другому. Опять-таки, слухов, ходящих среди слуг, могло бы быть достаточно, чтобы раскрыть его так называемую профессию и вполне реальную неплатежеспособность. Проклятие.
Пожалуйста, как можно скорее нанесите визит в дом номер десять по Слоан-стрит. По крайней мере, она написала «пожалуйста», так что эта женщина не до конца лишена манер. Однако она не упомянула о том, когда это будет ему удобно, о приглашении на чай или о возможности его отказа. Мисс Кейн нанимала слугу, черт побери, и, ей-Богу, она не видела причин выражаться вежливо.
Если только она не разговаривала подобным образом со всеми мужчинами, размышлял Стоуни. Может быть, наследница так привыкла к льстецам и охотникам за приданым, что презирает весь мужской род. В этом все дело, решил виконт. Мисс Кейн, должно быть, одна из тех чопорных женщин, которые считают всех мужчин свиньями, годящимися только на то, чтобы служить послушными дворецкими или крепкими кузнецами. Единственной причиной, по которой она не станет довольствоваться компанией неприметного лакея при осмотре достопримечательностей и посещении магазинов – это то, что никакой лакей, никакой слуга, как бы он не заботился обо всех ее нуждах, не сможет обеспечить ей доступ на привилегированные развлечения лондонского Сезона.
Со смертью тети у дочери банкира не осталось никого, кто представил бы ее влиятельной хозяйке дома, некому раздобыть для нее приглашения на закрытые ассамблеи в «Олмаке» по средам. Учитывая, что запах ремесла продезинфицирован рыцарским званием ее отца, замаскирован связями с маркизом и надушен огромным состоянием, мисс Кейн могли бы принять все, кроме самых строгих поборников света – если ее познакомить с нужными людьми. Без них она никогда не сможет взглянуть на самый последний урожай высокородных холостяков – если на самом деле собирается охотиться на мужа.
Тетя никогда не вышла замуж, а у этой женщины, если информация Гвен верна, еще больше денег в распоряжении, следовательно, еще меньше необходимости отдавать себя в руки какого-то джентльмена. Стоуни не мог представить, что автор этой записки займет место покорной невесты рядом с неким заносчивым грубияном.
И все же, зачем тогда эта леди приехала в Лондон? Если ее привели сюда причины юридические или финансовые, связанные с состоянием ее тети, то, скажем, ее поверенного вполне было бы достаточно. Мода? Самая лучшая модистка в королевстве приехала бы к ней сама. Опера? Театр? Вероятно, посещать оба заведения на самом деле лучше в компании джентльмена. Но сельская жительница в поисках культуры? Стоуни сомневался в этом. Нет, мисс Койн3 должна стремиться на брачную ярмарку, вероятно, в поисках самого высокого титула вкупе с самым слабым характером.
Стоуни вернулся к ее посланию.
Ваша, подписала она записку.
Его?
Ха!
Глава 4
Как признал Стоуни, его теории о мисс Кейн, – всего лишь праздные домыслы. И путь к тому, чтобы на самом деле избежать визита к этой женщине.
Он даже убедил себя, что ему нужно провести более тщательное исследование перед тем, как принять предложение этого потенциального работодателя, что антипатия к мисс Кейн – всего лишь продукт его раздражения из-за собственной ситуации. Стоуни никогда не нравилось зависеть от капризов других людей – хоть мужчин, хоть женщин. А еще хуже, когда всем заправляет женщина, признался он себе, но ему не следовало ставить это в вину мисс Кейн.
Как он ни пытался, виконт не мог убедить себя с нетерпением ждать встречи с ней. Нет, по правде говоря, он чувствовал, что на самом деле мисс Кейн чертовски уверена в себе. Она с таким же успехом могла подождать еще один день до того, как Стоуни послушно появится у нее в гостиной. Если только мисс Кейн не ожидает, что он явится через вход для слуг. Стоуни воспользуется этим временем, чтобы собрать информацию, точно так же, как это, кажется, сделала она. В платной библиотеке можно было найти кучу справочников, но самая лучшая, самая надежная информация добывается в пабах, куда постоянно ходят слуги, в курительных комнатах, посещаемых джентльменами, и в любом месте, где собираются вместе три или большее количество женщин. Стоуни отправил камердинера в таверны и сопроводил Гвен на бал в честь лорда Чарльза и его новоявленной невесты, леди Валентины Паттендейл.
Перед тем как приступить к серьезному делу и разыгрывать из себя детектива, Стоуни пришлось станцевать с почетной гостьей. Гвен настояла, чтобы он пригласил леди Валентину и к тому же выглядел так, словно получает удовольствие от танца, чтобы положить конец любым слухам о ее помолвке. Его собственная репутация тоже может немного улучшиться, заявила его мачеха, если Стоуни покажет, что не обижается и не таит неприязни.
Стоуни не пришлось притворяться, что он получает удовольствие, пока розовощекая нареченная Чарли хихикала и заливалась смехом во время их контрданса. Девушка была веселой, бойкой и жизнерадостной, и станет нескучной партнершей для Чарли, когда они начнут вместе танцевать по жизни.
Леди Вал, как она попросила Стоуни называть ее, танцевала быстро, говорила быстро и с такой же быстротой стремилась устроить свою свадьбу.
– Мне бы не хотелось передвигать дату на такой ранний срок, чтобы кто-то начал задавать вопросы о спешке, но лучше бы это произошло как можно быстрее, как только позволят приличия.
Стоуни прекрасно понимал ее. Странно, но сам он никогда не считал обладающего слабым подбородком лорда Чарльза мужчиной, который может вызвать жгучее, настойчивое томление в груди юной девушки. Этого с Чарли и не произошло, или, по крайней мере, леди Валентина не стала делиться со Стоуни такими интимными подробностями, слава Богу. Нет, коварная девица пыталась убедить родителей сыграть свадьбу как можно раньше совсем по другой причине.