Тереза Тур - Выбрать свободное небо

И все было просто замечательно… По крайней мере, еще летом она не верила, что у нее будет все-таки своя квартира. Свой нахальный рыжий кот. Малыш, ворочающийся у нее в животе. Выставка, драконы. Успех. Деньги. Заказы.

Лизы вытерла слезы:

— Чего же мне не хватает, мама? — прошептала она.

Она убиралась на могилках. И тихонько-тихонько рассказывала, как хорошо все устроилось в ее жизни. Как она счастлива. А дальше, когда родится сын — на УЗИ ей сказали позавчера, что будет именно мальчик — еще лучше.

— Он был таким нежным, мама… — то ли думала, то ли говорила Лиза. — Я думала порой, что это мне его прислали небо и река, которые разглядели меня в тот момент, когда я в приступе отчаяния пыталась прыгнуть с моста… Они тоже испугались за меня — и прислали мне Роберта.

Тихонько, в такт ее мыслям шумели деревья с трогательными, зеленоватыми ветвями — листиков на них еще не было, но они были готовы появиться на свет.

— Наверное, все было слишком идеально. Он бы слишком идеален. И я была не готова к тому, что он может быть таким бешеным. Таким страшным. Что все закончится вот так. Из-за того, что ему что-то там померещится…

Лиза закончила уборку и стала снимать перчатки.

— Я ведь даже не знаю — злюсь я на него уже — или нет. Если бы я могла понять, с чего он подумал…

Запиликал телефон в сумке — пора было принимать витамины. Лиза полезла в сумку, чтобы его выключить — не будет же она делать это здесь, на кладбище, грязными руками. Из сумки, лежащей на столике, что стоял на участке, словно по волшебству спикировал вниз сложенный вдвое листок, на котором был список лекарств. Пока он летел на землю, он «разложился». И Лиза, подняв его с оборотной стороны, прочитала: «НАПРАВЛЕНИЕ НА АБОРТ».

Вспомнила, как запаниковал доктор, когда она сообщила, что летит в Африку. Вспомнила, как врач растерянно перебирал листочки у себя на столе, подбирая слова, которые должны были объяснить сумасшедшей ей, что не надо никуда лететь. Получается, что доктор схватил первую попавшуюся бумажку, а Роберт.

— Ну и сам дурак! — рассердилась Лиза. — Не надо читать, чего читать не надо! Да и спросить можно.

«Он подумал, что его опять предали. И опять избавились от его ребенка» — вспомнила она слова Зубова.

Лиза вернулась домой. Она не могла даже рисовать. Она сидела, уставившись в одну точку — и вспоминала.

Утром она вышла из дома, оставив на столе листок, исписанный многократно перечеркнутыми строчками:

В сердце холод — до дикой снежности,

На два мира видят коты…

Даже небо должно мне нежности,

Сколько должен ее мне ты?!

Рыжей шерсти, сверкающей чешуе

Верю больше, чем золоту неба в листве,

Апельсиновым пятнам гуаши хвоста,

Драконицы гибкому телу с холста

Верю больше, чем теплым твоим рукам,

Больше даже, чем сливочным облакам…

В небе нежности — сотням миров хватило б,

Ее столько там — просто жуть!

Небо, ты обо мне… забыло?

Мне-то надо… совсем… чуть-чуть…

Первый день съемок нового минисериала ВВС проходил с изумительной помпой. Этот фильм был снят в том же формате, что и другие, выходившие уже года два: четыре серии, снятые качественно и дорого. С прекрасными актерами, прекрасными декорациями, по прекрасному сценарию. На этот раз продюсеры взялись экранизировать любовную историю, написанную современным автором, но про ту самую викторианскую эпоху.

Что еще необходимо для грандиозного успеха? Красивая обаятельная героиня и мрачный харизматичный главный герой. Герцог.

