Он наблюдал за Тарой, болтающей с Анжеликой. Ее щеки раскраснелись, она беспрестанно касалась волос руками – то поправляя их, то накручивая пряди на пальцы. Она ни разу не посмотрела в его сторону, а ведь еще десять минут назад ее ладони скользили по его телу.
Она собрала груду фотографий и устроилась на диване с Анжеликой. Он должен отдать должное сестре и ее умению смягчать даже самые сильные шероховатости. А Майкл знал, что у Тары они были болезненными.
В голове у нее столько всего вертелось. Так много вопросов. Она не истеричка – просто вспыльчива и беспокойна. И воздвигла слишком высокую стену вокруг себя. Какой-нибудь парень, несомненно, рискнет. Тара достойна этого – во многих отношениях. Один только внешний вид – эти губы, густые блестящие волосы, от которых она никак не могла оторвать руки, чистые голубые глаз. Но важнее всего – теперь Майкл узнал ее немного лучше – были ее страсть и энергия и одна очень мягкая сторона, которую Тара изо всех сил скрывала.
Это вызывало в нем такие чувства, о которых Майкл раньше и не подозревал. Без сомнений: она просто морочила всем голову, в том числе и ему.
Майкл пересел на другой диван и уставился в телефон, проверяя электронную почту. Если можно так сказать. Чтобы вникнуть во все присланные видеоматериалы, требующие финальной правки, ему потребуется несколько часов. Он слышал краем уха, как болтовня Анжелики начала творить чудеса, и Тара постепенно успокоилась, словно не балансировала на грани эмоционального срыва всего несколько минут назад.
Женщины сосредоточились на нескольких фотографиях, и рука Тары запорхала над страницами ее блокнота. Майклу было любопытно взглянуть на наброски. Затем их разговор перешел к тканям.
Он обратил внимание на контраст между ними: Анжелика являла собой самообладание и контроль, Тара же была вся энергия и движение. Темное спокойствие против золотоволосой живости. Он не мог оторвать от нее глаз – какой естественной она казалась с Анжеликой. Как она озарила и без того полную дневного света комнату. Словно гирлянда сказочных огней.
Анжелика поймала его взгляд. Встала и вышла из комнаты. Одарив его невозмутимой улыбкой, когда проходила мимо.
– Что насчет обратного полета? Ты по-прежнему хочешь отправиться домой сегодня вечером?
Она бросила на него говорящий взгляд. Недоверчивый. Настороженный. Но тем не менее это была связь. Она чуть заметно пожала плечами, и вся ее живость словно куда-то улетучилась.
– Ты должна остаться, по крайней мере еще на один день. Тара, ты выглядишь усталой.
Майкл не хотел признаваться себе в том, что почувствовал, представив, как Тара садится в самолет. Просто лететь сегодня не лучшая идея. Таре нужно отдохнуть, вернуть жизненные силы. И он знал, что они должны восстановить энергию между ними. Чтобы посмотреть, как далеко они смогут зайти. А Майкл подозревал, что довольно далеко. Он никогда не встречал более чувственную женщину, а ведь она еще не до конца раскрылась. Эмоциональная связь, которой они могут достичь во время секса, будет просто невероятной. Он знал это. Даже не задумывался, просто знал.
– Я останусь до утра. Но во второй половине дня у меня встреча с банком. Мне нужно получить их согласие на еще один кредит.
Она посмотрела на свой блокнот, подняла несколько фотографий и сложила их в аккуратную стопку.
– Слава богу, Анжелика вернулась. Я чуть было не ошиблась: оказалось, она вовсе не такая поклонница классического стиля, как я думала.
– В самом деле? Это меня удивляет. Может, ты поощряешь ее на такую смелость? Честно говоря, до этого она даже с сухими завтраками не пыталась экспериментировать. Что меня, как ее опекуна, вполне устраивало, сама понимаешь. Никогда не нравилось наблюдать за рискованным поведением сестры.
– Понимаю.
– Неужели? – Это было интересно. Не так давно она обвинила его в том, что он одержим идеей все контролировать. – Что же заставило тебя изменить отношение?
– О, не знаю. Возможно, взглянула на вещи твоими глазами. Полагаю, у тебя есть определенная ответственность. Я же отвечаю только за себя.
– Как и большинство людей в твоем возрасте. Ты не одна такая. До аварии я тоже отвечал только за себя. Не случись этого, я по-прежнему бы так рассуждал.
