Безмолвствуем.
Пристально всматривается в гранитный портрет Коля, а лицо совсем не выдает эмоции, хотя… что-то нервозное периодами все же прожевывает… какие-то не сказанные… или сказанные, но про себя, слова.
Еще один глубокий, тяжелый вздох.
Короткий, украдкой, прощальный взгляд на Никиту — и разворот, тихо шепчу:
— Пошли, Коль…
Скривился вдруг Зоба. Выдох.
Кисло усмехнулся.
Не поддался на мое движение — все еще глаза прикипели к своему… сопернику (что ли).
— Не сцы, пацан, — от произнесенных слов меня даже подкинуло на месте; замерла, ошарашенная. — Я ее в беду не дам… Но, без обид, она теперь — моя…
Разворот — взгляд мне в глаза.
— Хочешь, побудь еще… Я в машине подожду.
Несмело, мило улыбаюсь… какому-то внутреннему просветлению и умиротворению.
Застенчиво закусила губу.
— Спасибо тебе.
Прощальный взгляд на Макарова, и, силой потащив за собой Зобова, пошла от прошлого прочь… навсегда.