Усмирив свой темперамент, я сказал:
— Не могу с тобой не согласиться. Но я здесь, чтобы вернуть Пайпер. Стать отцом, которого заслуживает мой ребенок. — Я ссутулился. — Хотя что, черт возьми, я знаю о семье? Я постоянно все портил. Почти уничтожил способность играть с вами, ребята.
Я щелкнул костяшками пальцев, затем продолжил:
— Я слишком долго убегал от всего. Я пришел сюда, потому что понимал, что завязать самостоятельно не смогу. А остался, потому что хочу привести голову в порядок. Я больше не хочу заглушать боль. Я люблю эту девушку. Больше, чем ненавижу то, что я сотворил со своей жизнью.
Шейн покосился на меня.
— Хочешь, чтобы Пайпер пришла сюда?
Я подумал об этом с минуту, словно не задавал себе этот вопрос каждый день в течение последних двух месяцев. Хотел, но отрицательно покачал головой.
— Нет. Я не хочу, чтобы она вернулась ко мне из-за какой-то докторской болтовни. Я хочу, чтобы она выбрала меня сама.
Я улыбнулся, когда образ Пайпер наполнил мой разум.
Не идеальной Пайпер с тщательно продуманным списком дел и ежедневником с цветными стикерами. Образ моей Пиппы. Девушки, которую видел только я. С грязными волосами и в растянутой майке. В коротких шортиках и потрепанных шлепанцах. С длинными загорелыми ногами и ослепительной улыбкой.
— Она сама выберет меня. Потому что я буду любить ее так же, как играю на барабанах. Лучше, чем любой другой ублюдок на Земле.
Джетт усмехнулся.
— Как же я скучал по твоему огромному эго, чувак.
— Осталось недолго. Я скоро выйду, и мне придется опять учить тебя не отставать от моего ритма.
— Мой бас прекрасно справляется с твоим ритмом. — Он взглянул в сторону Шейна. — Ты должен рассказать ему.
Шейн задумчиво изучал меня янтарным взглядом. За последние несколько месяцев мы мало разговаривали, но я знал, что он понимает почему.
— Делэни планирует вечеринку для Пайпер.
— Вечеринку... В честь чего?
Дакс тяжело вздохнул.
— Девичник, но почему-то Шейн настаивает, чтобы пошли все мы. Я по ходу сам скоро окажусь реабилитационном центре.
— Конечно, это девчачья вечеринка, — добавил Джетт. — Но нам же это и надо, верно?
Шейн открыл что-то в телефоне и передал мобильник мне.
«Будем рады, если Вы присоединитесь к нам, чтобы узнать пол будущего ребенка Пайпер!»
Я прочитал приглашение, и что-то внутри меня сжалась.
Наш ребенок.
Черт возьми, все происходило на самом деле.
Я взглянул на дату. Вечеринка планируется через шесть недель.
У меня было шесть недель, чтобы привести голову в порядок.
Потому что я собирался на нее. И я собирался вернуть свою девочку.
Чтобы стать семьей.
Пайпер
Мне понадобилось мгновение, чтобы прийти в себя, когда я увидела имя звонящего на экране телефона.
— Папа?
— Пайпер. Я только что разговаривал с мамой.
Тишина. Практически два месяца назад я поделилась с мамой новостью о беременности. Я не просила ее оставить это в секрете... Но предполагала, что они с папой не общаются. В любом случае, я не помнила, чтобы папа сам мне звонил.
— Я... ээ... — он откашлялся. — Я так понимаю, что могу тебя поздравить?
Удивление и смятение заструились по моим венам. Папа позвонил поздравить свою незамужнюю дочь с залетом? Я попала в альтернативную Вселенную?
— Эм, спасибо, — пискнула я.
Понимая, что, в конце концов, мне придется рассказать отцу о беременности, я решила «потренироваться» на Тревисе. Он точно не был отцом, но я подумала, что разговор с моим боссом и наставником станет отличной практикой.
Мне было страшно. Конечно, существуют законы, защищающие беременных женщин от дискриминации на рабочем месте... Но применяются ли они, когда беременность является доказательством того, что работник спал с клиентом?
В конце концов, Тревис был профессионалом.
Несмотря на репутацию (вполне заслуженную) акулы в музыкальной индустрии, под лоском и убийственными инстинктами Тревиса Таггерта скрывалась добрая душа.
После нашей с ним душевной беседы я решила повременить с разговором с отцом, чтобы не впасть в пессимизм от его реакции.
Но человек на другом конце провода отреагировал не так, как я ожидала. И он вел себя совсем не так, как отец, с которым я выросла.