И это чистая правда. Удивительно, насколько кардинально жизнь может изменить курс всего за одно мгновение. Как ни странно, Майкл снова это почувствовал. Он нажал на «Паузу» на ноутбуке и подошел к Таре. Лениво поднял и положил обратно несколько фотографий, которые оказались в «избранной» стопке. Взглянул на блокнот.
– Можно?
Тара выглядела немного напряженной. На самом деле безумно напряженной.
Она прикрыла эскизы руками.
– Ах, лучше не надо. Я немного… ревностно отношусь к работе, пока не доведу до конца. Это просто… Они просто…
– Эти наброски просто часть тебя, та часть, которую ты не хочешь показывать миру, пока не убедишься, что надежно спряталась за всеми твоими стенами из волос, макияжа, нарядов и манеры поведения? Ты исправляешь собственные творения даже больше, чем я, querida. Эй, я не критикую, – добавил он, заметив, что Тара не в восторге от его анализа.
Он так сильно хотел поднять ей сегодня настроение, подбодрить. Став накануне свидетелем всего спектра ее эмоций, Майкл знал, как легко у нее можно вызвать гнев или страсть. Но хотел наблюдать ее именно в страсти. Эти поцелуи до появления Анжелики – такие сладкие и сексуальные. И Тара была такой живой в его руках. Пока снова не испугалась. Она была как маленькая дикая кошка – прекрасная, неуловимая, всегда готовая обороняться. И Майклу все больше хотелось приручить ее.
Он протянул руку и нежно погладил ее волосы… Она едва почувствовала его прикосновение.
– Я вообще не критикую. Ты такая, как есть, только ты знаешь свою историю. И это хорошо. Никто, а я в последнюю очередь, не собирается давить на тебя, чтобы разузнать детали, о которых ты не хочешь рассказывать. Но, Тара… – Он понизил голос и смотрел, как она становится мягче прямо на его глазах. – Между нами что-то происходит. Не знаю, что именно. Но я не хочу, чтобы мы тратили время на борьбу друг с другом, словно находимся в зоне боевых действий. Давай проведем оставшееся время в другой зоне? Что ты на это скажешь? Хм?
Он приподнял ее подбородок и чуть не утонул в синей глубине ее глаз. Какое лицо. Такое честное и открытое – на несколько мгновений. Затем Тара опустила глаза и снова спряталась.
– Думаю, у нас уже был шанс в такой зоне, Майкл. И полагаю, ты знаешь, что я чувствую. Ты не можешь поднять и уложить меня, где «уложить» является ключевым словом.
Тара по-прежнему не смотрела на него. Он позволил себе медленно провести пальцами по ее округлому подбородку, по нежной щеке вверх к идеальному розовому лепестку ее уха. Тара с трудом подавила дрожь, и волнение не ускользнуло от Майкла. Это завело его. Он овладеет ею сегодня, войдет в нее во что бы то ни стало.
– Мои дорогие, мы уже готовы перекусить?
Иногда его сестра все-таки была занозой.
– Я организовала легкие закуски на террасе. Но боюсь, что не смогу присоединиться к вам.
– Что случилось, Анжелика? Снова звонили из Организации Объединенных Наций? Очередной кризис в магазине с косметикой? – Стоя за Тарой, он намеренно не убрал руку с ее плеча. Почувствовал, что она попыталась отодвинуться в сторону, наверняка из-за присутствия Анжелики, но он хотел, чтобы Тара просто успокоилась.
– Ха-ха, Майкл. – Анжелика достала телефон и помахала им в сторону брата. – Никаких специальных миссий, но сегодня я должна присутствовать на одном торжестве с моим будущим мужем. Себастиан чувствует себя брошенным. Тара, я надеюсь, ты не возражаешь, что я снова уезжаю, у тебя наверняка достаточно материала, чтобы начать работать над эскизами?
– Именно этим я и займусь. Тогда недели через две увидимся в Лондоне. Сначала я, разумеется, напишу тебе по электронной почте. Мы определимся с тем, что тебе особенно понравится, а затем выберем уже из этого. Поездка действительно очень помогла, Анжелика.
Тара встала, и девушки обнялись: не обычные модные поцелуи куда-то в воздух, а настоящие ласковые объятия. Это немного озадачило Майкла. Наверняка она всего лишь очередной проект Анжелики, не из-за чего беспокоиться. И такое нежное прощание никак не связано с тем, что он намеренно касался ее всего тридцать секунд назад. Меньше всего ему хотелось, чтобы сестра начала что-либо домысливать или выдумывать.