— Мы богаты?
Я усмехнулся.
— Думаю, да! Фельдману не нужны такие проблемы! А если еще поговорить с Ладой, когда она будет трезвая, с ее матерью! Да и старожилов много осталось!
— Понятно все, но я боюсь за тебя! Фельдман не такой простой, и ты знаешь это!
Рассмеявшись в голос, я закурил и распахнул окно, впуская летний прохладный воздух в квартиру.
— За меня? Ты лучше многих знаешь кто я! За меня, тебе боятся точно не стоит!
Аглая хмыкнула и встав, подошла ко мне.
— Мы очень давно знакомы! Я всегда тебя ценила, а ты меня! Не лезла с советами, но сейчас что-то подсказывает мне, здесь не так все просто!
— Конечно! — выпустил дым колечком я. — Дочь вне брака и любовница чуть старше Аллы!
— Еще и лесбиянка! — рассмеялась Аглая. — Она красивая!
Я покосился на девушку. Аглая была само совершенство, мужчины вслед ей замирали, готовы были бросить к ее длинным стройным ногам все, но одна деталь, которая очень мешала ей, была не из простых. Сексуальное предпочтение, Аглая была лесбиянкой, яро ненавидящей мужчин.
— Я до сих пор не могу поверить!
Красивые голубые глаза девушки, уставились на меня.
— Почему? Я ненавижу мужиков! Ты особенный, но все же! Уверена, Алла страдает по тебе!
Я затушил сигарету.
— Нет! Алла ни по кому не страдает, она избалованный ребенок! Пару раз хорошего секса и все! Ванечка, вот кто нужен Алле!
— Правая рука Фельдмана? Твой враг?
Я кивнул.
— Он боится, чувствует! В рот ему смотрит и только и думает, как бы женится на Алле!
Аглая оперлась о подоконник.
— Никто не захочет делится с дочерью Фельдмана, думаю он тоже, она для него чужая! Если все пойдет по плану, то в Канаду! Слишком рискованно, слишком большие деньги! Послушай меня!
Я взял Аглаю за плечи. Она во многом мне помогла, я ее очень ценил, но мы оба с ней знали, что поступал всегда я по-своему и на это никто не мог повлиять.
— Я решу!
В глазах Аглаи мелькнул испуг, слишком хорошо знала, что я уже решил.
— Пошли кофе пить, остынет! — усмехнулся и медленно побрел в сторону кухни, понимая, что на кон ставлю все, даже ее.
Аглая, вскоре укатив куда-то в клуб, оставила меня одного. Развалившись на диване, поставив рядом бутылку обыкновенной водки, просто лежал и смотрел в потолок. Перед глазами стоял ее образ. Темноволосая, тоненькая, как веточка девочка. Как из- под умелых рук мастера скульптура. Такой красивой была эта Ангелина. Они были совсем не похожи с Аллой. Черты лица законной Фельдман, намного грубее, стервознее. Ресницы, ногти, волосы, губы и даже задница все не свое, в ее то года, а вторая девочка походу даже не знала, что такое тушь. Почему я думал о ней, я не мог ответить. Риторический вопрос. Просто эта девочка, как и я, была выходцем из нищего голодного детства, безденежья. Все это так мне знакомо. Лишение родительских прав, приют, приезд на выходных к пьяной матери, и осознание внутри, что ты давно не нужен. Что это уже не твой дом, а чужой, и мать, давно потерявшая человеческий облик от водки, тебя не ждет, и ты ей никто. Присев, закурил и налил себе водки. Страшно это осознавать. Несмотря на мое жестокое сердце, жалость переполнялась к девчонке все сильнее. Возможно, не хотел признавать, что Отшельник, чистильщик, кем являлся я, делал это не только из-за выгоды, а из-за другого. Дать ей шанс получить новую жизнь. Этой девочке Ангелине, которая, как, ни странно запала мне в душу, сам не зная почему. Отставив в сторону бутылку и лимон, лег обратно на диван, вновь безучастно смотря в потолок. Не любил всю эту философию, она ножами резала старые шрамы, мешала им зажить, отдирала лейкопластырь, расковыривая рану вновь и вновь. Где мать? Что с ней? Я знал одно, убила своего очередного сожителя и сидит. Это я знал точно. Долго думал помочь ли. Помог, и странно, не почувствовал даже облегчения, свободы. Наоборот, как тяжелые гири, на меня наваливалось лишь сильнее чувство ненависти. Прикрыв глаза, увидел, как наяву своего психиатра. Ее монотонный голос и наши споры о Боге, о религии и несправедливости. Меня вновь накрывало, а я этого очень сильно не хотел. Черт. Резко сев, потер лицо ладонями. Только не сейчас. Мне нельзя. Я подхожу к финалу, где все по-другому, чем в моей прошлой жизни.
