Знакомый рокот моего отца звучал более спокойно, чем я когда-либо слышала. Месяц на Бора–Бора со своей второй половинкой поспособствовали этому, я думаю.
– Мы только что приземлились в аэропорту Кеннеди, на самом деле, – сказал он. – Думал, мы могли бы заскочить и увидеться с моей малышкой.
Я лишь покачала головой из-за его превосходного тайминга.
– Пап, на самом деле я сейчас нигде не живу. Я переезжаю, пока мы тут разговариваем.
– Ты что?
– Переезжаю.
Папа молчал некоторое время. Затем он пробурчал согласие.
– Эм. Окей. Куда едешь?
Я улыбнулась еще шире.
– Я скажу, как только определюсь, – сказала я ему, и внезапно захотела спросить его о жизни на дороге. – Может, я могла бы встретиться с тобой в Квинсе за обедом, или еще где?
Я слышала, как он что-то бормотал, а потом донеслись звуки небольшой потасовки. И внезапно голос Энни донесся из динамиков.
– Лили! Ты ведь идешь на выступление Джакса сегодня, да? Мы можем встретиться после.
– Я... не иду на шоу. Нет, – я колебалась.
Она выдержала паузу дольше, чем нужно. Достаточно долго, чтобы мое сердце провалилось в желудок.
– У него три шоу в Нью-Йорке, – сказала она сдержанно.
– Я знаю.
– Что случилось с вами обоими?
Мое сердце забилось в горле.
– Что?!
Она фыркнула и, должно быть, переместилась в более тихую часть аэропорта, потому что внезапно ее голос был чище, будто я стояла перед ней в одной комнате.
– Это понятно, что ты любишь его. Почему ты ушла?
Пока мой мозг все еще обдумывал, что там сказала Энни, мой отец забрал свой телефон у жены.
– У вас двоих есть нечто хорошее. Выслушай это от мужчины, который всю свою жизнь убегал от хорошего, Лилиана.
– Сейчас ты никуда не убежишь, старик, – услышала я, как протянула Энни на заднем фоне.
– Нет, пока ты не вернешь мне мои яйца, – отец прорычал в ответ, из-за чего Энни рассмеялась своим богатым, дымчатым смехом. Он обратно вернулся к нашему разговору.
– Каждый отец мечтает о таком для своей дочери.
Мой разум просто отказывался воспринимать услышанное.
– О... таком?
– Я видел, как он смотрел на тебя, пока вы танцевали около рецепции. И, Лили, может, я и не заслуживаю желать что-то для тебя после того, как отсутствовал в твоей жизни так долго. Но лучшее, на что может надеяться отец для своей дочери, так это то, чтобы она была с парнем, который так смотрит на нее. Словно она единственная в мире.
– Ты знал? – проблеяла я.
Мой отец проворчал:
– Может я и старый блудный пес. Я пичкал свои мозги выпивкой и слышу уже не так хорошо из-за рок-н-ролла. Но мои глаза все еще нормально работают. И я могу видеть, что ты любишь его, – он помедлил. – Правда, я до сих пор не знаю почему... ай, – я могла расслышать как Энни ударила его, и я рассмеялась сквозь слезы. – Окей, он, конечно, самодовольный засранец, но ты вытаскиваешь из него все самое лучшее. И он делает тебя счастливой. Я никогда не стану препятствовать этому снова.
Я услышала, как Энни хватает трубку телефона.
– Я уже поговорила об этом со своим публицистом. Мы сможем раскрутить это. Он уже работает над темными и мрачными деталями. Мои предположения, что это пойдет на пользу его карьере, – она замолчала. – Если это то, из-за чего ты волновалась.
– Это была... половина от всего.
– Милая, у нас у всех рок-н-ролл в крови. Это наша работа – поднимать всех на уши, быть плохими ребятами. Черт, да скандал это мое второе имя.
Я промямлила нечто, что смутно походило на слова, когда она продолжила.
– Я горжусь тем, что могу назвать тебя своей дочерью, Лили. Думаю, скоро это приобретет двойное значение.
– Черт подери, – прошептала я.
– Да? – Энни звучала прямо-таки энергично.
Я не знала, что еще сказать, поэтому я сказала единственную вещь, которая была в моих мыслях.
– Мне надо идти.
Глава 41.
Джакс.
Был определенный момент в ночи, когда казалось, что музыка протекает через меня. Это происходило на каждом шоу, которое мы отыгрывали на этом месячном мини-туре, и это происходит снова сегодня.
Теперь мы единое целое. Я не прикасался к выпивке с той ночи с Лили. Я был сосредоточен и решителен, даже взял на себя инициативу, не смотря на то, что это рушит всю мою репутацию наглеца. Но это помогало. Даже Бэнкс, кажется, наслаждался в окружении своих клавиш.
