Ей вслед оборачивались парни. Мне даже показалось, что я слышал свист и заигрывающие шутки в её адрес. Но Джейс никак не реагировала на них. Она медленно шла, поправляя волосы, заплетенные в косу, и смотрела по сторонам, словно выискивала что-то. Или, кого-то, придурок! Она ищет тебя! Очнись!

Но очнуться я не мог. И понимал, что если еще хоть пару минут простою тут с открытым ртом, то нахватаю не только мух, но еще и какая-нибудь птица, что подобно мне летит, разинув свой клюв, попадет прямиком мне в глотку. Я тряхнул головой, собрался и оттолкнулся от машины. И на ватных ногах, теребя волосы на затылке, пошел к Джейсон.

Она увидела меня, и её губы растянулись в благодарной улыбке.

— Привет!

Я подошел к ней, не зная, как себя вести. Мне следует обнять её? Поцеловать? Но, это же не свидание. И она не моя девушка. И что мне делать?

Но Джейсон была разумнее меня. Она протянула мне руку и, все так же сияя улыбкой, сказала:

— Привет! Я боялась, что ты передумал.

— Что? — я очнулся и вернулся в реальный мир. — Нет. Нет. Я же сказал, помогу поступить…

— Я не про колледж. А про знакомство с моими родителями. Ну, идем? — и она пошла вперед, вцепившись хрупкими пальчиками в ремешок сумочки, что висела на её плече. — Ты классно выглядишь! — она обернулась ко мне, — Знаешь, не каждому мужчине идут костюмы и галстуки. Вот, например, Роб выглядит в них смешно. — Джейс хихикнула, — А ты очень… солидно.

— А ты — просто потрясающе! Тебе идут платья.

— Да? — она искренне удивилась, и от этого на её щеках появился нежно-розовый румянец смущения. — Спасибо.

— Так какие цветы любит твоя мама?

— Ей всегда большую радость доставляли лилии. — Джейсон отвела взгляд в сторону. Остановилась возле одного прилавки и стала вдыхать сильный аромат, что исходил от бутонов. — Я даже посадила за домом несколько луковиц. Так вот, у меня самые шикарные лилии в округе. — Кончик её носа гордо вздернулся вверх, что вызвало у меня улыбку. А она вытащила несколько цветов на длинном стебле и протянула их продавцу. — Мы берем вот эти.

Я заплатил за цветы и вот странно, Джейсон не стала возражать. Видимо, считала это нормальным, ну то, что раз я иду знакомиться с её предками, то могу сделать свой кошелек немного тоньше. Вот как ей объяснить, что это правильно? что это моя обязанность? Потому что, я почти уверен, она чувствует себя неловко.

Джейс прошла вперед, а я задержался у прилавка с цветами, где продавали маленькие изящные букетики. Выбрал один, из осенних белых маргариток, разбавленных какими-то оранжевыми колокольчиками на тонком стебле. Кто их разберет, как называются все эти цветы? Красиво, девчонке нравится и это главное! парню вовсе и не обязательно вникать во все тонкости. Это у них заморочки: и цвет, и композиция, и сочетание. И еще, (вот кто это выдумал?) какие-то значения, тайный смысл, того или иного растения, что ты преподносишь в подарок.

Я догнал Джесй уже на выходе. И как раз вовремя: какие-то парни пытались заговорить с ней, бесстыдно пялясь то на её ноги, то на грудь. Она смущенно опустила глаза, пряча нос в цветах, и мотала головой. Я протянул ей маленький букет:

— Это тебе.

— Ой, спасибо!

Она облегченно выдохнула, как будто избавилась не только от назойливых поклонников, но почувствовала больше уверенности рядом со мной. Её улыбка была настолько искренней и радостной. Неужели, я первый мужчина, кто преподнес ей цветы?

Парни, что глазели на неё, понимающе мне подмигнули. Типа: «Поздравляю, чувак, отхватил себе лакомый кусочек!» Я знаю, придурки! И отвалите, я ухмыльнулся, нагло смотря на их рожи, она моя!

Я помог Джейсон сесть в машину, положил лилии на заднее сиденье, и сам сел за руль.

— Ну, теперь к тебе домой?

— Нет, — мне показалось, что она находится в некоем смятении, — Ты… ты знаешь кладбище Форест Лон?

О, господи! Я чуть было не застонал вслух. Сделай так, чтобы её родители работали на этом самом кладбище! Отец — смотрителем, а мама просто пришла ему помочь в субботний день, когда посетителей особенно много. Но в душе я понимал, что это не так. И что на кладбище мы поедем не совсем для такого знакомства с её родителями, какое я до этой минуты рисовал в своих мыслях.

