…Они познакомились совершенно случайно. Благодаря невинному стечению обстоятельств: сломавшемуся лифту и лопнувшей батарее центрального отопления.
Неизвестно, что произошло сначала: сломался лифт или лопнула батарея. Утром, когда Алина уходила в институт, и то и другое было в полном порядке. После занятий ей пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. Она тогда рассердилась ужасно на сломавшийся лифт, потому что по дороге из института зашла в книжный магазин и купила семитомник Достоевского. Поклажа ее весила, наверное, побольше десяти килограммов, если учесть учебники и тетради. Вздохнув, она медленно поплелась по ступенькам вверх, то и дело перекладывая сумку из одной руки в другую, останавливаясь почти на каждом этаже и поглядывая на кнопку лифта, которая все продолжала гореть красным светом. Наконец дойдя до восьмого, вздохнула облегченно, достала ключи из кармана, открыла дверь — и ахнула.
Она даже не поняла сначала, что случилось: квартира была наполнена паром, стелющимся по полу, как утренний туман над озером. Шагнула — и обнаружила огромную лужу под ногами и тут только поняла, что туман — это всего лишь пар, а озеро — никакое не озеро, а просто вода, горячая вода, которая успела уже заполнить все пространство ее небольшой квартиры.
Она растерянно оглянулась вокруг, не понимая, что ей нужно делать. В этот момент в дверь позвонили. Она открыла и увидела разъяренную физиономию соседки тети Шуры, которая махала руками и что-то кричала. Алина, не дослушав ее, бросилась на кухню, едва не поскользнувшись на повороте. Опустилась на колени и, сделав титаническое усилие, повернула-таки кран, перекрыв доступ воды в батарею. Тонкая струйка тут же превратилась в поток поспешно стекающих друг за другом капель, а потом и вовсе испарилась, смирившись с неизбежным.
Но от этого легче не стало. Снова оглянувшись вокруг, Алина поняла, что нужно срочно начинать вычерпывать воду.
Потом она даже не смогла вспомнить, сколько времени все это продолжалось. Она просто потеряла счет времени, сгребая воду совком в ведро, выливая бесконечное количество этих ведер и снова их заполняя. Вода все не кончалась; казалось, она не кончится никогда. С брызгами воды на щеках перемешались слезы, которые выступили на глазах от чувства собственной беспомощности.
— Черт! — то и дело повторяла Алина. — Черт возьми!
В этот момент в дверь снова позвонили.
«О Господи, — подумала она, сглатывая подступивший к горлу комок. — Ну что же это!» Открыла дверь не глядя: сомневаться в том, что это снова пришли ругаться какие-нибудь соседи снизу, не приходилось. Просто открыла дверь и снова склонилась над ведром. И вдруг услышала у себя за спиной:
— Извините, девушка…
Оглянувшись, увидела его.
Он был в длинном темно-сером пальто в тонкую полоску и с кожаной папкой в руках. Высокий, тщательно причесанный, тщательно выбритый. Респектабельный. От него пахло одеколоном. Но в серых глазах его она как-то сразу разглядела что-то такое, что никак не вязалось с этим обликом равнодушного денди. Какая-то мягкость, незащищенность, которую невозможно скрыть. Как будто он и его одежда существовали отдельно друг от друга.
Она все смотрела на него, снизу вверх, сидя на корточках, чувствуя, что почему-то не может оторвать взгляда. Так и смотрела бы, наверное, если бы его вопрос не заставил ее снова подумать о насущном.
— У вас что-то случилось?
В его вопросе было лишь дружеское участие, ни капли насмешки. Алина вдруг увидела себя со стороны: мокрая, взъерошенная, заплаканная, с растекшейся по щекам тушью и голыми острыми коленками, жалко торчащими из-под наспех задранных джинсов. «Провалиться бы сквозь землю», — мелькнула мысль, за которую она тут же на себя разозлилась. Кто он такой, собственно говоря?
— Случилось, как видите. У меня батарею прорвало, — ответила грубовато, отвела взгляд и принялась с остервенением отжимать тряпку покрасневшими и распухшими пальцами.
Он внезапно шагнул через порог. Без приглашения. Наступил начищенными ботинками прямо в лужу, по-хозяйски захлопнул дверь. Алина снова застыла, ошарашенная его действиями.