Этого самого герцога и играл Роберт Рэнделл. Уж чего-чего, а мрачности в нем в последнее время было, хоть отбавляй… Автор книги, по которой снимали фильм, забавная леди в возрасте, утверждала, что и харизмы тоже. Спасибо, конечно — ей виднее…

В первый день съемок снимали сцену знакомства главных героев на балу — для этого Роберту пришлось танцевать вальс. Танцевать он умел и любил. Даже ставил когда-то танцы в мюзиклах. Но вот обучить танцам его молоденькую партнершу — это был подвиг. Он бился с ней уже неделю. А он-то думал, что бегать по горам с автоматом в образе храброго вояки — это тяжело… Он забыл, что на свете есть танцы. И люди, которые к ним не предназначены. А еще — маникюр, который просто обязан был быть. И в условиях контракта этот пункт был прописан — ничего не забыли…

Он и сам не знал, зачем он согласился играть влюбленного в взбалмошную девчонку герцога — наверное потому, что до сих пор не мог забыть те пять лет, прошедшие после академии, когда он был никому не интересен — и занимался чем угодно, кроме съемок… Кроме того, он совершенно не представлял, чем занять себя летом — все его планы рухнули в первый день весны.

А может быть, когда он прочитал сценарий, он вспомнил Лизу… Ей бы эта история понравилась бы. Наверное… Так что он смотрел на свою партнершу — рыженькую, кстати говоря — и видел свою рыжеволосую ведьму… Нет, уже не его. Уже ничью.

Продюсеры придумали пиар-ход. Всю неделю среди потенциальных почитательниц этого сериала проводили конкурсы, и пятеро самых активных получили возможность посмотреть первый день съемок и пообщаться с любимыми актерами.

Все это он пережил. И сцену знакомства, и вальс. И общение с партнершей, и тесное общение с поклонницами. Все лучше, чем сидеть дома одному в пустой квартире — к родителям он старался не ездить. Там должна была жить Лизи.

Но ничего этого не было. Лиза после выставки осталась в России. Она, правда, много общалась с его родителями. Теперь по скайпу. Даже выслала им видеозапись УЗИ. Целую минуту видеозаписи… Он специально приехал, чтобы посмотреть. Мама уже не спрашивала, когда он помириться с Лизой. Просто вздыхала. Роберт уехал домой. Потом напился.

Так что он оставался сегодня на работе столько, сколько это было возможно. Потом вышел через служебный ход — там его ждали поклонницы. Плакаты, фотографии. Он улыбался, подписывал… «С любовью. Роберт Рэндэлл»…

Лиза устала его ждать. Она устала сидеть в такси, припаркованного напротив выхода из павильонов. Устала смотреть на его поклонниц. Терпеливо его ожидающих. Трепетно держащих фотографии и плакатики.

Ей надоело сидеть в машине на заднем сидении — и она вышла на волю. Тут толпа зашевелилась, вздохнула как единый организм — появился он. Лиза и сама восхищенно вздрогнула: у него опять были длинные волосы. Не такие, конечно, как у ее любимого рыцаря-тамплиера, но все же не такой короткий ежик, как у спецназовца, который ее раздражал.

Он устало, но улыбался, говорил всем что-то приветливое. Терпеливо подписывал все, что ему подсовывали — она знала, что он пишет всем «With love». Это ее всегда раздражало. А сегодня в особенности.

— Вы позволите? — обратилась она к водителю и показала пальцем на клаксон.

— Здесь нельзя подавать сигналы, — флегматично ответил водитель, решив про себя окончательно, что это о-очень странная дамочка — они стоят здесь уже час. Деньги она отдала вперед — и безропотно. С другой стороны, она же беременная. А у беременных, как известно, свои причуды…

— А что будет, если я все же подам сигнал? — жизнерадостно поинтересовалась молодая женщина.

— Придет полисмен и оштрафует нас.

— На сколько?

— Фунтов на сто.

— Хорошо, — она залезла в сумочку, достала деньги, передала шоферу. И радостно нажала на клаксон.

Резкий неприятный звук пронзил окрестности. Все вздрогнули. Роберт, понятное дело, даже головы не повернул.

— Что за человек! — возмутилась Лиза. Она, конечно, понимала, что лучше было бы позвонить. Но ей захотелось похулиганить. В конце концов, может же беременная дама иметь причуды. Лиза заявила себе, что, безусловно, может. Более того, должна. И нажала на клаксон во второй раз. Полисмен и Роберт обратили на нее, наконец, внимание. Одновременно.

— Простите, простите… Я сейчас вернусь — и все подпишу. Пожалуйста, пропустите… — он просочился через толпу поклонниц, перебежал через дорогу. Рухнул перед Лизой на колени, обхватил ее руками, уткнулся головой в ее кругленький уже животик. И замер, абсолютно счастливый. Только плечи подрагивали.