***

До Форест Лон мы ехали в полном молчании. И уже на самом подъезде к кладбищу, Джейсон тихо заговорила:

— Ты, конечно, догадался?

В её тоненьком голосе сквозило столько печали, что мне захотелось дать хороший пендель солнцу, чтобы оно разогнало кучевые облака, что стали собираться у нас над головами, и сделало этот день ярче. Господи! А как чудесно все начиналось! Детка, я скосил глаза на девчонку, что сидела рядом со мной, если бы я только мог!.. Мне и самому казалось, что жизнь бывает, порой, очень, очень и очень несправедлива.

— Джейс, я догадался! Но, — я вздохнул и коснулся павой рукой ладони девушки, — Но видит Бог, как бы я хотел познакомиться с ними совсем по-другому. И при других обстоятельствах.

Она вздохнула и ничего не ответила. Чуть сжала мой большой палец, как бы говоря, что все поняла, и что не надо лишних слов.

— Ты… ты только не смейся, ладно? Я, — она запиналась и старалась не смотреть на меня, — я говорю с ними. Обо всем. Рассказываю все, когда бываю у них. И мне кажется, что они мне отвечают. Я сумасшедшая?

Что мне ей сказать? Конечно нет, конечно, она не сумасшедшая. иИ я прекрасно её понимал. Потому что и сам… Но думать об этом мне сейчас совсем не хотелось.

— Я не буду, клянусь.

Джейсон повела меня в юго-восточную часть кладбища, где остановилась у стены, возле невысокого надгробия из белого камня. Пока она убирала увядшие цветы и опавшие с деревьев листья, я читал надпись на могильной плите.

«Габриэль Люсия Гордон.

Трэвис Джейсон Гордон.

Свою любовь друг к другу они пронесли до конца дней…»

Здесь же были их даты рождения и даты смерти. Нетрудно было вычислить, что Габриэль умерла, когда Джейсон исполнилось три года. Её муж пережил её на шесть лет.

Джейс вернулась с вазой в руках, наполненной водой, поставила лилии в воду, и только тогда поздоровалась с родителями.

— Привет, мам! Привет, пап! — она помахала им рукой, оглядываясь на меня. — Я сегодня не одна. Это Марк. Это он, мам, купил тебе цветы. Он очень хороший. Он сам захотел прийти и познакомится с вами. Мальчишки тоже собирались пойти, но я попросила их сегодня остаться дома. Вы не сердитесь.

Я стоял чуть в стороне и слушал её разговор с родителями. Было странно и забавно слышать, как своих братьев-великанов она называла мальчишками. Ага! Бил особенно мальчишка! Шесть с лишним футов ростом! И ширина плеч о-го-го! А она все говорила и говорила. И вот снова посмотрела на меня.

— Мам, пап, это Марк сделал тот скейт, что мне подарили ребята. Сам сделал. И, короче, он…

— Давай, я сам, — я улыбнулся Джейсон и коснулся её руки, сделав шаг вперед. Набрал полную грудь воздуха и… — Миссис Гордон. Мистер Гордон. Я — Марк. И, в общем, тут вот какое дело… Я хочу помочь Джессике (не знаю, почему я назвал её полным именем) поступить в колледж. Я буду заниматься с ней. Математикой. Думаю, у нас все получится, и она поступит. Ну, не в престижный. — я усмехнулся. — Не в Принстон, конечно, но, думаю, за Беркли мы поборемся! У нас еще есть время для разработки научного проекта и участия в олимпиадах. Ваша дочь будет врачом! И да, раз уж так случилось, — я вздохнул, — я поговорю с её братьями, с Билом и Робом. Мы вместе придумаем, как и где лучше заниматься. И у вас классная дочь!

Я и сам не знал, зачем ляпнул это. Но услышал, как Джейс хихикнула позади меня. А потом подошла ко мне и коснулась руки:

— Марк, ты не мог бы оставить меня одну? Ненадолго?

— Да, конечно, — я понимающе улыбнулся, — Мне подождать тебя у машины?

— Нет. На главной аллее, на скамейке. Я не долго.

И я ушел. И ждал Джейсон на скамейке. Но и в самом деле недолго. Она пришла минут через десять, улыбающаяся и заметно повеселевшая.

— Ты им понравился.

Эта девчонка умеет с ходу поразить! И как тут сдержаться, чтобы не съязвить ей в ответ? Но я смог.

— Правда?

— Да. И они надеются на тебя.