— А вы…
Она хотела поинтересоваться, кто он такой, откуда он вообще взялся и почему…
Но не успела даже сформулировать вопроса.
— Давайте, я вам помогу. У вас есть еще одна тряпка?
— Тряпка? — переспросила Алина, на минуту даже позабыв значение этого слова.
— Ну да, тряпка. Не руками же собирать.
Он расстегнул пуговицы на пальто, небрежно и торопливо повесил его на вешалку, забросил наверх кожаную папку. Не смущаясь, закатал штанины серых отглаженных брюк с идеальными стрелками и снова уставился на нее — вопросительно и требовательно. Она увидела сначала его белые и тонкие, смешные какие-то ноги и только потом поймала взгляд. Совершенно серьезный.
— Что, неужели ни одной тряпки больше нет?
— Есть…
Она прошлепала по мокрому полу в ванную и подала ему старое банное полотенце. Он взял, практически выхватил полотенце у нее из рук, наклонился и начал собирать воду в ведро.
Она стояла некоторое время, завороженно наблюдая за его действиями, раздумывая о том, не приснилось ли ей все это. Разве такое может быть в реальной жизни, чтобы вот так, неизвестно откуда, позвонил вдруг в дверь стильный и ухоженный мужчина, скинул пальто, задрал штаны, взял в руки тряпку и, ни слова не говоря, принялся собирать воду в ведро? Он, интересно, именно для этого и пришел? И оделся подобающим случаю образом?
— Вы из Службы спасения?
Он поднял на миг глаза — серые, улыбающиеся. Кивнул молча, не отвлекаясь от дела.
«Господи, что же это я». — Алина почувствовала слабый укор проснувшейся совести и снова опустилась на колени.
Теперь дело стало продвигаться значительно быстрее. Алина едва успевала, то и дело смахивая со лба мокрые пряди слипшихся волос, выливать наполнившееся ведро. Вскоре на полу остались уже только влажные полосы, которые ее неожиданный спаситель продолжал упорно вытирать, видимо, всерьез увлекшись своим делом.
— Да высохнут они сами. Хватит уже, — остановила его Алина.
Он замер с тряпкой в руке, поднялся с колен, огляделся по сторонам. Улыбнулся снова:
— На самом деле. Я, кажется, увлекся.
Теперь они стояли напротив и рассматривали друг друга в полумраке прихожей.
Его серые брюки, несмотря на то, что штанины были предусмотрительно закатаны повыше, все-таки оказались забрызганными. Полы пиджака, рукава — кругом были темно-серые мокрые пятна, а на лице выступили капли пота. Сама Алина вполне отчетливо сознавала, что представляет собой зрелище не менее печальное и устрашающее одновременно.
Она первая пришла в себя.
— Спасибо вам большое.
Подошла ближе, забрала у него тряпку, которую он по инерции продолжал сжимать в руках. Вернулась из ванной, застала его в том же положении и все в том же виде. Улыбнулась, снова почувствовав неловкость.
— Вам нужно в душ. И переодеться. Только… Не знаю во что.
— Да, вы правы, — ответил он, разглядывая теперь уже не ее, а себя. — Я весь мокрый.
Ей показалось, что в его голосе сквозит удивление.
«Странный. С луны, что ли, свалился?»
— Было бы удивительно, если бы вы были сухим. Кстати, о луне. Я вам очень благодарна, вы даже не представляете насколько. Без вас я бы просто не справилась. Силы были на исходе. И все-таки, откуда вы взялись?
Он, кажется, не слушал ее. Ответил совершенно невпопад:
— Наверное, мы сегодня не сможем заниматься…
Она опешила. Не успела ответить, снова услышала его голос:
— Впрочем, если вы что-нибудь мне подыщете… Не обязательно по размеру, главное — сухое, тогда…
— Да, конечно.
Она сорвалась с места, почти бегом направилась к гардеробу. В самом деле, откровенно невежливо допрашивать человека, абсолютно мокрого и растерянного. «Чем заниматься? О чем это он вообще?» — снова раздался голос любопытства. Она уже начинала понимать, что причиной его появления в ее квартире, видимо, была какая-то ошибка. Случайность, которая пришлась как нельзя более кстати.
Она открыла дверцы шкафа, наглядно убедившись в том, в чем и без того не сомневалась: никаких мужских вещей здесь и в помине не было. И быть не могло.
— А мой спортивный костюм вам не подойдет? Временно…