Виктория Александер - Коварство идеальной леди

Джозайя завороженно смотрел на нее.

— Ну, на этом все. Уверена, всем вам нужно уладить какие-то дела, поскольку никто не знает, как долго мы будем отсутствовать. — Оливию охватило удивительное, всеобъемлющее чувство восторга и предвосхищения. Она почти забыла, что такие чувства возможны. — Мы отправимся в Египет сразу, как только будем готовы.

Оливия взглянула на графа. Его несколько ошеломленный вид позабавил ее.

— Секретарь Стерлинга в состоянии оказать помощь в этом, — невинным тоном сказал Натаниел. По всей видимости, он тоже заметил выражение лица своего брата.

Стерлинг кивнул.

— Да, конечно, он может, но…

— У меня тоже есть дела, которые требуют моего присутствия. Господи, нужно сделать многое. — Оливия глубоко вздохнула. — Я решительно настроена отправиться в путь уже через несколько дней.

— Как пожелаете. — Джозайя слабо улыбнулся, потом пожелал присутствующим всего хорошего и удалился. Сразу за ним ушли также Габриэла и Натаниел.

Едва за ними закрылась дверь, Оливия повернулась к Стерлингу.

— Только подумайте, Стерлинг, Египет! Страна фараонов, Клеопатры и древних чудес. О, это будет прекрасно, просто прекрасно. — Ей непреодолимо захотелось кружиться по комнате. — Не могу дождаться!

Он смотрел на нее как на лишившуюся рассудка, а может быть, она и в самом деле сошла с ума. Она не помнила, чтобы когда-нибудь еще испытывала такие ощущения. У нее началась новая жизнь, и, несмотря на обстоятельства, иначе как чудесным приключением это не назовешь. А приключение — это отличное начало.

— Это просто безумие. — Стерлинг сдвинул брови. — Мне совсем не хочется ехать в Египет.

Оливия смотрела на него с таким выражением, будто у него вдруг появилась еще одна голова.

— Что значит «не хочется ехать в Египет»?

— Именно то, что я сказал. — Стерлинг покачал головой. — Мне совсем не хочется ехать в Египет, и у меня никогда не было такого желания.

Оливия скрестила руки на груди.

— Почему не хочется?

Стерлинг не собирался рассказывать ей, почему его душу наполнял страх при одной мысли о том, что придется ступать по пескам этой экзотической страны. Он прекрасно сознавал всю нелепость такой аргументации. Тем не менее у него были на это причины, причем сугубо личные, и объяснять ей это было совершенно необязательно. Равно как и кому-то другому.

— Помимо того несущественного факта, что лишь недавно закончилась война? — Он направился в другой конец комнаты, где стоял графин с бренди, налил в бокал изрядную порцию и одним глотком выпил половину.

— Но война, похоже, никого другого не остановила, — проговорила Оливия.

— Несмотря на это, у меня есть свои резоны.

Оливия, прищурившись, смотрела на него.

— Какие же?

— Это никого не касается и не имеет отношения к предстоящему делу.

— Это имеет прямое отношение, поскольку мне нужно ехать в Египет. Я надеялась, что вы поможете мне. Я предупреждала вас, что, по всей вероятности, придется отправиться в путешествие.

— Когда вы сказали о путешествии, я полагал, что его целью могла быть Шотландия, или Франция, или, возможно, даже Греция.

— Почему же вы подумали о Шотландии?

— Не знаю. Просто подумал. — Стерлинг не прятал от нее глаза. — Но Египет я и представить себе не мог. Египет — это нецивилизованная, опасная страна, и никто в здравом уме не поедет туда с охотой.

Оливия проигнорировала его высказывание.

— Вы сказали, что долгие годы не путешествовали и с удовольствием ждете этого.

— И ждал бы с удовольствием, если бы это было путешествие в Шотландию, Францию или Грецию. И, если честно, весь мой опыт как путешественника сводится к единственной поездке всей семьей по европейским столицам в мальчишеские годы. — В то время, когда он собирался жениться на Ливи, в его планы входило грандиозное свадебное путешествие, но заболел отец, он женился на Элис, и о планировании длительных поездок не могло быть и речи. Тогда ему пришлось взять на себя некоторые из обязанностей отца, а когда он унаследовал титул и вместе с ним еще кучу обязанностей, у него не оставалось времени на поездки в другие страны. — Насколько я помню, это было весьма хлопотное и часто утомительное мероприятие, связанное с массой неудобств.

