Я оказался в абсолютном тумане.
– Но ради чего?
– Она любила тебя, чудак человек! Она хотела твоего счастья: чтобы ты снова начал писать и смог еще раз завоевать Аврору. И это ей удалось!
– То есть седые волосы – это была…
– …краска.
– А чернила во рту?
– Содержимое одного баллончика для авторучки, которое Лилли вылила под язык.
– А как же результаты анализов там, в Мексике? Целлюлоза, обнаруженная в ее теле?
– Мы все это выдумали, Том. Доктору Филипсону оставалось три месяца до выхода на пенсию. Я сказал ему, что ты мой друг и я хочу тебя разыграть. Он так скучал в своем медпункте, что этот розыгрыш его позабавил. Но как случается с любыми планами, вмешался господин Случай. Аврора предложила тебе показать Билли профессору Клузо…
– Клузо никогда бы не пошел на такой обман. В Париже Билли ничего не симулировала. Она едва не умерла, я в этом уверен.
– Ты прав, но именно в этот момент произошло нечто невероятное, Том! Лилли действительно была больна, хотя сама об этом не подозревала. Клузо диагностировал у нее миксому сердца. В каком-то смысле я спас вас обоих.
– А книгу, которую ты несколько недель искал по всему свету?
– Происходящее вышло из-под моего контроля, – признал Мило. – Кароль ни о чем не знала и искренне верила во всю эту историю. Это она проявила инициативу. А я ей только подыгра…
Он не успел закончить фразу, потому что удар моего кулака отправил его в партер.
– Ты не имел права это делать!
– Спасать тебя? – спросил он, поднимаясь на ноги. – Нет, это было не право, это был мой долг.
– Но не любой ценой!
– Именно что любой ценой.
Мило вытер струйку крови, потекшую из разбитого рта, и твердо сказал:
– На моем месте ты поступил бы так же. Чтобы защитить Кароль, ты без колебаний совершил убийство, поэтому не тебе учить меня! Это история нашей жизни, Том! Как только один из нас слабеет, двое других приходят ему на помощь. Только поэтому мы трое еще держимся. Ты вытащил меня с улицы. Без тебя я бы все еще сидел в тюрьме, а не женился на женщине, которую люблю. Без тебя Кароль, вероятно, уже повесилась бы, а не готовилась стать матерью. А ты? Где был бы сейчас ты, если бы мы позволили тебе разрушить себя? В психиатрической клинике? Или в могиле?
Через матовые стекла проникал белесый свет. Я оставил его вопрос без ответа. В данную минуту меня заботило совершенно другое.
– Что стало с этой девушкой?
– С Лилли? Понятия не имею. Я отдал ей деньги, и она исчезла из моей жизни. Думаю, Лилли уехала из Лос-Анджелеса. Раньше она работала по выходным в ночном клубе на Сансет-трип. Я туда ездил, но ее там никто больше не видел.
– Как ее фамилия?
– Не знаю! Я даже не уверен, что ее на самом деле зовут Лилли.
– Другой информации у тебя нет?
– Послушай, я понимаю, что тебе хочется ее найти. Но женщина, которую ты ищешь, всего лишь второсортная актриса, официантка в стриптиз-клубе, а не та Билли, которую ты любил.
– Оставь эти советы при себе. Так ты в самом деле больше ничего о ней не знаешь?
– Нет. Мне жаль, но скажу тебе одно: если бы я должен был сделать это снова, я бы повторил это и десять раз.
Я вышел из ангара, удрученный признаниями Мило, и прошел несколько шагов по деревянному настилу, уходящему в озеро. Равнодушные к людским страданиям белые лебеди плавали среди диких ирисов.
Я забрал машину со стоянки и проехал вдоль берега до Санта-Моники, а потом углубился в город. В моей голове все перемешалось, мне казалось, что я еду без всякой цели. Я пересек Инглвуд, проехал по Ван-Несс-авеню и Вермонт-авеню и лишь потом понял, что невидимая сила довела меня почти до квартала моего детства.
Я остановил машину возле вазонов для цветов, в которых еще в мое время не было ничего, кроме окурков и пустых банок.
У подножия блочных башен все изменилось и не изменилось ничего. Все такие же парни играли в баскетбол на асфальте, другие тем временем подпирали стены, дожидаясь, пока что-нибудь произойдет. На долю секунды я действительно поверил, что один из них крикнет мне:
– Эй, мистер Фрик!
Но я стал чужим, и никто меня не дразнил.
