– Ищут пожарные, ищет милиция, – пробормотал по-русски Микки.
– Что это значит?
– Да так. Один детский стишок, о том, что все спецслужбы ищут одного парня и никак найти не могут. Не может быть, что он всё еще здесь, поблизости.
– Почему не может?
– Не знаю, мне так кажется.
– Клянусь, я разыщу его. И, Микки, заклинаю тебя, будь осторожней.
– Хорошо, дорогой.
– Кстати, я давно хотел тебя спросить. Больше двадцати лет в Америке, как ты русский язык не забыл?
– Честно говоря, почти забыл. Иногда кое-что смотрю или читаю.
– Скажи что-нибудь.
– Всё будет хорошо, милый.
– Мне кажется, я понял. Тедди крепко, уже привычно, но с ничуть не меньшим удовольствием прижал к себе Микки.
Доказательств вчерашнего посещения Ростовцевым клиники Левин так и не нашел. Зато успел произвести впечатление на Керри Флэтчер, заведующую хирургическим отделением. Находясь во взаимном восторге, они сговорились поужинать вместе. В четверг, у Флэтчеров дома. Явку Микки взялись обеспечить совместными усилиями.
– Это наш с тобой первый поход в гости, Микки!
– Безумно трогательно. Но раз уж я не оперирую аневризму брюшного отдела, может быть, ляжем рядышком и сладенько поспим?
– Не искушай меня, бесенок. Я и так себя подростком чувствую. В штанах все время тесно, а руки постоянно тянутся к тебе, как намагниченные. – Тедди не замедлил продемонстрировать феноменальную особенность своих верхних конечностей.
– Полегче, мистер, полегче! Я ничего такого не имел в виду.
– Знаю, котеночек, ты не высыпаешься.
– Угу. – Микки сладко потянулся в его объятьях.
Титаническим усилием воли Тедди удалось справиться с приливом страсти:
– Нужно пойти, дорогой. Давай собираться. Ты что наденешь?
Они опоздали на два часа.
– Горя́чее придется подогревать, – расстроилась Керри.
У Микки зазвонил телефон.
– Отдай мне трубку! – приказала начальница и строго крикнула туда:
– А если он умрет! Как тогда? Нет уж. Сегодня справляйтесь сами.
– Что там?
– Ничего. Садись и ешь салат, пока он не завял окончательно.
– Если это на счет миссис Дуглас, то я должен ехать.
– Майк, успокойся. Не будь маньяком.
Тедди и Микки переглянулись. «Вот видишь, маньяк Ростовцев мне самая компания». – Подумал Микки. – «Ему твоей компании не видать как своих ушей, уж я постараюсь». – Подумал Тедди.
Мистер Гилберт Флетчер, седоволосый полный джентльмен, поначалу был молчалив и несколько печален. Во всеобщем светском щебете участия не принимал. Тедди заподозрил его в неприязни к геям. А так как он переживал теперь второй подростковый возраст, то, проявляя бравурное упрямство, взял Микки за руку и держал, не выпуская прямо поверх стола. Его самого в себе удивляло подобное мальчишество. Удивляло и забавляло. Когда же после второго бокала вина Микки и Гилберт посмотрели в упор друг на друга, Левин ожидал чего угодно, только не этого: Микки игриво поднял брови и улыбнулся. Флетчер, закивал головой, как китайский болванчик и во весь рот улыбнулся в ответ.
– Да?! – воскликнул Микки.
– Пойдем, покажу, – весело отозвался Гилберт.
Они одновременно вскочили и побежали куда-то вверх по лестнице. У Левина челюсть отвисла, а Керри закричала:
– Не долго! Несите лучше ноут сюда!
Но ей в ответ только дверью хлопнули на втором этаже.
– Муж инженер, – пояснила она Левину, – конструирует роботов-хирургов. Сейчас разрабатывает новую модель, очень сложную, для операций на сосудах. Побежал хвастаться, насколько удалось продвинуться. Я, к сожалению, в этом совершенно не разбираюсь, а с Майком он советуется. Это их, вроде как, общее дело. Майк мечтает выбить разрешение на проведение испытаний в нашей больнице.
– Мне казалось, практикующие хирурги должны недолюбливать роботов, вроде как, хлеб отбивают.