— Мне нужно ехать в Египет, — не сдерживая раздражения, сказала Оливия.

— Нет, не нужно. Я могу отправить туда человека, который вступит в переговоры с этим сэром Лоуренсом и добудет сосуд.

— Возможно, вы не слышали. — Ее взгляд стал злым. — Если сэр Лоуренс не продал сосуд моему покойному мужу за необычайную, в чем я не сомневаюсь, сумму, то почему вы решили, что он продаст сосуд вашему человеку?

— Я граф Уайлдвуд, — заявил Стерлинг тоном, который ему самому показался высокопарным. — Я также член правления Лондонского античного общества любителей и обладаю возможностями, которых не было у виконта Рэтборна.

— Сомневаюсь в этом. — Оливия закатила глаза к потолку. — Ладно, можете не ехать в Египет. — Она пересекла комнату и налила себе бренди. — Вы можете оказать помощь тем, что профинансируете мое путешествие. Мы с мистером Кадуоллендером, с Джозайей, просто поедем без вас.

— Вы никуда не поедете с этим… этим мальчишкой.

Оливия хмыкнула.

— Он не мальчишка. Несколько молод, наверное, но это даже лучше. Не настолько стар, чтобы пасовать перед неудобствами, бояться неизвестности, а может быть, опасности и приключений.

Стерлинг шумно вздохнул.

— Я нисколько не боюсь приключений!

— Ха! — пренебрежительно фыркнула Оливия. — Тогда расскажите мне, Стерлинг, о своих приключениях. Расскажите, какие приключения довелось испытать графу Уайлдвуду.

— «Приключение» — это довольно расплывчатое понятие, разве не так?

— По-моему, вполне конкретное.

— С графами Уайлдвуд случались приключения самого разного рода. — По крайней мере с прежними графами Стерлинг не мог себе представить, как они находили для этого время. Хотя тот мир в то время, когда его предок был впервые наделен графским титулом, сильно отличался от нынешнего. Сейчас, в 1885 году, респектабельный британский лорд обладает крайне ограниченными возможностями найти приключение.

— Я говорю не о прежних графах Уайлдвуд, а лично о вас. — Оливия сделала еще глоток бренди. — Расскажите, Стерлинг. Ведь было же у вас хотя бы одно приключение.

— Конечно. — В его голосе прозвучало возмущение, будто предположение об отсутствии у него авантюрного опыта было нелепым. — Я просто не могу выбрать… в данный момент… о чем рассказать…

— Ну же, всего одно приключение, и не имеет значения, значительное оно или нет.

— Пытаюсь вспомнить…

— Может быть, что-нибудь амурного характера?

У Стерлинга поднялась вверх бровь.

— Я не намерен рассказывать вам ни о каком любовном приключении. — У него не было ничего даже отдаленно напоминавшего приключение. Его отношения с женщинами были очень немногочисленными и редкими.

— Может быть, потому что у вас их не было?

Он понимающе улыбнулся ей, вспомнив, как его брат Куинтон улыбался женщинам. Конечно, у Куинтона было сколько угодно любовных и прочих приключений.

Оливия задержала на нем взгляд, будто хотела удостовериться в истинности его улыбки «а-ля Куинтон». Стерлинга же интересовало, не ревность ли была причиной, что она тревожилась из-за его любовных похождений, независимо от того, имели ли таковые место.

— Извините меня, Стерлинг. Это все очень личное и даже, скажем, интимное, чтобы рассказывать. Я не имела права спрашивать вас о подобных делах. Надеюсь, я не оскорбила вас?

— Совсем нет, Оливия, — с изобличающей облегчение любезностью отозвался Стерлинг.

— Все же… — Задумчиво глядя на него, Оливия крутила в пальцах бокал. — Неужели в вашей жизни не было ни одного момента, когда вы сделали что-то совершенно неожиданное? Когда вы на миг забыли, что вы чопорный, нудный, скучный граф Уайлдвуд.

— Я не чопорный и не нудный, — возмущенно возразил он, хотя его и тревожил где-то в подсознании голос, нашептывавший, что, наверное, он все же чуть скучноват. — И никто никогда не говорил мне, что я скучен.

— Возможно, не в лицо, — пробормотала она.