Я убедила своего врача, что у меня тревожное расстройство. Я знала симптомы, и после небольшого представления он дал мне рецепт, на который я надеялась. Это было неправильно и не решало мою проблему, но так мне стало проще проживать каждый новый день.
Пока ванная комната постепенно заполнялась паром, я бросила беглый взгляд на отрицательный тест на беременность в мусорной корзине. Он напомнил мне о моей неполноценности. Заставив себя отвести от него взгляд, я начала снимать с себя одежду, пока не поняла, что забыла полотенце. Халат чувствовался прохладным на моей коже, когда я надела его и босыми ногами бесшумно пошла по деревянному полу, чтобы взять полотенце из бельевого шкафа в коридоре.
Из кухни донесся знакомый голос Дерека:
— Ты знаешь, что небезразлична мне, детка.
Мое тело застыло, а сердце заколотилось в груди, пока эти слова разрушали его.
— Я просто не могу. Мне нужно время. Нет. Нет, я не сплю с ней. Она моя жена. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я чувствовала, будто застыла во времени. Словно я была участником аварии и все вокруг двигалось, как в замедленной съемке, а я стояла в ожидании удара, разорвущего меня в клочья. Я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.
— Мне нужно идти. Я позвоню тебе завтра, хорошо?
Я втянула воздух через нос и сделала шаг назад, стараясь не шуметь. Я не хотела, чтобы Дерек меня увидел. Я хотела знать что-то, чего не знает он, даже если это знание уничтожило меня. В этот раз в нашем браке я хотела немного контроля.
Я знала, что Дерек обманывал меня, еще до того, как услышала телефонный разговор. У меня не было никаких доказательств, но я знала. Мы оба были несчастны уже некоторое время, но ни у одного из нас не хватало смелости признаться в этом. Мы были так счастливы когда-то. Может быть, поэтому было слишком трудно признать, что наш брак не удался.
Правда была в том, что я не хотела знать правду. Лучше я останусь в неведении, если это будет означать, что я поверю ему, когда в следующий раз он скажет «я люблю тебя».
Я закрыла глаза и прижалась щекой к старой кожаной куртке Дерека. Ледяной воздух, хлеставший вокруг, не смог уменьшить тепло между нами. В этом всегда и заключалась проблема: наша любовь возгоралась слишком горячо и умирала слишком медленно.
С момента телефонного звонка прошла неделя, и я все это время была в оцепенении, надеясь, что все просто закончится. Но этого не происходило. Вместо этого время ускользало. Я знала, что должна была разобраться с ним.
Мышцы на спине Дерека напряглись, когда он свернул к пляжу. Мне не нужно оглядываться, чтобы узнать, куда мы едем. Он знал, что я любила океан, и постоянно использовал мою любовь против меня же.
Развернув мотоцикл к пустой стоянке, Дерек остановился и опустил ноги. Я слезла и, расстегнув свой шлем, сняла его, пока он глушил двигатель и устанавливал подножку. Он встал и перекинул ногу через сиденье. Я могла вспомнить времена, когда наблюдала за Дереком на его байке, и от этого зрелища в животе у меня порхали бабочки; времена, когда все, что он делал, было сексуальным и затягивало меня еще глубже. Теперь же, когда я смотрела на него, лишь ощущала кислый привкус во рту.
Стиснув зубы, я смотрела на шлем, сильнее сжимая его руками. Неужели она носила его?
Он больше не получит меня.
Протянутая рука Дерека появилась в поле моего зрения, и я, не глядя на него, вложила шлем в его ладонь. Я обняла себя, когда почувствовала сильный порыв ветра. Подняв голову, я посмотрела на океан и попыталась отключить те остатки эмоций, что у меня остались.
Повесив мой шлем на руль байка, Дерек снова протянул мне руку.
— Идем.
Я, наконец, встретила его взгляд, не желая показывать какую-либо слабость. А он пытался найти ее во мне. Сжав кулаки, я прошла мимо него в направлении берега. Дерек вздохнул. Этого одного вздоха, одного ничтожного звука раздражения было достаточно, чтобы привлечь мое внимание.
Развернувшись, я посмотрела на него снизу вверх.
— Почему мы здесь, Дерек?
Он открыл рот, чтобы ответить, но я не дала ему шанса:
— Я знаю.