Я повернул голову и Каспер выступил вперед, вступая в соло на гитаре, когда прожекторы оказались под таким углом, освещая море сосредоточившихся лиц, наблюдающих за нами. Я поднял свои пальцы и зазвучали бас-барабаны Тэлона, и внезапно все звуки соединились в бридже (прим.пер. – второстепенная музыкальная вставка между основными частями, своеобразный "мостик" связывающий основу).
Это было поразительно. Это было дико. Это было тем, чего я всегда хотел.
– Said she was my sister/Caught up in a twister (Она говорила, что моя сестра/Поймана на обмане) – последние ноты Каспера плавно смешались с моими. Я выдерживали ноту так долго, как мог, выкрикивая всю тоску в тексте, который я написал в эти лихорадочные три дня. Они едва ли вообще похожи на мои слова. Они были выжжены у меня в памяти, моменты с Лили, что я потерял навсегда.
– Один–два–три–четыре, – прокричал я в микрофон, приведя нас к последней песне перед выходом на бис. – Hey there, stubborn little girl/Wanna show you all the world/But first, you gotta open up your door (Эй, упрямая малышка/Хочу показать тебе весь мир/Но вначале тебе придется открыть дверь...), – этой песни еще даже не было двадцать четыре часа назад, но как-то эти люди уже знали слова "Хлопка". Мне говорили, что эта песня будет даже большим хитом, чем "Наглец".
– Slam the door/Go on and give me more/Slam the door/On me (Захлопни дверь/Давай же сделай так еще/Захлопни дверь/Передо мной).
– Спасибо вам и хорошего вечера! – мы поднялись и соскочили со сцены под оглушительные аплодисменты. Я побежал за сцену и взял полотенце, которое для меня уже подготовили. Рев толпы сотрясал весь стадион, доходя до стропил. – Джакс! Джакс! Джакс!
Я кивнул парням.
– На бис будет Наглец, конечно. Дадим им то, ради чего они пришли. Но давайте сделаем это по-новому, как мы репетировали. Все согласны?
Четыре головы кивнули в унисон.
– Прости, Бэнкс, – поддразнил я. – Я знаю, как сильно ты ненавидишь эту песню.
– Я уже прикипел к ней, – вздохнул клавишник.
Если бы я был еще не так высоко, словно воздушный змей с таким выходом адреналина на этом шоу, я бы проржался с этого признания. Вместо этого я просто кивнул.
– Спасибо, чувак.
– Без проблем, – пробурчал он.
Ну, блин. Это заняло, конечно, много времени, но Бэнкс, наконец-то, поддался моим чарам.
Да, как и все они.
Кроме одной. Той, что важна больше всего на свете.
– Хорошо, – произнес, потирая вместе руки. – Давайте выходить, пока они не разнесли это место к чертям.
– Эй, Джакс? – позвал Диггс со входа за кулисами. – Можем переговорить?
– Дерьмовенькое у тебя чувство времени, чувак, – я никогда не признаюсь, насколько мне нравится, что мамина команда теперь работает со мной. Они были старыми пердунами, но прекрасно знали, как выполнять свою работу. Редкие проблемы возникали, когда они становились слишком фамильярными. Как сейчас. – Это может подождать?
Я заметил коричневую, шелковую макушку, двигающуюся позади него. Мое тело реагирует даже раньше, чем я успеваю вымолвить слова.
– Нет, на самом деле, – Диггс печально улыбался. – Она никогда не была хороша в этом.
– Джакс! – позвала Лилиана из-за его спины. – Джакс, пожалуйста!
Я не колебался. Я кивнул, и Бэш поднял руки, отправляя Лилиану прямо мне в руки. Она уже что-то бормотала, ее дыхание сбивалось, едва ли что-то было понятно сквозь рев нетерпеливой толпы.
– Я, наконец, осознала... Моему отцу пофиг, Энни тоже, но ничего из этого не важно, потому что и мне тоже плевать, – она притянула мое лицо к своему, прикасаясь своим лбом к моему. Я закрыл глаза от настоящего блаженства при соприкосновении ее кожи с моей. – Ты слышишь меня, Джакс? Мне похрен на общество или приличие. Я люблю тебя и это все, что важно.
Глава 42.
Лилиана.
Хорошо иметь друзей. Правильных людей в нужном месте...
Сначала секьюрити был готов вышвырнуть меня. Еще одна девчонка в толпе таких же кричащих девчонок, я все понимаю. Все мои требования позвонить Джаксу, Энни, Касперу или парням из группы пролетали мимо ушей.