Я прошел вдоль баскетбольной площадки, огороженной сеткой, до паркинга. «Мое» дерево было на своем месте. Оно захирело, листвы стало еще меньше, но оно продолжало стоять. Как прежде, я сел на сухую траву, прислонившись спиной к стволу.
В это мгновение на парковку влетел «Мини-Купер» и остановился, захватив два места. Кароль в свадебном платье вышла из машины. Я видел, что она идет ко мне, держа в правой руке большую спортивную сумку, а в левой – красивый белый шлейф, который она старалась не испачкать.
– Гля! На парковке свадьба! – крикнул один из шутников со спортивной площадки.
Его «коллеги» какое-то время понаблюдали за происходящим, но потом вернулись к игре.
Кароль подошла ко мне вплотную.
– Привет, Том.
– Привет, но ты, по-моему, ошиблась с датой. Сегодня не день моего рождения.
Она едва заметно улыбнулась, и тут же по ее щеке покатилась слезинка.
– Мило мне все рассказал неделю назад. Клянусь тебе, что до этого я ничего не знала, – объяснила Кароль, садясь на невысокую стену парковки.
– Прости, что испортил тебе свадьбу.
– Ничего страшного. Как ты себя чувствуешь?
– Как человек, который понимает, что его дергали за ниточки как марионетку.
Кароль вытащила пачку сигарет, но я остановил ее:
– Ты что, с ума сошла? Позволь тебе напомнить, что ты беременна.
– Тогда прекрати нести чушь! Ты не должен так это воспринимать.
– А как, по-твоему, я должен к этому относиться? Меня провели, вот и все. И кто? Мой лучший друг.
– Послушай, я видела, как эта девушка вела себя с тобой. Поверь, она не изображала чувства к тебе.
– Нет, но это были чувства по тарифу. Пятнадцать тысяч долларов, не так ли?
– Не преувеличивай, прошу тебя! Мило никогда не просил ее спать с тобой!
– В любом случае, она поспешила смыться, как только ее контракт закончился!
– Поставь себя на ее место. Ты думаешь, ей было легко изображать героиню твоего романа? С ее точки зрения, ты влюбился в персонаж, в женщину, которой она на самом деле не была.
В словах Кароль был резон. В кого я все-таки влюбился? В персонаж, который я сам создал и которым, как марионеткой, управлял Мило? В неудавшуюся актрису, для которой эта роль стала главной в жизни? Ни в ту, ни в другую, честно говоря. Я влюбился в девушку, которая посреди мексиканской пустыни заставила меня осознать, что в ее присутствии все имело больше вкуса, сочности и цвета.
– Ты должен найти ее, Том, иначе ты будешь сожалеть об этом до конца твоих дней.
Я покачал головой:
– Это невозможно. Мы потеряли ее след и даже не знаем, как ее фамилия.
– Поищи аргументы повесомее.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Видишь ли, я тоже никогда не буду счастлива, зная, что ты несчастен.
По голосу Кароль я почувствовал, насколько искренними были ее слова.
– Поэтому я принесла тебе вот это.
Она нагнулась к сумке и протянула мне рубашку, испачканную кровью.
– Милый подарок, но я бы предпочел ноутбук, – сказал я, пытаясь снять напряжение.
Кароль не сумела сдержать улыбку, а потом объяснила:
– Ты помнишь то утро, когда я приехала к тебе вместе с Мило и ты впервые рассказал нам о Билли? Твой дом был в беспорядке, на террасе все было перевернуто вверх дном. На стекле и на твоей одежде была кровь…
– Да, это было после того, как Билли разрезала себе ладонь.
– В тот момент я очень встревожилась, увидев кровь. Я навоображала себе всякие ужасы, не сомневалась, что ты убил или ранил кого-то. Поэтому на следующий день я вернулась в твой дом и замыла все следы. В ванной комнате я нашла эту окровавленную рубашку. Ее я забрала с собой, чтобы она не попала в руки дознавателей при возможном расследовании. Я с ней не расставалась, поэтому, когда Мило открыл мне правду, я отнесла ее в лабораторию, чтобы взять образцы ДНК. Я проверила результаты по базам и…
Кароль выдержала эффектную паузу и достала из сумки картонную папку.
– …сообщаю тебе, что твоя подружка правонарушительница еще та.
Я открыл папку и сразу увидел ксерокопию досье с грифом ФБР. Кароль прокомментировала его:
– Ее зовут Лилли Остин, она родилась в 1984 году в Окленде. За последние пять лет ее дважды арестовывали. Ничего серьезного. Первый раз ее арестовали за «неподчинение агенту» в 2006-м во время демонстрации за свободу абортов, а другой раз – в 2009-м за то, что она курила косячок в парке.