Дерек нахмурился.
— Знаешь что?
Я подошла на шаг ближе, чтобы видеть, как вес моих слов потопит его.
— Я знаю, что ты трахал кого-то еще.
Стиснув зубы, Дерек пронзил меня взглядом. Видимо, искал намек на сомнения, но у меня их не было.
Он протер лицо руками и сделал глубокий вдох. Посмотрел на меня грустным, отчаянным взглядом, и подступил на шаг ближе.
— Я не...
— Почему? — закричала я. Мой голос надломился, предав меня.
Дерек не заслуживал моих слез.
— Почему ты не мог сначала уйти от меня? Почему должен был предать меня? Предать нас?
— Я не знаю, с кем ты там говорила, но я ничего не делал. Я люблю тебя, Пенни.
Я покачала головой и рассмеялась, но не потому, что меня это забавляло. Нет. Я смеялась, потому что он был полнейшим куском дерьма, и я уже начинала думать, что он верит в собственную ложь. Развернувшись, я снова направилась к берегу, и резкий ветер высушил слезы прежде, чем они покатились по моим щекам.
Я слышала, как он догоняет меня.
Почему он не может просто оставить меня в покое?
— Подожди. Эй, постой, — сказал Дерек, схватив своей большой рукой меня за локоть.
Я вырвалась из его хватки.
— Не смей, нахрен, прикасаться ко мне, Дерек, — с каждым шагом я все больше погружалась в себя. Когда мои сапоги коснулись песка, я повернулась к нему лицом. — Я знаю, что ты врешь! Я, черт возьми, слышала, как ты говорил с ней! — кричала я.
Дерек уставился на меня, и я видела, как он проглотил свою гордость, когда отрицание на его лице сменилось чувством вины.
— Это было ошибкой, Пенни. Я никогда не хотел… это ничего не значит. Твою мать! — он провел ладонью по коротким волосам.
Услышать от него подтверждение того, что я и так уже знала, было как проткнуть кинжалом мое умирающее сердце. Это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала. Видимо, часть меня все еще надеялась, что я была не права.
— Это значит все, Дерек, — выплюнула я. — Ты отобрал у меня то небольшое чувство самоуважения, что у меня еще оставалось. И я ненавижу тебя за это.
Он нахмурил брови, когда услышал, что я использовала слово «ненавижу», и я ощутила толику удовлетворения от этого.
— Малышка, не говори так. Ты не имела этого в виду.
— Прекрати говорить мне, что я имела в виду! Прекрати говорить, что мне, нахрен, делать! Я больше не твоя. Я уже не тот человек. Разве ты не понимаешь? Ты убил меня! Пенелопа, которую ты знал, умерла, и она никогда не вернется!
Я внимательно наблюдала, как Дерек отвел взгляд и посмотрел на океан. Его подбородок задрожал, и глаза наполнились слезами.
Хорошо. Поплачь, мудак, надеюсь, твое сердце тоже разбито.
Одинокая слеза скользнула по его щеке. Он подошел ко мне, но на этот раз я не двигалась.
— Я знаю, что облажался. И буду сожалеть об этом каждый день до конца жизни. Только не отказывайся от нас.
Я смотрела в его карие глаза в поисках правды, хотя не уверена, была ли она когда-нибудь там.
— Почему? — слово соскользнуло с моих губ прежде, чем я остановила себя. — Зачем ты это сделал?
Дерек опустил голову и посмотрел на песок под нашими ногами. Я смотрела на его волосы, вспоминая, какими мягкими они ощущались между моими пальцами.
— Я не знаю.
— Не лги, Дерек. Скажи мне правду. Больше никакой гребаной лжи.
Взглянув на меня, он сглотнул, и его кадык дернулся. Он изучал мои глаза. Вероятно, раздумывал, что именно должен сказать.
— Если ты соврешь мне, клянусь Богом…
Дерек удивил меня, когда развернулся и сделал несколько шагов в направлении воды. Растирая руками лицо, он раздраженно выдохнул:
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Это была ошибка.
— Я хочу знать, почему ты это сделал, — пробормотала я, борясь с желанием опуститься на колени.
— Я был пьян.
Я вздохнула, слезы покатились по моим щекам, и я направилась обратно к стоянке. Если он не собирался быть честным, не было никакого смысла разговаривать.