Он меня поздравлял?
Я все еще обрабатывала эту информацию, когда он продолжил:
— Я тут подумал... У меня деловая встреча в Палм-Спрингс на следующей неделе. Это один из тех больших отелей со СПА, который нравится тебе и маме. Я пытаюсь уговорить ее поехать со мной. Что-то вроде отпуска. Я бы хотел, чтобы ты присоединилась к нам.
Наш разговор становился все более и более странным.
— Мама сказала мне, что подала на развод. — Ответом мне стала тишина. Через минуту я проверила, в порядке ли связь: — Папа?
— Да. Я тут. — Он вздохнул. — Подала. Тогда до меня дошло. Я... я... ну, я совершил много ошибок. С твоей матерью, с тобой. С жизнью. Думаю, пришло время попытаться их исправить. Как думаешь... — он снова замолчал. — Неужели слишком поздно?
Поздно ли? Я задумалась, анализируя свои противоречивые эмоции. Хотела ли я ослабить бдительность и попытаться построить отношения с папой? Часть меня, которая воздвигла стены из-за инстинкта самосохранения, сопротивлялась идее снести их. Что именно он от меня хочет?
— Ты приглашаешь меня, чтобы у мамы было больше шансов согласиться?
— Нет. Нет, что ты! Но я понимаю, почему ты так подумала. — Его голос звучал сокрушенно. — Даже если мама откажется, я бы хотел встретиться с тобой.
А не солгала ли мама насчет их здоровья?
— Папа, с тобой все в порядке? Есть что-то, что я должна знать?
— Что? Нет. Конечно, нет. Я здоров. Просто подумал, что это было бы здорово, вот и все. Семейный отпуск...
Я не смогла сдержать смешок:
— Мы не ездим в отпуск семьей.
К его чести, он не бросил трубку. Вместо этого он сказал то, что удивило меня практически так же, как его поздравление:
— Возможно, нам стоит начать.
Воздух с шумом покинул мои легкие. Возможно, стоит.
ГЛАВА 27
Пайпер
— Мама, к чему такая спешка? Ресторан открыт весь день, и, обещаю, у них не закончится еда.
Она закатила глаза и выставила меня за дверь. Мы встречались с Делэни за обедом. Я не хотела устраивать большую вечеринку, но знала, что они собираются как-нибудь отпраздновать. С мини-девичником я справлюсь.
За последние несколько месяцев многое изменилось, особенно вырос мой живот. Мама продала дом, в котором я выросла, и, как планировала, переехала в квартиру, однако развод с папой был отложен. В тот раз она не поехала в Палм-Спрингс, но я встретилась с отцом за ужином, пока он был там. Он выглядел хорошо, но казался грустным и немного потерянным. Одиноким.
Он выглядел так, как я себя чувствовала. Видимо, когда ему пришлось жить без мамы, он наконец понял, что потерял. Пытаясь ее вернуть,он параллельно строил и новые отношения со мной. Такого у нас еще не было. Наличие отца, с которым можно поговорить, оказалось приятным. Я такого не ожидала.
Но это понимание ударяло по мне, потому что мой ребенок не узнает своего папу. Лэндон полностью исчез из моей жизни, я не слышала ничего от него в течение нескольких месяцев (с тех пор, как оставила его в своей квартире с Шанайей и отголосками моих сердитых обвинений).
В офисе ходили слухи, что он на реабилитации, но это могло быть шифром для чего угодно. В наши дни реабилитация была общей, универсальной отмазкой, а не фактическим местом пребывания. Я, вероятно, могла бы выяснить правду, но это было бы похоже на ковыряние болячки, которая только начала заживать. Мне нужно было двигаться дальше и отпустить Лэндона. Он превратился в призрак, а я всё топталась на месте. Фактически в прошлый раз ушла я. Но если Лэндон хотел бы меня найти, он сделал бы это, точно зная, где я.
Судя по всему, он привел Шанайю к Хармони, а потом сбежал. У меня было чувство, что Хармони знала, где он, как, впрочем, и Тревис. Мой босс на протяжении этого времени сделал несколько попыток, чтобы убедиться, что у меня есть все нужное для жизни и необходимое в связи с моей беременностью. Меня повысили и увеличили зарплату. Сначала я боялась, что это деньги от Лэндона, но знакомая из бухгалтерии все проверила и подтвердила, что прибавка к зарплате исходит не от него. Поскольку я рвала свою задницу с Верити Мур — клиентом, которого все в фирме Тревиса боялись взять на себя после того, как я бы ушла в декретный отпуск — я не стала отказываться от нее.