Девушка внимательно взглянула на пришедших и, слегка нахмурившись, задержала свой взгляд на Адриане. Он гордо выпятил грудь, прекрасно понимая, что она увидела весьма недурного собой высокого молодого человека с темными волосами, сейчас напудренными и завитыми у висков, сзади перехваченными черной лентой, усыпанной мелкими бриллиантами, с ясными карими глазами, так напоминавшими по цвету высококлассный виски, подаваемый за обедом у первого лорда-чародея, начальника тайной службы Его величества, являвшегося по совместительству родным дядей мистера Бёрджеса.
Польщенный вниманием, Адриан подошел к столу с рулеткой. Девушка, внимательно следившая за ним, перевела взгляд на сопровождавшего его Уочестера:
— Мистер Уочестер! Рада вас видеть, — её голос оказался достаточно мелодичный, она вновь перевела вопросительный взгляд на мистера Бёрждеса, — вижу, вы привели с собой приятеля?
— Прелестница! — Уочестер выступил вперед, не замечая, что девушка едва заметно поморщилась от такого обращения, — Позвольте вам представить моего близкого друга и — в последнее время — заядлого путешественника мистера Адриана Бёрджеса. Адриан — перед тобой покорительница всех наших сердец красавица Фе́ба. Мистер Бёрджес слегка наклонил голову, обозначая поклон: девушка явно была не из высшего общества, поэтому целовать руку ей было совсем не обязательно.
— Добрый вечер! — она достаточно дружелюбно кивнула в ответ и вновь запустила колесо рулетки. Адриан, как зачарованный, следил за её руками, утопающими в пене кружев. Феба ловко выпустила шарик, он с жужжанием завращался и попал в ячейку с цифрой ноль.
— Выиграло казино, — объявила девушка, собирая фишки и делая знак невысокому мужчине в голубом камзоле и напудренном парике занять ее место. Хромая, тот подошел и хмуро взглянул на гостей:
— Будете делать ставки?
— Извини, дружище, я на мели, — Уорчестер с деланным смехом похлопал себя по карманам, — вчера спустил у вас все до последнего медяка!
— Жаль, — мужчина проследил за ставками и запустил рулетку. Феба тем временем подозвала лакея с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Взяв один из них, девушка вынудила мужчин последовать ее примеру.
— Ваше здоровье, господа! — она пригубила напиток.
— Ваше здоровье! — Адриан разом осушил бокал до дна. Феба улыбнулась и покачала головой:
— Осторожно, шампанское коварно и ударяет в голову.
Он лишь рассмеялся и демонстративно взял с подноса еще один бокал. Ему показалось, или глаза Фебы засияли еще ярче.
— Вы приехали в столицу по делам? — поинтересовалась девушка. Адриан рассмеялся:
— Ну что вы! Какие могут быть дела? Тем более здесь, в вашем доме?
— Действительно, — улыбнулась девушка, — похоже, я сказала глупость…
Желая сгладить ее оплошность, он сам завел разговор о путешествии, и она смотрела на него с обожанием, потом он решил, что она обязательно принесет ему удачу в фаро и проиграл, затем выиграл в рулетку и снова проиграл в два раза больше, на этот раз в пикет. Потом он пил, играл и снова пил. В результате он, кажется, проиграл значительную сумму, но это было ничто по сравнению с огромными сияющими голубыми глазами, которые снились ему, когда он, наконец, под утро пришел домой.
Придворный лорд-чародей Гре́гори Антуа́н, граф Са́ффолд, проснулся ближе к полудню. Он позволил себе понежиться в постели лишнюю четверть часа, после чего требовательно позвонил в колокольчик. Камердинер вошел незамедлительно. Слуга чинно подошел к кровати, с легким поклоном подал своему господину поднос, на котором стояли серебряный кофейник и чашка, после чего, следуя негласной традиции, направился к окнам раздвинуть портьеры из винно-красного шелка, богато украшенные вышивкой и золотыми кистями.
— Нет, Дже́ксон, оставь их прикрытыми! Мне кажется, солнце сегодня светит слишком ярко! Ты же знаешь, что я опасаюсь его лучей! — лениво распорядился хозяин комнаты, намазывая паштет из крабов на кусочек хлеба, — И можешь впустить Министра.
— Да, милорд, — камердинер вновь поклонился и степенно направился к двери. Грегори с интересом наблюдал за ним сквозь опущенные ресницы. Всегда, смотря на абсолютно прямую спину своего слуги, его так и подмывало спросить, не носит ли тот корсет, и лишь чувство благоразумия и боязнь потерять ценного камердинера удерживали графа Саффолда от столь хулиганской выходки. Тем временем Джексон распахнул дверь и, слегка поджав губы, тем самым показывая свое неодобрение, впустил в спальню хозяина огромного черного пса. Тот, радостно стуча когтями по полу, затрусил к хозяину.
