– О, да, возможно. Мы ждали с обедом до твоего прихода, милая. Великолепное жаркое Ласкомба.
Ласкомб, помимо того, что находился рядом с ними столько, сколько Джулия себя помнила, сначала работая мастером на все руки в клинике отца, а затем каким-то образом взяв на себя и все домашнее хозяйство, был замечательным поваром.
– Я очень проголодалась, – подтвердила Джулия.
После обеда они отправились в спортивный магазин и купили хоккейную клюшку Эсме, которая затем завернула к Томпсонам показать покупку Фредди, а Джулия вывела Блотто на вечернюю прогулку.
Воскресенье, как и все выходные, пролетело слишком быстро: церковь, дома – тушеное дешевое мясо, а затем несколько спокойных часов за чтением воскресных газет, пока не пришло время для чая.
Вечером Ласкомб отправился повидать свою замужнюю сестру, так что Джулия приготовила ужин, загрузила посудомоечную машину, чтобы включить ее утром, погладила немного белья, удостоверилась, что у Эсме все готово к школе, поболтала с матерью и легла в постель. Заснула быстро, но перед этим с беспокойством подумала о завтрашнем утре. Даже если профессор ван дер Дрисма не слишком высокого о ней мнения, пока она поступает, как он хочет, и не забывает придерживать язык за зубами, все будет не так уж плохо.
Утро понедельника не задалось. Хотя Джулия пришла как всегда вовремя, профессор уже был на месте – сидел за столом, водрузив на патрицианский нос очки для чтения, просматривал какие-то лежащие перед ним бумаги и аккуратно откладывал их в сторону.
– Доброе утро, сэр, – поздоровалась Джулия и подождала.
Доктор поднял глаза. Ответное приветствие прозвучало весьма сухо. Она надеялась, что скоро он избавится от привычки звать ее мисс Бекуорт, из-за которой чувствовала себя старухой.
– Кажется, в десять я должен идти на обход. Вероятно, вы сможете найти карты пациентов и принести их мне сюда. – Когда Джулия заколебалась, он продолжил: – Да, знаю, бумаги будут у дежурной сестры, но я просто хочу просмотреть их до обхода.
Джулия направилась в женское отделение и нашла старшую сестру в ее кабинете. Та была маленькой, изящной и не имела недостатка в свиданиях с медицинским персоналом. Сейчас она пила крепкий чай из старой кружки и жестом указала вошедшей на единственный стул.
– Выпей чаю. Попрошу одну из сестер принести.
– Я бы с удовольствием, но не решусь, – ответила Джулия. – Профессор ван дер Дрисма просит карты своих пациенток из этого отделения, чтобы он мог просмотреть их перед обходом.
– Он немного отличается от профессора Смита? – спросила старшая сестра, перебирая папки на своем столе. – Должна сказать, он исключительно хорош собой. Мои девчонки прямо слюни пускают, но не думаю, что он их хотя бы заметил. Немного замкнут?
– Не знаю, но, возможно, вы правы. – Джулия взяла пачку медицинских карт. – Все верну, как только смогу.
– Если нет, я оторву тебе голову. Это его первый обход, и все должно быть безупречно.
Промчавшись через всю больницу, Джулия положила карты на стол профессора.
Тот поблагодарил, не поднимая глаз, и она ускользнула в свой кабинет, чтобы напечатать отчеты и ответить на телефонные звонки. Однако незадолго до десяти часов снова вернулась к столу профессора.
– Могу я забрать карты пациентов, сэр? – спросила и наклонила голову.
Очки держались на кончике носа начальника, а сам он делал заметки карандашом на полях отчета, который читал.
Но тут же поднял глаза и мягко проговорил:
– А это необходимо? Я могу взять их с собой. – Заметив заминку Джулии, доктор уточнил: – Что-то не так?
– Сестра Гриффитс хочет получить их обратно до того, как вы придете в отделение.
– Да? Тогда мы не должны ее разочаровывать, верно? О, и вы также можете остаться на обходе и вести записи.
Она собрала папки.
– Очень хорошо, сэр. Мне попозже вернуться и проводить вас? Уже почти десять.
– Нет, нет, поберегите свои ноги.
Профессор наблюдал за уходом секретарши, зная, что рассердил ее, и испытывая от этого раздражение. Он надеялся, что ее колкие манеры смягчатся, совершенно не осознавая, что именно в нем причина такого поведения. Но сейчас не время для раздумий. Ван дер Дрисма сунул в карман свои записи и отправился в женское отделение.