– Только не у таких, как Майк. Вы теперь вместе, ты должен постараться понять, насколько классный он специалист. Таких по всей стране, я думаю, не больше дюжины наберется. Тут всё сошлось в одном человеке, незаурядные способности, интерес, трудолюбие, прекрасные учителя, обширная практика. В общем, Майк уникален. Знай это. Ты должен его беречь и не обижаться, он помешан на своей работе. А что касается роботов, пока они не разумны, это просто машины, усовершенствованный скальпель. Они же не проводят самостоятельных операций. При них всё время человек, который контролирует, и способный вмешаться на любом этапе, в любой нештатной ситуации. Так что, мой Гилберт не конкурентов Майку готовит, а помощников. Ну, что? Пойдем, разгоним их? А то они еще чего доброго до утра у компьютера просидят.
– Может, просто посмотрим? Не будем мешать?
– Хорошо.
В кабинете Гилберта, освещенном только экраном монитора, хозяин живо растолковывал Микки значение какой-то схемы. Микки кивал, задавал вопросы. Тедди не пытался вникать, он слушал это как музыку, любовался, словно видом заката. «Микки, мой Микки, чудесный дар богов! За что я получил тебя? За какие заслуги такая мне награда? Не для того ли чтобы защитить, уберечь? Ну, тут уж я не оплошаю, будьте покойны».
Весь оставшийся вечер Микки и Гилберт, даже когда их удалось оторвать от компьютера, и водворить обратно за стол, проболтали о новой хирургической технике. Керри и Левин снисходительно улыбались, изредка перешептываясь. По окончании трапезы Микки вызвался помочь хозяйке с посудой.
– Ну, как он тебе?
– Великолепный мужчина! Обожаю таких. Спокойный и сильный. Подобные ему люди бывают очень добрыми и в браке идеальные партнеры.
– Он сказал, что склонен к моногамии, прикинь? Пять лет назад супруг его скончался и с тех пор никого.
– Это чудесно, Майк! Как раз то, что тебе нужно.
– Я вот тоже думаю. И профессия подходящая. Какой-нибудь бухгалтер, с девяти до семи отсиживающий, стал бы канючить, жаловаться, что дома не бываю, а Левина самого в любой момент могут вызвать. По-моему мы подходим.
– Однозначно. Идеально подходите. И по возрасту, и оба такие моложавые, в прекрасной форме, сколько ему? Сорок пять?
– Не знаю, не уточнял.
– Но смотрит он на тебя! Честное слово, как голодная собака на кусок вырезки. Не поделишься секретом, мы всё-таки друзья, чем ты их так заводишь?
– Секреты есть и даже несколько. Но тебе, боюсь, они не пригодятся.
– Расскажи! Я умираю от любопытства.
– Для этого мне надо еще выпить.
– Айн момент! – Керри набузовала полный стакан чего-то очень крепкого.
– Хорошо, подруга. Первый секрет в желании. Я не знаю, как справляются современные женщины, раньше, хотя бы, можно было подышать высокой грудью, затянутой в корсет, теперь вообще засада. А нам вот, педикам, легко. Хорошая эрекция недвусмысленно дает понять мужчине, что его желают. Ничто не возбуждает так, как осознание чужого возбуждения. Он чувствует, что я его хочу, мое желание ему передается, усиливается в нём. Он видит, что я вижу, что он хочет, и тут новый виток взаимной рефлексии: он знает, что я возбуждаюсь от того, что он возбуждается, и возбуждается еще больше.
– Потрясающе, – выдохнула Керри.
– Этому секрету еще кое-что способствует. Что я несу, господи! Я же буду потом жалеть.
– Умоляю, Майк! Продолжай.
– Ладно. – Микки отхлебнул еще из своего стакана. – У меня очень маленький, понятно?
– Чтоо?!
– То самое. – Он не слишком широко расставил пальцы большой и указательный. – Вот такой.
– Ты шутишь?
– Почему? Я серьезно. Во-первых, вопрос подсознательной конкуренции отпадает начисто. Во-вторых, малюсенький пенис очень хорошо кровоснабжается, доктор Флетчер, и поэтому у меня практически всегда стоит. Да у них в башке фейерверк делается при виде моей игрушечной писи. Их огромные елдаки до небес взлетают. – Микки икнул. – Извини, я предупреждал, что тебе не пригодится. Всё. Больше секретов не выдам.
– Я на колени встану!
– Нет.
– Майк, ну пожалуйста!
– Мущщиныы! Уберите от меня эту нимфоманку! Левин! Я напился в стельку! Как ты меня повезешь?
– На руках понесу до самого дома.
– Я согласен. Гилберт, такси уже вызвали?
– А у нас не хотите переночевать?