Лэйси согласно кивнула, индианка одарила ее беззубой улыбкой и вышла из хижины.
Еда была обильной и вкусной. Лэйси все съела, но не отказалась бы и еще. Она со вздохом отставила в сторону пустую чашку и взяла тунику. Она была сделана из оленьей кожи кремового цвета и была невероятно мягкой на ощупь. Нерешительно Лэйси сняла свое платье и натянула тунику. Верх был немного тесен в груди, но юбка опускалась ниже колен. Мокасины были мягкими и удобными.
Она только закончила переодеваться, как в хижину вошел Высокое Желтое Облако. Его темные глаза одобрительно скользнули по Лэйси.
— Ты очень красивая, — сказал он. — Мои люди будут завидовать, когда я сделаю тебя своей женщиной.
— Твоей женщиной! — воскликнула Лэйси. — Я никогда не буду твоей.
Высокое Желтое Облако снисходительно улыбнулся. Ему нравились горячие женщины.
— Где Мэтт? — решительно спросила Лэйси. — Где мой муж?
— С ним все в порядке, пока.
— Что это значит?
— Пусть тебя это не волнует, — отрезал индеец. — Завтра я пришлю за тобой Небесную Женщину, чтобы она отвела тебя помыться к реке. Ты хочешь этого?
— Да, — угрюмо ответила Лэйси. Отказ вертелся у нее на языке, но это лишило бы ее возможности сделать то, что ей хотелось. Кроме того, если она выйдет наружу, то, возможно, увидит Мэтта.
— Хорошо. Тебе нужно еще что-нибудь?
— Да, я… — щеки Лэйси густо покраснели. Ей очень хотелось справить нужду, но внутри жилища для этого не было никакой возможности.
— В чем дело? — спросил, нахмурившись, Высокое Желтое Облако.
— Мне нужно… выйти наружу.
— А-а, — в глазах воина было понимание. — Пойдем, я отведу тебя.
—Ты?
— Я не буду смотреть, — заверил ее Высокое Желтое Облако.
— Ладно, — с сомнением согласилась Лэйси и последовала за воином апачей из хижины. Она кинула быстрый взгляд в сторону Мэтта. Он был до сих пор привязан к дереву в центре лагеря. Его подбородок покоился на груди. Казалось, он крепко спит.
— Проходи, — грубо приказал индеец.
— Могу я поговорить с мужем?
— Нет.
Лэйси с возмущением подумала, что нет смысла спорить, если с ней разговаривают таким тоном, и последовала за своим мучителем к маленькой чахлой рощице за деревней.
— Я подожду тебя здесь, — сказал воин. — Только не задерживайся. И не пытайся убежать. Если ты это сделаешь, бледнолицый заплатит за это.
Кивнув, Лэйси прошла на несколько ярдов дальше, в темноту. Где же тот белый человек, о котором говорил апачи? Ах, если бы это был ее отец!
Позднее, вернувшись в жилище, она растянулась на куче тряпок и закрыла глаза. Что они собираются сделать с ними? Почему Высокое Желтое Облако хочет жениться на ней? Она ведь не индианка. Почему он хочет жениться на чужестранке? И Мэтт. Что случится с Мэттом, если он откажется продать ее? Лэйси содрогнулась. А что она будет делать, если Мэтт продаст ее этому индейцу? Но он никогда не сделает это. Где же ее отец?
Мэтт Дрего поднял голову. Утро. Каким-то образом ему удалось поспать ночью, но он до сих пор чувствовал усталость. Его руки и ноги налились свинцом, а рот был сухой, как вата. Он был голоден. Чертовски голоден. Его мучила такая жажда, что он смог бы осушить всю Миссури.
Он нахмурился, увидев подошедшего к нему индейца.
— Как тебе спалось, бледнолицый? — с кривой усмешкой спросил Высокое Желтое Облако.
— Неплохо, — с сарказмом ответил Мэтт. — Я спал, как ребенок.
— Так ты продашь мне свою женщину?
— Нет.
Высокое Желтое Облако помедлил.
— Я терпеливый человек, но не слишком. Тебе лучше дать мне то, чего я хочу.
Мэтт упрямо покачал головой.
— Нет.
— Ты ничего не добьешься этим, — уверенно сказал воин. — В конце концов, она станет моей.
— Никогда, — пробормотал Мэтт вслед ушедшему индейцу. — Никогда, пока я жив.
И это, подумал Мэтт, было для индейца тузом в колоде. Если он будет продолжать упорствовать, то единственное, что апачи будет вынужден сделать, — это лишить его жизни. И Лэйси станет вдовой. У нее будет небольшой выбор: либо выйти замуж за индейца, либо стать его рабыней.