— А, Министр, доброе утро! — Грегори вытянул руку и погладил его по блестящей короткой шерсти. Собака вильнула обрубком хвоста и села рядом с кроватью, преданно смотря на мужчину своими темными грустными глазами. Грегори, прекрасно зная, что его камердинер не одобряет присутствие животных в спальне, сам налил себе кофе и откинулся на подушки, наслаждаясь тишиной и спокойствием, нарушаемыми лишь нетерпеливым стуком хвоста о прекрасный пол из наборного дерева, повторявшего узоры вышивки на портьерах. Позавтракав, лорд-чародей кивнул камердинеру, показывая, что готов встать. Тот подошел, опасливо косясь на черного монстра, и забрал поднос.
— Что, Джексон, вы все не можете забыть тот случай, когда Министр решил, что вы покушаетесь на мое имущество?
— Да, милорд! — чопорно ответил тот, — Правда, к чести пса, должен заметить, что это на моей памяти единственный Министр, так бдительно охраняющий имущество хозяина.
Грегори рассмеялся:
— Я непременно передам эту шутку Его Величеству!
— Благодарю, милорд, — камердинер вновь поклонился и неспешно направился к дверям, ведущим в гардеробную, — Что его светлость желает надеть сегодня?
— Хм… — Грегори задумчиво потрепал пса за ушами и внимательно посмотрел на него, — Скажи, Министр, как ты смотришь на небольшую прогулку в Королевских садах?
При слове «прогулка» пес насторожил уши и нетерпеливо застучал хвостом. Граф почесал его за ухом и вновь обратился к слуге:
— Костюм для верховой езды, Джексон! Министр желает размять лапы!
— Следует ли мне распорядиться насчет лошади, милорд?
— К сожалению, нет! — вздохнул тот, — У меня мало времени — Его Величество ждет меня к обеду. Приготовь к моему возвращению костюм из темно-зеленого бархата.
— С серебряным шитьем? — уточнил камердинер, получил в ответ недовольный кивок, вновь поклонился и вышел. Грегори вопросительно посмотрел на пса:
— Ты заметил, что наш слуга даже кланяется с абсолютно прямой спиной? — стук хвоста о пол усилился, лорд-чародей довольно кивнул, — Да, я так и думал. Что ж, Министр, тебе не откажешь в наблюдательности. Ну, можешь так не стучать хвостом, ты же знаешь, я не переношу с утра громких звуков.
Пес осклабился и вывалил язык, стук лишь усилился, Греогори вздохнул и, отбросив одеяло, поднялся с кровати, на ходу надевая парчовый халат.
Часом позже он неспешно шагал по дорожкам парка, стараясь избегать широких многолюдных аллей. Впрочем, многие сами предпочитали уступить дорогу придворному магу. Министр лениво трусил рядом, иногда отбегая в ближайшие кусты. Его хозяин подозревал, что эти вояжи устраивались в поисках еды, оброненной каким-нибудь розовощеким малышом, сопровождаемым нянькой, или же грумом, терпеливо поджидающим хозяйку с любовного свидания, но доказательств этому не было. Впрочем, Грегори волновало лишь то, что какой-нибудь недоброжелатель мог отравить пса, поэтому лорд-чародей всегда выговаривал Министру после длительного отсутствия. Тот картинно поднимал на него грустные голодные глаза и вздыхал, всем своим видом показывая, что подобная отлучка больше никогда не повторится.
— Вот что с тобой делать? — Грегори в который раз неодобрительно покачал головой и хотел добавить еще что-то, как вдруг нахмурился, вслушиваясь во всхлипы, раздававшиеся совсем неподалеку. Похоже, что плакала женщина. Повинуясь рыцарскому идиотизму, просыпавшемуся в нем в самый неподходящий момент, он посмотрел на пса, насторожившего уши, — Как ты думаешь, нам стоит туда пойти?
Министр вильнул хвостом.
— Да? Ну ладно! — мужчина решительно зашагал в сторону, откуда раздавались приглушенные рыдания.
Обогнув кусты, он заметил сидящую на траве девушку, которая плакала, закрыв лицо руками. На фоне раскидистого дуба, в белом платье, украшенном вышитыми веточками, девушка казалась настолько напоминала фарфоровые статуэтки, входившие в моду, что он невольно замедлил шаг, затем тряхнул головой, прогоняя морок, и запустил поисковый импульс, подозревая ловушку, подстроенную ему очередной ретивой мамашей, желавшей пристроить свое чадо. Удивительно, но вокруг никого не было. Никто не сидел в кустах или на ветках дерева, чтобы выпрыгнуть в нужный момент с криками, что присутствие первого жениха королевства бесчестит девушку. Более того, к удивлению лорда, его пес, так недоверчиво относившийся к чужим, спокойно подошел к незнакомке и ткнулся в нее мокрым носом. Она вздрогнула, отняла руки от лица и, увидев перед собой собачью морду, не стала визжать или вскакивать, а лишь обняла пса за шею, будто ища защиты.