Здесь у него было несколько пациенток. Редкий случай гипопластической анемии, единственное лечение которой заключалось в частых переливаниях крови; две молодые женщины с лейкемией, пожилая дама с болезнью Ходжкина и два случая полицетамии. Доктор уделял каждой пациентке все свое внимание, что заняло вдвое больше времени, чем ожидала старшая сестра, и попутно диктовал Джулии тихим неторопливым голосом.
Она, сражаясь с длинными словами – агранулоцитоз и лимфосаркома, – видела, что пациентам врач нравится. Как и сестре, чье раздражение от продолжительности обхода уступило место очевидному удовольствию от присутствия профессора. Какая жалость, что он, похоже, не испытывал того же от ее компании. Все его внимание сосредоточилось на пациентах. Для сестры он нашел лишь несколько слов, и те чисто профессионального свойства.
Что же касается Джулии, то шеф обстоятельно диктовал ей через плечо, не уточняя, знает ли она, о чем идет речь. К счастью, она знала. Профессор Смит работал гораздо медленнее, но слова использовал такие же длинные. С годами Джулия научилась держать под рукой словарь при наборе текста, но время от времени просила шефа объяснить тот или иной медицинский термин, что он с готовностью делал.
А вот ван дер Дрисма вряд ли станет. И не пригласит ее разделить с ним кофе, рассказывая о внуках… Конечно, он слишком молод для внуков, но, возможно, у него есть дети. Хорошенькие маленькие девочки, симпатичные маленькие мальчики, красивая жена.
Джулия вдруг поняла, что он прервал речь и поднял на нее ледяной взгляд, и на мгновение испугалась: неужели упустила что-то из сказанного? Если и так, узнает позже у старшей сестры. Она захлопнула блокнот, и доктор сказал:
– Я бы хотел получить эти записи, как только вы их напечатаете, мисс Бекуорт.
– Очень хорошо, сэр. – Про себя же Джулия поклялась, что сначала выпьет кофе.
Что и сделала, мудро решив управиться побыстрее. Профессор почему-то не производил впечатление человека, способного тратить время на болтовню с медсестрами за чаем с печеньем. Джулия оказалась права. К его возвращению она успела напечатать половину первой партии записей.
– Если понадоблюсь, я буду в патологической лаборатории, – сообщил профессор и снова ушел.
Джулия погрузилась в работу. «Теперь все будет иначе», – с сожалением подумала она. Жизнь никогда не стоит на месте.
Ван дер Дрисма отсутствовал долго. Джулия успела закончить с записями, положила их на стол начальника и отправилась в столовую на обед. Она делила стол с двумя другими секретарями и сотрудницей из регистратуры, и все жаждали узнать о новом докторе.
– Какой он? – спросила регистратор, юная, хорошенькая и прекрасно об этом осведомленная.
– Честно говоря, даже не знаю. То есть, я видела его несколько минут сегодня утром и на обходе в отделении. Он кажется очень милым, – осторожно добавила Джулия под конец.
– Ты будешь скучать по профессору Смиту, – вступила одна из секретарей, спокойная женщина средних лет. – Он был милым стариком…
Регистратор рассмеялась:
– Да, этот явно не таков. И внешностью не обделен. Надеюсь, однажды он появится у моего стола.
Джулия подумала, что это вряд ли, но ничего не сказала. Она съела холодное мясо, картошку, листик салата и полпомидора, за которыми последовал полезный, но скучный десерт со сливами и заварным кремом, после чего вернулась в свой маленький кабинет, намереваясь приготовить себе чай. Профессор Смит установил электрический чайник, и Джулия держала в одном из ящиков шкафа заварник, кружки, а также сахар и маленькие пластиковые кувшинчики с молоком.
Профессор ван дер Дрисма сидел за столом. Когда она вошла, он поднял голову.
– Ходили перекусить? – поинтересовался ровным тоном. – Не могли бы вы мне сообщать, когда уходите из офиса?
Джулия разозлилась. Не имеет значения, что он важный член медицинского сообщества, существует такая вещь, как хорошие манеры.
– Если бы вы были здесь, я бы сообщила, – ответила она подчеркнуто холодно. – И это не перекус, а обед.