Солнце поднималось все выше, и силы Мэтта таяли. Жара и льющийся с него пот высасывали последние остатки сил. Он жадно смотрел на узкую голубую полоску реки, которая блестела позади деревни, смертельно завидуя женщинам и детям, которые играли у кромки воды или спасались от жары в чистой холодной глубине реки.
Его ноги устали под тяжестью тела, и не было никакой надежды на лучшее. Он не мог сесть, он мог лишь час за часом стоять на ногах. Временами он дремал, но во сне его преследовал образ Лэйси, которую обнимает другой мужчина.
На закате воин снова пришел посмотреть на Мэтта.
— Я хочу твою женщину, — сказал он. — Я дам тебе свободу, пищу и воду. Что ты на это скажешь?
— Нет.
Высокое Желтое Облако мрачно кивнул и вытащил из ножен, сделанных из козлиной шкуры, свой нож. Он подошел к ближайшему костру, раскалил докрасна лезвие ножа и вернулся к Мэтту. Он поднял его рубашку и приложил раскаленный металл к животу Мэтта. Тошнотворно сладкий запах горящей человеческой плоти наполнил воздух.
У Мэтта прервалось дыхание, когда его тело содрогнулось от нестерпимой боли.
Высокое Желтое Облако без слов раскалил лезвие во второй раз. Мэтт уставился на пылающую сталь, и его внутренности сжались от страха, когда индеец вновь направился к нему.
— Твоя женщина, — сказал воин.
— Нет, — выдавил Мэтт сквозь стиснутые зубы, когда нож снова коснулся его плоти. — Ты можешь сжечь каждый дюйм моего тела, но она моя жена, и я не брошу ее.
— Я верю тебе, — сказал Высокое Желтое Облако. Он взглянул на Мэтта с невольным восхищением. — Ты смелый человек. Смелый, но глупый. Мне придется убить тебя для того, чтобы взять то, чего я хочу.
— Если ты убьешь меня, она навсегда возненавидит тебя.
— Мне не нужна ее любовь, — возразил воин. — Я хочу только подчинить себе ее волю, посеять мое семя в ее животе. Я думаю, что она даст мне сыновей. Много сыновей.
Он кивнул самому себе.
— Готовься к смерти, бледнолицый. Я слишком долго оставлял тебя в живых. Сегодня вечером она станет моей.
Мэтт встрепенулся, страх за свою собственную жизнь поглотила тревога за Лэйси. Он рвался из веревок, которыми был привязан к столбу, с единственной целью освободиться и убить этого человека, который говорил о Лэйси, как о кобыле для зачатия потомства, как о ком-то, кого можно использовать и оскорблять. Внезапно в его затуманенном мозгу появилась идея. Расправив плечи, он свирепо посмотрел на Высокое Желтое Облако.
— Ты позоришь наш народ, — сказал он с достоинством, которое смог изобразить в подобном положении.
Высокое Желтое Облако нахмурился.
— Что ты хочешь сказать?
— В моих жилах течет кровь Динехов, — надменно заявил Мэтт.
— Ты лжешь!
— Я говорю правду. Моя мать была дочерью Чирикахуа. Ее звали Колибри.
— Мне ничего не говорит это имя, — возразил Высокое Желтое Облако. — Но если ты утверждаешь, что ты нашей крови, то я буду сражаться с тобой за женщину.
— Это меня устраивает, — ответил Мэтт.
Индеец по-волчьи усмехнулся. Никто в деревне не владел ножом и копьем лучше, чем он.
— Мы будем сражаться, — самоуверенно заявил он. — И ты проиграешь.
— Может быть, и так, — ответил Мэтт. — А может быть, и нет.
— Мы будем сражаться сейчас, — решил воин. — Сегодня ночью она будет греть мою постель.
— Я ничего не ел и не пил два дня, — заметил Мэтт. — Как насчет тридцати минут на то, чтобы я смог поесть и размять ноги?
— Как хочешь, — самодовольно согласился Высокое Желтое Облако. — Но это тебе не поможет.
Воин разрезал веревки и сказал Мэтту:
— Я прикажу одной из женщин принести тебе что-нибудь поесть. Не пытайся увидеть свою женщину или уйти отсюда.
Мэтт кивнул, и Высокое Желтое Облако направился к своему жилищу. Оставшись один, Мэтт стал разминать руки и ноги. Он до сих пор чувствовал тупую боль от ожогов на животе, но сейчас это было неважно. Он несколько минут ходил взад и вперед. Старая индианка принесла ему полдюжины ломтиков холодной оленины и маленькую бутыль из тыквы с холодной водой. Усевшись спиной к столбу, Мэтт начал медленно жевать пищу и потягивать маленькими глотками воду. Было бы неразумно проглотить все залпом, чтобы пища осела в желудке тяжелым комом.