— Вы приехали ко мне без предупреждения в столь ранний час, распространяя стойкий запах перегара, чтобы сообщить о том, что речь касается значимой суммы?
Фельдман, явно недовольный, ходил по кабинету из угла в угол.
— У нас был договор, вы не помните? Без звонка не приезжать!
Я, ощущая, как сильно болит башка, поморщился. Утреннего кофе не хватало, но от Фельдмана такой любезности точно не получишь.
— Я приехал, не потому что соскучился по вам, вот, взгляните!
Положив перед ним конверт, с интересом ждал его реакции. Мысленно отметил, что он даже перешел со мной на вы. Сильно нервничал. Леонид, распечатав конверт, тут же присел в кресло, по его лицу было видно, что это утро стало для него особенным. Руки затряслись, побледнел. Отложив в сторону документы, наконец посмотрел на меня. В его глазах плескалось все, о чем, он сейчас думал, а именно выпустить мне пулю в голову и желательно сию минуту.
— Я не очень хорошо, тебя понимаю, Давид!
Опять на ты. Дальше он начнет путаться в словах, троить, переживать. Реакции которой хотел, я добился. Фельдману не безразлична эта информация.
— Там все написано! Что непонятного? Если вам важен мой интерес, он тоже указан!
Фельдман встал. Подошел к окну, открыл его нервно забарабанил пальцами по нему.
— Ты собрался меня шантажировать? Я доверял тебя!
Покосившись в его сторону, лениво закинул руки за голову.
— Давайте не будем, Леонид Сергеевич! Наше сотрудничество полностью замешано на материальной основе! Ни о каком доверии, ни с моей, ни с вашей стороны, речи не шло! О девочке узнал чисто случайно! Спецом, если вы так думаете ни копался в вашей жизни! Это наша последняя сделка! Вы отдаете мне что я прошу, а в ответ, я все чищу, как всегда! Больше в вашей биографии такого пятна нет!
Лицо Фельдмана посерело.
— Понимаю! Вы думаете, как меня грохнуть! — улыбнулся я. — Открою секрет, работаю не один, дискеты и флешки, все сохранено! Не советую! Выполняете что я хочу, и мы расстаемся! Обещаю, навсегда! Давно хотел сменить профессию, и вот мне предоставился такой случай! Возможность просто уникальная!
Фельдман прекрасно понимал, что я в себе уверен, и мой тон с издевкой, еще сильнее причинял ему неудобств, в том числе и страх, который отражался на его лице. С одной стороны, я все же надеялся на его человечность, что он поведет себя по-другому, с другой же знал, такие люди, как Фельдман боятся только за свою жопу.
— Можешь не верить мне, но я ничего не знал про девочку! Я думал, Лада сделала тогда аборт! Если бы знал, то…
— Ложь! — грубо оборвал я его. — Многие свидетели прошлого живы, и вы знали, что Лада решила родить! Когда на свет появилась Ангелина, у вас была свадьба! Девочки родились в один день! Лада приехала к вам на свадьбу, ее вытолкали оттуда! Вы забываете кто я!
Фельдман подошел к стене, где я еще вчера видел сейф, нажал на что-то и оттуда выехал выдвижной бар.
— У меня ничего нет, Давид!
Он достал бутылку коньяка, лед и пару фужеров.
— Все на жену! Почти всем распоряжается теща! Я нищий! Такую сумму, я сразу тебе не соберу!
Я пожал плечами.
— Ваши трудности, Леонид Сергеевич! У вас неделя, или все будут знать, что у вас не только есть внебрачная дочь, но при этом она еще и дочь вашей родственницы! Инцест! Пресса любит такое!
Фельдман, едва все не выронил из рук, а я, встав с кресла, прищурился.
— Простите, не люблю коньяк, по мне так лучше русская водка! Семь дней пошло, в ваших интересах найти деньги!
Выйдя из кабинета, зашагал по длинному извилистому коридору. Дом Фельдманов был настоящим лабиринтом. Только когда добрался до парковки, достал сигареты. Девчонку надо оттуда увозить, сейчас же, пока он не послал в поселок своих людей. Почему-то, я был уверен, что, Фельдман не готов расставаться со своими деньгами, даже если речь касается о его дочери, он и ее не пожалеет, это был такой человек, у которого вместо человеческих чувств, давно, если не всегда, в сердце был калькулятор.